- - -

- Не прячь, вытащи руку из кармана, что там у тебя? ... это что? это наркотики? ты где их взял, ты наркоман? Чина, ну, что ты молчишь?
Женщина резким ударом тыльной стороны ладони бьёт сына так, что его голова отлетает и ударяется о холодильник.

- - -

…

- Где мы?
- «Бабочка превращается в гусеницу… из почек вырастают уже жёлтые листья…
вечер – начало дня, а впрочем… конец ночи - тоже – вечер…»
- Ты о чём? Почему мы на улице? Здесь ужасно сыро.
- Дурак, я отвечаю на твой вопрос, мы где-то в переулках осени. Сейчас, я хочу поменять твоё представление о Риане, скорее даже не поменять, а продолжить дополнять его. Ни одной вечности не хватит, чтобы ты понял всё, прекрати же, чёрт возьми, курить.
- Что мне делать?
- Заходи в подъезд, не пользуясь лифтом, поднимайся по лестнице на восьмой этаж и заходи в квартиру, в которую сразу упрёшься.
- Она там?
- Да.
- С кем она, у кого она?
- Она уехала из дома в конце августа. Сейчас живёт здесь. Одна.
- Она и сейчас одна?
- Нет, она с подругой. У той проблемы с парнем.
- О боже, у Рианы есть подруги? Такие же подруги как у обычных девушек?
- Не умничай. Риана и есть девушка, обычная девушка.
Смесь привычных подъездных запахов ярко вписывалась в общий вид окружающего. Осматривающийся «писатель» заметил надпись на стене,
кровью - «Лиля, сука, вернись.»
- Хммм, ты говоришь она живёт здесь?
- Да, она приехала сюда в конце лета.
- По-моему, я знаю как её зовут.
- Да. Да, ты прав. Её зовут Лиля.
- А подругу?
- Проходи в спальню… они разговаривают сейчас.

…

-  Нет, родная, мир сошёл с ума не сейчас, поздно ты опомнилась. Это случилось тысячи лет назад. Кстати, недавно вот в нэте наткнулась на статью. Некий коста-риканский художник подобрал на улице пса, бездомного, и привязал его к стене художественной галереи. Пса звали Нативидад если интересно, «рождество» с испанского. У серой стены, на бетонном полу, собака, сидит на цепи, понимаешь? Пёс сдыхал от голода и жажды, долгими днями. Люди приходили и смотрели, как он умирает.
- Блин, Лиль это жесть.
- Жесть, но акцию признали искусством. Вот и всё. И ни разу не добавить.
- У меня и так крыша едет, ты ещё. Я к тебе за помощью пришла, а ты меня топишь совсем.
- Лин, что про тебя - я никогда не умела что-то советовать в подобных ситуациях, кроме как очевидное, но сейчас, девочка моя, на твоём месте я поступила бы иначе…
Лиля перевела взгляд в окно и, отправив в пепельницу, давно дотлевшую сигарету, приложила ладонь к стеклу. Она прижимала её всё сильнее, растопыривая пальцы всё шире. Глаза скользили по дому напротив и остановились на одном из окон, одном из тех немногих, где шторы были распахнуты. Парень, усадив обнажённую девушку на подоконник и поддерживая ту за ягодицы водил губами по её шее. Девушка, слегка откинув голову влево должно быть, играла в получение удовольствия.
- Лиль… Лиля, ты что молчишь?.. ну, рассказывай, как же ты поступила бы на моём месте?
-…Ты часто слушаешь сердце?
- Ну да. Ты же знаешь что все мои проблемы только от этого.
- Нет Лин, ты слышишь, я знаю. Попробуй ни слышать, а Услышать его.
Ты не даёшь ему выплакаться тебе, рассказать о своих интересах, о том какую музыку и фильмы оно предпочитает. Сердце твой ребёнок, а ты (хотя ни ты одна, а все мы) ведём себя как те родители, которые всегда лучше знают о том, ЧТО нужно их чаду и в каких количествах.
А потом сердце «вырастает», отрешает от себя то, на что мы ему выдали запрет, каменеет или высыхает попросту. В итоге пазл слишком нереален…
- Какой ещё пазл?
Лиля, будто не услышав подругу, продолжала в полшёпота.
- Сердце, я так хочу знать, что я правильно перевожу его язык, но если это так, то мне страшно, мой «ребёнок» - маньяк шизофреник. Его легко услышать, когда ты пьяна, накурена или под препаратами… если хочешь то можно…
- Нет Лиль, ты…
- Иди сюда…, ну, подойди ближе.
Привыкшая к подобным странностям Лина, без лишних вопросов подошла к Лиле вплотную и не сопротивляясь, позволила той взять её руку. Лиля, не убирая со стекла левой ладони, правой приложила таким же образом ладонь подруги.
- Чувствуешь? – не прекращая наблюдать за парой в доме напротив, прошептала Лиля, будто боясь что-то спугнуть или перебить своим голосом.
- Да… холодное стекло.
- Нет, девочка моя, я ни об этом.
- Да я понимаю, но ты направь меня в нужном русле мыслить. – обречённо понимая что снова не может понять подругу.
- Попробуй услышать чужое сердце, сердце города. Не задавай ему вопросов, просто слушай.
- Но ведь там много сердец, и все они бьются о разном. Каждое в своём ритме, каждое плачет о своём и любит СВОИ фильмы и свою музыку…
- Нет, так может показаться только на первый взгляд, только тому, кто никогда не слушал его. На самом же деле все эти сердца бьются в унисон, они составляют это самое крепкое и в то же время самое хрупкое существо. Да… именно существо. Каждое из них имеет свой мир и как ему кажется уникально, и думается ему, что оно не входит в этот «состав».
Так в принципе и есть, но в то же время это обман, каждое сердце лишь звено в сплетении, но впрочем без любого из них этот мегаорган не особо пострадает.
- К чему ты вообще это всё?
- Да так, хочу чтобы ты прежде чем ошибочно расшифровывать язык своего послушала то, что услышать легче. Со стороны ведь всё легче, ты знаешь.
- Ясно. Тогда не ругай меня – я не расстанусь с Димкой.
- Погоди, обдумай всё, помучай его в конце концов какое-то время. Это даже нужно я думаю. А сейчас у меня к тебе будет дело на миллион.
- Ну, если на миллион то говори.
- Поднимись к Паше на девятый, я ему позвоню сейчас - он даст чего-нибудь.
- А сама чего?
- Ну его, он в гости напросится, как всегда.
- Понятно, сейчас схожу…

...

- Хммм, что то здесь ни то.
- Всё то. Неужели ты успел составить о ней мнение по нескольким эпизодам.
- Риана… она не может быть такой.
- Чушь. Риану ты не узнаешь никогда. Хочешь я верну тебя обратно и ты напишешь свою чёртову книгу, раз ты знаешь КАКАЯ она, уже сейчас?
- Нет. Я только начал входить во вкус. Давай дальше….

…

- - -
Чина натягивает шапку на лицо. Дождь льёт так, что не видно ничего вокруг в радиусе нескольких метров. Стоя у края оживлённой автострады, в эти секунды он ни о чём не думает.
Где-то слышны разговоры прохожих, торопящихся укрыться от ливня, постоянный шум проезжающего транспорта. Шапка мокнет почти сразу, от этого Чине тяжело дышать. Спустя мгновение его нога делает первый шаг с бордюра. Всё – назад дороги нет, но он и не пойдёт. Чина медленно следует вперёд, не слыша сигналов машин. Он не пропускает в себя мат и крики. Никто не останавливается. Его пронизывает болью – что-то ударяет по спине, это боковое зеркало авто, но он продолжает идти. Спустя несколько секунд нога чувствует бордюр. На этот раз он выжил, возможно лишь до следующего раза… возможно, когда он снимет с лица шапку он бросится под первый автобус…

- - -


…

- И нет тебе оснований и возможностей искать рациональность, выводить дурацкие обобщения случаев.

Ангел хлопает в ладоши, мир вокруг начинает плыть и будто краски, просто меняют место на холсте пространства, обретая новое положение.

…


Элитный Ресторан субботним вечером. Ледяные скульптуры в фонтанах. Изысканный интерьер и учтивые официанты. Тёплая, предрасполагающая к чудесному времяпрепровождению обстановка. Всё самое лучшее и самое дорогое. Все - самые лучшие... и дорогие.
Марина не притрагивается к еде, она пьёт алкоголь и смотрит на огонь. Опустошив бокал, девушка снова тянется к бутылке, делая это так быстро, что Кирилл не успевает убрать вино, проводя рукою по воздуху.
- Господи, да что же с тобой?
- Кирюш, неужели ты ничего не понимаешь? Неужели ты думаешь, что я, не понимаю зачем ты привёл меня сюда?
- Я просто хотел подарить нам приятный вечер. Я не понимаю, хоть убей, хочешь – мы уйдём?
Марина, не отвечая, достаёт из сумочки пачку сигарет и спешит закурить.


…

- Что мне делать?
- Присядь на диван, вон… видишь парочку у камина?
- Хорошо, что это за парень?
- А девушка тебя не интересует?
- Ну девушка меня интересует более всего, это ведь Риана?
- Нет, это ни она. Парень, это Кирилл. Девушка с ним, это Марина. Кирилл познакомился с ней две недели назад. Сейчас он, приведя её в это место, желает узаконить их отношения браком и признается в любви. На самом деле он сам придумал для себя что любит, он подарил себе эту идею. Кириллу просто нужна жена. Ему двадцать девять лет и поэтому он видимо решил что всё – пора.
- Дурак какой. Как он связан с Рианой, зачем мы здесь, если эта Марина, это ни она?
- Ты всё увидишь сам. Мы проведём с ними какое-то время.

...

- - -

Чина, играя на гитаре в своей комнате засыпает… ему снится девушка, с чёрными, как летняя ночь волосами. С телефонным голосом и безнадёжностью в глазах.

- - -

…
У столика пары, заиграла музыка - четверо милых старичков, с тёплыми, и кажется искренними улыбками, играли только для них.
- Это что за клоуны?
- Музыканты. Тебе не нравится?
- Они пачкают моё ужасное настроение. Попроси их уйти.
Взмах руки. Музыканты откланиваются.
- Что с тобой?
- Всё хорошо, видишь? – Марина натягивает улыбку, всем её видом, нарочно показывая искусственность.
- Ты весь вечер ведёшь себя так, будто тебя всё раздражает.
- Нет, это ни так. Послушай Кирюш, наверное это не самое лучшее время, но всё, не могу я больше. Я не люблю тебя. Не люблю и никогда не смогу полюбить.
Марина хватает сумочку и со слезами на глазах, спешит встать.
- Подожди. Так нельзя.
- Умоляю тебя. Не надо. Останься. Дай я уйду.
Она говорит так уверенно, что ошарашенный парень, не в силах что-то возразить и продолжает сидеть. Кирилл просит «пятьдесят коньяка» и счёт, не докурив, он торопиться покинуть внезапно ставшее неуютным место. После, улица встречает прохладным ветром и дождём, освежающим события вечера. Ему очень плохо, он хочет плакать, но от чего-то у него не выходит и это выводит ещё сильнее. Закуривая у своей машины, он опирается на багажник. Он слышит, что рядом кто-то разговаривает, но не вслушивается, ему всё равно до мира, до всего что вокруг.
Последние фразы разговора он всё же улавливает…
- Кто это небо придумал, такое злое, как сейчас? – голос ребёнка.
- Небо придумали ангелы. Белые, героиновые ангелы. Беги домой… уже слишком поздно. – женский голос.
Оглянувшись на скамейку у стоянки, Кирилл замечает, уже одиноко стоящую девушку лет двадцати. Она ждала сейчас этого взгляда и ловко поймала его в эту секунду.

---

Чина размещает объявление о предоставлении интим услуг на сайте знакомств. Неделю назад он ушёл из дома, и теперь снимает комнату на пару с какой-то падалью. Вчера его избили из за разреза глаз и теперь он не знает как ехать к клиенту. Чина сидит на амфетаминах  и почти ломается, наблюдая за работой приделанной к паяльнику ложке. Девайс соседа.

---

- Кирилл, почему вы прячетесь от дождя, идите ко мне! – девушка явно была пьяна, и сильно промокла, но это её ни капли не смущало.
- Вика, зачем вам это, Давайте поедем ко мне и согреемся?
- Хорошо, я обещаю поехать с вами, только сейчас, пожалуйста, давайте постоим под дождём.
Кирилл неуверенно вышел из-под крыши ресторана, нелепо прикрывая голову руками.
- Давайте перейдём на «ты».
- Я готова поклясться, что ты никогда вот так не стоял под дождём. Ты, наверное думал что это будет ужасно глупо выглядеть со стороны. Но признайся, было же время когда ты бежал весь мокрый насквозь лет 10 назад и тебе было по настоящему хорошо?
- Посмотри, на нас и вправду смотрят как на идиотов. – в словах Кирилла, с каждым новым предложением становилось всё меньше робости. Он всё ближе был с Викой и всё дальше ото всех остальных.
- Что они? Я решительно заявляю, нет счастливее людей, что рады дождю, плачьте, ненавидящие дождь, радуйтесь, подружившиеся с ним.




Губы её были горячими, несмотря на то, что по лицу всё время текла вода, Кирилл чувствовал своими холодными губами весь огонь, скрытый в хрупкой молоденькой девушке.

…

- Стоп! Всё. Для этого вечера хватит.
- Это была она? Это была Риана?
- Да, как ты понял её звали Вика.
- Хмм, Вика. Что всё же было дальше?
- Знаешь, брось ты эти глупости, имена - ничто. Дальше была ночь. Ночь, изменившая Кирилла навсегда. А потом она познакомила его с амфой. Потом он дышал… дышал снегом. Дышал как воздухом. Дышал, сжигая весь свой глупый мир внутри.

...

- Кто ты?
- Я закат и самый тёплый, самый последний луч, самого нежного солнца. Того, которое только для тебя, в последний раз.
- Ты не поняла. Кто ты?
- Я губы январского холода. Я алкоголь. Я чувство опасности. Я невыносимость воскресений твоих, я твоя последняя возможность забыться.
- Кто ты?
- Я смерть твоя. Не сопротивляйся - у тебя всё равно сил не хватит противостоять
- Я не буду. Ты ведь должно быть знаешь, как долго я тебя ждал.
- Не заставляй меня только, это заразное занятие - стрелять по коленям
Таких как ты слишком много. Ваша тараканность. Ваша пуэрария в вашей тупой, отчего-то исполненной будто бы честью, гордой, жажде уйти. А потом вы просто выпрашиваете у небес смерти.
Прочти в газете, если не веришь. Каждый день. Всё одинаково.
- Я тебя не понимаю. Ты говоришь глупости.
- Тебе страшно?
- Нет совсем. Это… это произойдёт быстро?
- Это произойдёт в определённый отрезок времени. Только тебе решать, быстро это или долго.
- Как это произойдёт? Лезвие? Выстрел? Ты поможешь мне выйти в окно?
- Нет. Я помогу тебе обрести иллюзию.
- Иллюзию чего?
- Любви конечно.

...

- Стой, куда мы? Почему они стали двигаться так быстро.
- Это перемотка. Не важно что было дальше. Это бессмысленный танец. Стоп!
-…Сколько прошло с того момента?
- Неделя… или месяц.

...

Голая, Вика стояла у распахнутого окна, озаряемая солнцем. Каждый луч будто пронзал её и упирался в предметы. Кирилл не верил своим глазам. Он смотрел на неё будто в первый раз. Он был также заворожен ею как тогда, у ресторана. Он видел раму и подоконник за её спиной, не доверяя самому себе, не доверяя своим чувствам, не в силах отвести взгляда.
- Я вижу тебя насквозь - прошептал он – в прямом смысле. Я вижу тебя.
Девушка закурила и взобравшись на подоконник повернулась к Кириллу спиной.
Теперь, Вика казалась ему едва уловимой тенью, через её голову можно было различить узоры облаков, каждый её затяг, позволял видеть как густой дым распределяется внутри неё.
- Слезь. Вика ты пьяна. Я боюсь что ты свалишься. Я боюсь потерять тебя.
- Всё, милый спи, просто закрой глаза и засни.
С этими словами последние очертания Рианы растаяли в воздухе навсегда. Кирилл не верил этому – ему казалось, что она выпала. Он хотел встать, но тело, игнорировало его безуспешностью каждой из попыток… прикованный к полу, он кричал от своей беспомощности, он видел, как в пепельнице на подоконнике ещё тлела сигарета. Он ещё слышал эхо её голоса…
…и не было будто бы конца страданиям его, но спустя какое-то время, Кирилл услышал, как отворилась дверь в ванной, шаги… самые любимые шаги, шлёпанье тапочек по мраморному полу коридора.
- Что ты кричишь? – голос Вики был спокоен и разом уносил всё, всё, что могло тревожить и волновать.
Она присела рядом с ним, в белоснежном халате, с полотенцем в волосах.
- Вика… - руки и тело снова слушались, и у Кирилла получилось обнять её. Вика налила себе и Кириллу вина. Под действием транков он снова почувствовал как его переполняет энергия и сила. Сняв халат и целуя загорелые плечи девушки, Кирилл, взглянув в окно, понял что уже темно, и то, что ему могло казаться солнцем, было прожектором на крыше соседней многоэтажки.
Утром, не открывая глаз, он почувствовал запах её чистых волос, поцелуй…
- Ты проснулся уже? – голос… не её голос.
- Вика? – открывая глаза.
- Родной, какая Вика, ты что? – поворачиваясь и окончательно просыпаясь.
- Марина?! Ты что тут делаешь?
- Кирилл, ты с ума что ли сошёл? Вчера ты предложил мне стать твоей женой, а сегодня спрашиваешь о какой то Вике и о том, что я делаю тут? Ты в своём уме?


--

Приехав к клиенту в сауну, Чина нарывается на подставу.
- Какие же вы пидоры малолетние тупые. Вы в конец оборзели в нэт свою дрянь кидать. Грёбаные односеменные.
Четверо КНБшников сидят на диванах в комнате отдыха. Пятый, встретивший Чину с улицы, перед сауной, заставляет того раздеться, тот пытается бежать, но получает ударом в спину, прямо у двери.
- Аза, давай-ка … помоги.
Парня  “пустили по кругу” и в последствии, с целью получения компроматов, стали подкладывать его под высоко взлетевших местных чиновников, мужчин, любящих забавляться с молодыми парнями,. Под угрозой попадания за решётку и нуждой, Чина шёл на всё…

--