Встретились как-то в астральном баре два писателя и диссидента, два Буковских, русский и американский, Володя и Чарльз, узнали друг друга, обнялись, обрадованные.
- Хеллоу, Бук!
- Здорово, Володя!
- Что-то холодновато тут.
- Ну, дык! Летим же, в звезды врезываясь.
Решили накатить.
- Что будем пить, водку или виски? – Спросил Чарльз.
- Ой. Даже не знаю. И то, и другое такое вкусное!
- Довлатова цитируешь. – Расшифровал аллюзию американец.
- Тогда водку. – Предпочел Владимир. – Когда разговариваешь по-русски, пусть и в астрале, следует водку пить.
- Да хоть в анале. - Согласился Чарльз Буковски. – В смысле, какой марки: «Горбачев», «Ельцин» или «Жириновский»?
- Да ну их! Все три – гадость редкая. – Возбудился Владимир Буковский. - Предлагаю «Абсолют».
- Правильно. Надо быть ближе к Богу. – Изрек Буковски.

Взяли литр, «Кока-колу» на запивку, пару шашлыков с гарниром и двинули к отдельному столику.
По дороге встретили Хэмингуейя.
- Хай, Эрни! – Приветствовал соотечественника Буковски.
- Хай, Бук! Кто это с тобой?
- Да так, один русский. Диссидент. Познакомься. Помнишь стишок: «Обменяли хулигана на Луиса Корвалана»?
- Ну.
- Так это он и есть.
- Корвалан, что ли?
- Сам ты корвалол! Однофамилец мой. Кстати, тоже писатель.
- Знаю я этих русских, за баксы душу продадут. – Поморщился Хэм. – Не то что Родину.
- Ну что ты бычишь, Хэм! Хорошая выпивка, красивые бабы. Что еще нужно настоящему писателю? – Просиял добродушием Буковски. – Знакомьтесь: Эрни – Вова…
Хэмингуей протянул руку:
- Ну, здравствуй, здравствуй…
- Хрен мордастый. – Ответствовал Владимир. – Третьим будешь?
- Я бы с радостью, ребята. – Слегка огорчился Эрнест. - Но спешу на бокс. У меня сегодня бой с Генри Миллером. Настучу ему по рогам. – Он поднял правую руку в антифашистском жесте: - Но пасаран!
- Давай, малыш, кам он! – Похлопали по плечу Хэмингуейя Буковские. – Удачи. Надери эту хитрую задницу!
Сели неподалеку от небольшой эстрады, где трясла прелестями Мэрилин Монро.
- Туп-пи-ду! – Подмигнула Мэрилин собутыльникам.
- Был бы  помоложе, схватил бы ее за секель. – Сказал Буковский, разливая «Абсолют».
- А я б так и сейчас не отказался. – Похвастался Буковски в предвкушении водки. – Изнасиловал бы по самые гланды. Чтобы ангиной не болела.
- Ну, ты крут, Бук!
- Да и ты, Володя, не промах!
- Крут!
- Круче только твои яйца волосатые!
- Выпьем за вашу и нашу свободу!
- О. К., малыш.
Выпили и закусили.
- Сначала Абсолют был снаружи, а теперь «Абсолют» внутри. – Скаламбурил Буковски, разжевывая мясо. – Чем вообще занимаешься в последние годы?
- Нейрофизиологией. Да вот, хотел политикой заняться. В президенты России податься. – Поведал Владимир.
- Зачем? Тусоваться с полупидорами?
- От злобы. Замутить, так сказать, путиноидам поганку.
- Политика сродни попытке отдрючить кошку в жопу.  – Сформулировал Буковски. – И как? Удачно?
- Путиноиды, суки, не пустили. Завернули что-то про паспорт, вид на жительство, двойное гражданство.
- А кто это такие, путиноиды?
- Навроде ваших бушменов. – Пояснил Буковский. - Торчат на трубе. Только не на иракской, а на своей, приватизированной.
- Это что-то новое. – Отрыгивая, заметил Чарльз. - Типа «веселящего газа»?
- Нет, просто «Газпром». Голубое топливо. Наркотик еще тот. Всю Европу подсадили.
- Значит, ломает ее, старушку?
- Еще как. Вообрази картину: «Похищение Европы». А на боку у быка надпись: «Газпром». – Буковский разлил по второй. – Так что колбасит ее с перепугу. Как наркоманку.  
Они чокнулись и проглотили прозрачный напиток.
- У меня встал… - Проорал Чарльз на весь зал так, что посетители начали оглядываться.
- На Монро? – Удивился Буковский. – И без «Виагры»?
- Да нет, вопрос встал.
- Ну. Спрашивай.
- За что ты, Вова, Родину так люто ненавидишь? В глаза матери, так сказать, харкаешь? Народ-то разве виноват?
- А кто еще виноват, если не это быдло? Проклятая скотобаза.
- Я бы лично не стал обобщать. – Буковски снова опрокинул бутылку. – Знаешь, хуесосов разных везде хватает. Вспомни Монику Левински. И, допустим, у нас в Лос-Анджелесе их не меньше, чем в Москве. 
- Да знаю я. – Буковский налил и выпил, не чокаясь и от удовольствия жмуря глаза. – Но я же, как никак, писатель!
- Ну и что?
- А писатель в России больше чем писатель.
- Не понимаю. – Чарльз Буковски с интересом всмотрелся в одутловатое лицо собеседника. – Не равен сам себе? Вроде эрекции?
- Точно! Верная метафора. – Засмеялся Владимир. – У настоящего писателя на власть всегда стоит! А если нет, то и подрочить не грех.
- Тогда я тебе откровенно, Володя, скажу. Может, и надо эту власть вздрючить, но… – Чарльз Буковски прикурил сигарету марки «Бонд» - Как писатель, ты – полное говно.
- Ну, тогда и ты говно, Бук! – Не остался в долгу Владимир Буковский.
- За это стоит выпить на брудершафт! - Провозгласил новый повод к порции алкоголя американец. – Художник всегда поймет художника. Если в объятиях не задушит. Как думаешь, похожи мы на опедившихся уёбков?
- Всегда завидовал твоей способности выражаться экспрессивно и по существу. – Высказал комплимент русский писатель.
Буковские стоя выпили и поцеловались.
Мэрилин закончила свой номер, и в уютном зальчике актуализировался привычный алкогольный гул.
- Можно кусок шашлыка с твоей тарелки? – Спросил Буковский у другого Буковского.
- А я у тебя картошечки фри позаимствую. За твою и мою свободу.   
Под аккомпанемент забытого хита Криса де Бурга у покрытого нержавейкой шеста крутилась эффектная стриптизерша, невероятно похожая на украинскую супермодель Ольгу Куриленко.
- Во! И МИ-6 уже здесь. – Проговорил Чарльз, разливая еще по одной. – «Абсолют»-то, часом, того… не с полонием?
Владимира Буковского вдруг развезло, и он понес алкогольный бред:
- С полонием?.. Да! Ведь меня зовут Бонд. Джеймс Бонд! Тридцать лет на службе ее Величества. У КГБ на крючке…
- КГБ? А, помню. - Очнулся Чарльз Буковски, и после минутного молчания хрипло пропел: - Moon light and vodka, takes me away, Midnight in Moscow is lunch time in L.A., Ooh play boys, play...*
Именно. – Подтвердил Владимир, смахивая невольно навернувшуюся ностальгическую слезу, и подпел, фальшивя: - That dancing girl is making eyes at me, I'm sure she's working for the K.G.B. In this paradise, ah cold as ice…**
Так они и сидели за столиком, подпевая друг другу; и со стороны казалось, что никакие это не писатели, и даже не диссиденты, а просто два симпатичных пропойцы встретились в астральном баре.



Примечания:
* Лунный свет и водка уносят меня, полночь в Москве – это время ланча в Лос-Анджелесе, играйте, ребята, играйте…
** Эта танцующая девушка строит мне глазки, но я-то знаю, что она работает на КГБ. В этом раю, холодном, как лед…