Приблудившуюся девушку звали Эрика, а хуй знает - и жопа была и вымя, - но крупная она какая-то была, в целом неприятная, Эрика, и ебать всех в рот, - никто не знает, откуда берется погремуха. Влили в нее как-то стакан водки Менделеев - была такая - с горкой, хлеба дали понюхать - щеки, как помидоры, и глазами хлопает. Школа капитанов. Потусовалась, дура. Братец, дефлоратор и альтруист, провел ей успешную операцию на кишащей молью медвежьей шкуре. Помню, в другой день пошли за водкой, а денег, как водится, не было. Гуляли по району. Весело было, но не очень, т.е. не так, чтобы совсем уж весело, да и холодно. И тут чувак - зверь одинокий Серега-наркоман. И травы у него не карабль, а там хуй знает сколько вообще. Но мы ж не рекет, типа ну давай раскуримся. А он: - Я блять философ, мне травы не жалко, но хочу в тишине на флэту, чтобы баба была и ласковые слова говорила. Ну, а братец Эрику сразу продавать начал: Вот, типа тебе моя баба - через раз ласковое слово, а если погладить, так, просто кошка. А он сука растаман хуев: Вы хуй знает кому вашу девочку отдаете просто так, чтобы вот так вам раскумарится. Мы с женой смеемся: Что за лирика, какая она в пизду наша, - свободный человек, да и не просто так. Ну а за этими всеми разговорами смотрим, а мимо летит на крыльях друг наш по "Роялю" - Ильинский. Говорит: Ну, в пизду вашу коноплю, мне спать негде, - супруга-сука решила, что мне надо проветрится. (До этого он месяц честно проветривался в Венгрии под видом бизнеса и проебал весь семейный бюджет на пол года вперед). И сразу, по привычке, (он не любил волосатых) в ебло Сереге - ну, тот и лег отдохнуть. По привычке обыскал уснувшее тело, пакет вынул, и пошли мы раскуриться за Приморкую, - не дома же маяк вешать. И весело нам было тогда, просто пиздец, ни водки не надо было, ни денег. Молодые, а хули с нас возьмешь.

The end

P.S. Потом брат еще в кооперативном магазине живого рака спиздил. Хотел его сразу съесть, но я его взял на сохранение, пока на пьяный угол шли за Ркацители. Он и забыл о нем. Я же рака этого в аквариум посадил. Там он месяца три жил, гавно всякое собирал со дна. Потом мы его в Смоленку выпустили (а уж там пиздец - сто пудов).