Карнавал! Карнавал!
Возбуждение достигло невиданных пределов, нетерпение тревожно барахтается в сердцах, заветный день наступил, уже сегодня, сегодня, господи, и не верится-то совсем, сегодня отрыв и выход в запредельность!
Девчонки с утра сами не свои, костюмы готовы, менять поздно, только последние штрихи разве, да ещё сожаление глухое где-то под селезёнкой ворочается – а вдруг можно было и получше придумать?
Пацаны – те ещё дурнее в ожиданиях. Две недели безудержных фантазий о неистовом буйстве, о пире вожделенного духа, о кураже – потому что знают, знают, черти, что будет вольнее, свободнее, что можно позволить с девчонками Нечто.
Да и те в курсах. Где ещё, как не на карнавале оттянуться? Где, как не здесь без зазрения совести на вольности пуститься?
И лишь бы всё гладко! Лишь бы без обломов, без накладок всяких. Так, типа просьбы к обстоятельствам.

Танцпол светится, стробоскоп мигает, хрустальные шары в зените и шлют радужные блики всем жаждущим удовольствий. Кислотные цвета разъедают глаза, голова кружится. В баре только пиво, директор запретил покрепче, но на грудь заранее слегка приняли, да и во фляжках ещё барахтается. Колёса тоже внутри, вращаются, сцепление в норме, тормоза позабыты дома.
- Ба, смотрите, смотрите! – шёпот. - Кто это, кто? Танька Беликова? Не слабо!
Точно, Беликова. В костюме порочной колдуньи. Что-то вроде Бастинды в молодости. Ниспадающие тёмно-синие одежды, какой-то блестящей дребеденью инкрустированные, волосёнки жиденькие неплохо так уложены, поблёскивают, и макияж демонически красивый. В руке – что-то вроде волшебной палочки. Ко всем подходит, опускает её на плечо и говорит: «Крибле, крабле, бумс!» Броско, сучка, броско.
- Уау, а это Сашка Карпов! Никак Спиди-гонщик?
Красно-белый комбинезон, шлем в звёздах, а сзади надпись эффектная «Mother Fucker». Пьяненький, и вроде как вполне. Пошатывается, смеётся, и сквозь смех выкрикивает:
- Матушка была довольна!
Перепадёт. От девчонок ему сегодня точно перепадёт. Нужный образ нашел.
Почти сразу вслед за ним Серёга Лапин заявился. В чёрном трико, тёмной накидке и с черепушкой в руке.
- Бедный Йорик! – всхлипывает. – На кого ты меня оставил?
Этот, как его… Ну, у одного писателя из Англии персонаж такой. Гамлет, точно! Прогнило что-то в датском королевстве, о-хо-хо. А ещё, когда про Йорика вякать надоедает, достаёт из-за пояса сабельку – ладно что настоящую не додумался притащить, а то бы мог, у него отец распальцованный – и заявляет:
- Я насажу вас всех на свою пику!
Как-то агрессивно, сказать по правде. Да и девчонки к нему по жизни прохладно относятся. Так что не знай, не знай насчёт его шансов. Если только перепьёт какая.
- Зырьте, зырьте!
Марина Космомарова ещё больше жару дала. Под Диту фон Тиз закосила. От ступней до подбородка – кожей обтянута, только жопа голой осталась. Пацаны тут же её по ягодицам приглаживать взялись. Марина не возражает.

Но не они отожгли по-чёрному, не они. Кто бы только знал, что именно эта сегодня всех ярче выступит. Не в жизнь не догадаетесь! Машка Боголюбова, придурошная.
Нацепила на себя чёрный картонный короб, верхняя грань полукругом, только для рук и головы отверстия. Только короб – и всё. Даже на ногах ничего не надето, босая. А на коробе впереди белой краской намалёвано: R.I.P. Покойся в мире.
Ну, в зале-то не дураки, поняли, что она надгробный камень изображает. Правда, не все. Эльвира Воропаева, которая как самая мелкая просто в белое и кружевное оделась, отчего всем сразу стало ясно, что она в образе Дюймовочки, подошла и не постеснялась спросить:
- Ты кто?
Видимо, не в смысле кто ты по жизни, а кто ты сейчас, на карнавале.
- Меня зовут Могильная Плита, - как-то неврастенично ответила Маша.
Мало того, что она и так пришибленная, она сюда вообще какой-то неадекватной припёрлась. То ли колёсами первый раз в жизни закинулась, то ли травки курнула. По ходу, тоже первый раз. Глаза навыкате, вздрагивает то и дело. Придурошная, что с неё возьмёшь?
Но девчонки прикид её всё же по достоинству оценили.
- Бля, готично-то как! – шепчутся. – Отожгла, тупорылая, отожгла. Всё гениальное просто.

Начались танцы. За вертушками колдует DJ Печёнкин, почти столичная знаменитость, знатный нарезчик винила.
- Давай-давай! – выдал он в микрофон.
Долго заводить народ не пришлось.
- Давай-давай!!! – заскандировали ряженые. – Давай-давай!!!
Отжиг конкретный властвует. Офигенный кураж! Даже завуч Маргарита Ильинична на танцполе юлой вертится. А лучшая – всё равно Боголюбова. Шатается как прокажённая, руки к небу вздымает и кричит, так что весь драм-эн-басс многокиловаттный перекрикивает:
- Вы все скоро сдохните!
Народ фишку живо словил.
- Мы скоро сдохнем!!! – принялся орать хором. – Давай-давай! Давай-давай!
Боголюбова не унимается.
- Я вестница смерти! – вопит. – Сегодня судный день! Скоро все вы сгниёте!
- Мы всё сгниём!!! – радостно подхватывает молодёжь. – Давай-давай! Давай-давай!
Боголюбова на спину повалилась, хрипит, руками перебирая.
- Господь Бог уничтожит вас, неблагодарное человечество! Я Могильная Плита! Я пришла за вами!
- В жопу бога! – крикнул в микрофон DJ Печёнкин, видимо завидуя неожиданному успеху Боголюбовой.
- В жопу!!! – экстатично, воодушевлённо подхватил народ.  – Давай-давай! Давай-давай!
Освобождение, вот что это такое. Отрыв. Полный беспробудный кайф.
- Бля, да она королева вечера, - вынуждены были признать девчонки, глядя на выкрутасы Могильной Плиты.
А дальше – больше Машка выдала. Умудрилась в своём коробе на четвереньках ползать, космами эффектно мотать, а под занавес вечера вообще блеванула красиво, струёй этак. Все аж завизжали от восторга!
- Ты лучшая! – аплодируют ей. – Могильная Плита – де бест.
Усталая, изнеможённая, Боголюбова повалилась на пол и тихо плакала.
- Вы ничего не понимаете, глупцы. Вам конец всем, конец! Вы все сдохните, сдохните, сдохните! И я ничего не могу с этим поделать…

А потом, чуть позже, когда все действительно сдохли – все-все-все, всё человечество вплоть до последнего старика и младенца – она вышла на улицу и, рыдая, шла по ночному безмолвному городу, то и дело натыкаясь на остывающие тела.
- Господи милостливый! – заламывая руки, взывала она к небесам. – За что, ну за что ты так с ними?!
Обессилившая, она свалилась у дороги и забилась в истерике. Она молотила руками по асфальту, словно пытаясь вызвать сам Ад, словно желая его пришествием объяснить произошедшую трагедию. Но Ада, как знают наиболее образованные и проницательные существа во вселенной, не существует в принципе. Всё в воле Господней, всё в его благости.

И Господь Бог спустился в человеческом обличье на Землю, и положил на плечо Могильной Плиты руку.
- Не плачь, - молвил он. – Перестань скорбеть. Ты избрана мной, Мария, чтобы стать прародительницей нового человечества. Людей добродетельных, чистых и ярких. Людей с примесью божественной крови.
И он поставил Машу раком, порвал ей целку и целый час сладострастно имел, раз за разом сбрасывая в её чрево лучезарно-чистое семя.

И вскоре произвела Мария на свет первых созданий нового человечества…