…Среди спокойных южных пейзажей, бесстыдно раскинув ноги в теплых штанах  и толстой телогрейке с торчащими ватными клоками, лежал человек небольшого роста, но с громадными узловатыми руками до пяток. Вшивая волосатая растительность сальными кустами окаймляла обезображенное вражескими пулями лицо. На ромбовидной голове лежащего была нелепым образом заломлена растоптанная ушанка гигантских размеров, со следами Фашистских Сапогов по периметру. На груди престранного человечка красовалось несколько блестящих позолотой фальшивых медалей-орденов за разные необычные заслуги, а также неизвестно как затесавшийся среди них настоящий орден Железного Креста. Если взглянуть на  пробитые молью полосатые штаны с чужого плеча, то можно было разглядеть крупные  пятна кала, кровь ненавистных врагов и непросыхающие струпья человеческой мочи. Довершали живописную картину невероятно грязные окаменевшие валенки, сквозь прорехи в которых торчали кривые старческие пальцы с черными извилистыми ногтями. Сверху валенок виднелись края полусгнивших портянок, от которых перло таким духАном, что вся животность и растительность вымерла в радиусе двухсот метров.
Трупики насекомых, погибших от запахового шока, маленькими серыми горками окаймляли закаменевшие суконные валенки—неподалеку можно было также отметить мертвого суслика в предсмертном отчаянии заткнувшего лапками нос.Лежащим был никто иной как забытый богом и людьми престарелый партизан Трофим Закандокало. Во время Великой отечественной войны, поймав, тогда еще молодого повесу в чащобах, жестокие фашисты поставили над несчастным  бесчеловечные опыты.  Сначала Трофима били током и кирзовыми сапогами, зажимали череп секретными вермахтовскими тисками, ставили на залупу черных африканских пиявок—проверяли пределы человеческих возможностей.
В результате Трофим потерял слух, память и совесть, но зато приобрел возможность отправлять естественные надобности по-большому до десяти раз в сутки.    В конце-концов, пришив несчастному вместо рук лапы от обезьяны и свиное рыло вместе со свиными зубами(и еще парочку нехитрых пертурбаций), проклятые немцы отпустили несчастного в леса. Оставив ему ордена, небольшую тульскую гармошку и кривую саблю с фальшивой надписью “От Буденнаго”, немцы кинули несчастного лицом к лицу с природой. И вот тогда-то потерявший память Трофим начал жить в постоянно 1943 году. Шли годы, сменялись поколения – а Трофим жил постоянно в самом разгаре войны.  Днем он играл на тульской гармошке, а по ночам рубил наградной саблей деревья и пускал составы под откос.Питался Трофим скромно—ядовитыми грибами, желудями, а также иногда выкапывал трюфеля. И уж чего-чего не смогли отшибить немцы у Трофима своими опытами, так это  любовь к бутылочке с мутной жидкостью. Крал сивуху, брагу и самогон Трофим у местных крестьян, за что они его часто били вилами и ухватами, а он пугал их кривой саблей и все равно отбирал самогон. После чего напивался в дупель и, растянув гармошачьи меха, заводил тоскливые партизанские песни с подвываниями. Немного мешали петь гордому лесному отшельнику широкие свиные зубы, однако пить ему не мешало ничего. Что и делал он с пугающим постоянством, все более оформляясь под стать своему покрытому жесткой щетиной рылу.Так бурно прошло более сорока лет, за которые в жизни забытого партизана почти ничего не поменялось.
Вот и сейчас лежал Трофим в жестоком беспамятстве, судорожно сжав в волосатой обезьяньей руке шестилитровую емкость с горячительной жидкостью. И что самое главное-- бутыль была абсолютно пуста…

Пионеры Груня и Вася удрали из спец  приюта, для тихо помешанных детей, потерялись и уже третий день одиноко блукали по лесу. Маша была стройной  девушкой- Дауном в парике, а Вася –  половинкой вихрастого пионера в деревянной тележке  с деревянными колесиками. Вторую половинку мальчика и левую ручку до плеча отьела у него жестокая болезнь проказа, которой он заразился от негритянского мальчика в международном пионерлагере. Медленно передвигая нижними щупальцами, девчона тащила  страдальца за единственную ручку .Маленькие деревянные колесики жалобно поскрипывали в притихшей чащобе. Все в лесу готовилось чтобы смеркаться. Самое страшное для заблудившихся были не дикие лесные звери, которые и сами их боялись и не чувство голода (розовые шляпки мухоморов всегда были под носом).Проблема была в другом. Просто организмам юных скитальцев катастрофически не хватало самогона.В изолированной от общества лечебнице , было привычно стоически переносить голодные лишения. Виною этому была шеф повар заведения, обязаннная поддерживать своих семерых спиногызов и обьемы тучной фигуры.Кроме всего прочего среди психиатров заведения, нанимавшихся из бывших пациентов, была теория, согласно которой, лучшим средством как-то скрасить ужасающую действительность и недостаток сворованных анальгетиков, является старый проверенный самогон. Каждый день добрая тетя Глаша готовила в грязной помятой кастрюле мутнозеленую вонючую сивуху из яблок и заставляла детишек выпивать как минимум по два, а то и по три черпачка за раз.Многие дети хвалили напиток и неизменно просили добавки. Однако в те дни, когда у тети Глаши кончались ворованные яблоки или сама тетя Глаша выпивала весь отвар –дети мучались от жестоких проявлений абстинентного синдрома…

Вот и сейчас, если взглянуть на измучанные лица детишек, отставших от ежегодной плановой экскурсии , можно было заметить проявления этого синдрома. Бегающие глазки-пуговки, вываленные на плечо синие язычки и жалобное поскуливание говорили о том, что жажда чудесного напитка могла превысить допустимые пределы. На самом деле, все три дня, что дети шатались по лесу, они частенько натыкались на различные селения где можно было поживиться необходимым. В селениях вовсю варили первоклассную брагу, но страждущим детям оказывали ввиду откровенной неплатежеспособности. Даже попытка девочкой-дауном толкнуть по дешевке свои железные брэкеты не увенчалась каким-либо успехом.

Поэтому вы можете себе представить что испытали дети, завидев на опушке лежащую фигуру с зажатой руке вожделенной бутылью. Даже сквозь муторный запах разложившихся портянок пионеры услышали запах знакомого напитка. Однако каково же было разочарование, когда детишки заметили что бутыль была нагло и полностью выпита обладателем вонючих обмоток . Но чудо явно благоволило страдальцам--- вдруг луч заходящего солнца отразился неземным блеском счастья от груди лежащего. Это радостно блестели многочисленные ордена и медали в беспорядке приколотые к порванной телогрейке. Алчные пионеры тут же сообразили что боевые награды можно будет выгодно сменять на самогон и закусь в ближайшем селении. Поначалу детишки из-за вони подумали что лежащее тело мертвое и отнять медали будет делом простым и нехлопотным. Как оказалось—они ошибались. Похабно лежащий обладатель медалей утробно зарычал и по-кабаньи поиграл жопой во сне –очевидно надоедливые лобковые воши и чесоточные зудни не давали покоя даже в хмельном забытьи.
План А тут же вызрел в план Б—план Принудительного отьема дорогих побрякушек. Засунув руку по локоть себе в междуножье, с диким победным криком боевая девчона извлекла оттуда громадный клок окровавленной ваты.Быстро подбежав к начинавшему открывать мутные бельма Трофиму, обезумевшая дауненша ловко всадила ему средство личной гигиены прямиком в свиное рыло и ногой затолкнула в горло. Когда Трофим начал нестерпимо задыхаться от  омерзительных ощущений, Груня сдернула со своей шеи кроваво-красный галстук и накинула его на шею партизана. Ощерив вывернутые болезнью клыки, храбрая девочка-даун стала неистово душить лежащего человека. В тот момент, когда старый убийца фашистов вывалил синий язык и вылупил зенки, подоспевшая “половинка Вити” колесом инвалидской тележки выбила ему нижнюю челюсть и начисто лишила сознания. Трофим закатил кадык и выключился из окружающей действительности. Хрипя и толкая друг дружку локтями, один за одним пионеры отрывали блестящие ордена и медали с груди неподвижного партизана. Мальчику достались три “ордена” за взятие немецких продуктовых складов, а девочке две медали “За хитрость” и “За боевую подлость”, а также трофейный Орден Железного креста.
Кинув бывшего орденоносца на произвол судьбы,маленькие пионеры опрометью помчались в селение за дешевым ядреным пойлом и прочими скромными сельскими радостями. С дикими нечленораздельными криками и жестикуляцией они ворвались в селение Малые Пиндюки.В первой же попавшейся хате, увидев золотые побрякушки, красномордая горбатая старушка сразу врубилась в тему и охотно согласилась на несправедливый для детишек обмен. Воровато ухмыльнувшись, она вынесла два литра вонючей сивухи и кусок испорченного прогорклого сала. Сжалившись над детишками, добрая старушка добавила к вынесенному черную как смоль горбушку ячменного хлебушка.
Однако страждущие жертвы бездушных психиатров были рады и этому. Уже через минуту счастливые ребятишки расположившись недалече от бабкиной халупы, захрустели на воздушкЕ некачественными продуктами.Раз за разом дети по очереди опрокидывали в темные недра пищевода огромные дозы недоочищенного пойла. Алкоголь быстро ударил под неокрепшие черепные коробки, навевая неприличные мысли о спаривании.Дети начали искать друг у друга хоть какие-нибудь гениталии.И тогда оказалось что нехорошая болезнь “половинки Вити” нанесла ему новый удар ниже пояса.Маленький тощий писюнчик по пути успел отгнить и отвалиться, оставив после себя только дырочку для пипикания. Смекалистые пионеры все же нашли выход и занялись неистовым пролетарским петтингом на душистом разопревшем сеновале. Так в порывах любви и забойных чмоктаньях незаметно пролетела страшная ночь…

…Десять часов отчаянно боролось за жизнь полузадушенное тело партизана Трофима. Природная сила и пересаженные фашистами гены шимпанзе взяли свое –с первыми лучами солнца Трофим Закандокало жутко и беззаговорочно очнулся. Рыгнув и надсадно прокашлявшись желтой мокрОтиной, партизан вставил на место кадык и привел себя в вертикальное положение. Вид темных следов на месте утраченных медалей поверг жертву обстоятельств в запредельное бешенство. Выпрямившись во весь свой незначительный рост, дикий партизан оперся на волосатые могучие кулаки и глубоко задумался. Приятно было взглянуть на эту фигуру со стороны—это была настоящий подарок для художника. Мужская крестьянская  кострубатость покореженного жизнью тела удивительно гармонировала с сильными и уверенными лапами человекообразной обезьяны. Мохнатое свиное рыло, ушанка и полураздавленный тисками ромбовидный череп были единым и неразделимым целым… Внезапно почувствовав на шее лишний предмет, Трофим сдернул с себя красную удавку и жадно втянул исходящий из нее запах слюны и рвотных масс. Подхватив лежащую рядом на земле бурую вату, Трофим тщательно изучил и ее. От ваты несло болезнетворным грибком и кислым шокирующим запахом ежемесячных неприятностей. Ветер с юга принес в  волосатые ноздри Трофима подобные запахи, а следы поломанной кукурузы вдалеке подсказали ему правильное направление пути.Хрустнув горбатыми лопатками, Трофим встал на четвереньки и понесся сквозь заросли недозрелых початков по следам своих неожиданных обидчиков…

Очнувшись на рассвете, любвеобильные даунята сладко потянулись и приступили к отправлению естественных надобностей . Бодро мумукая, детишки удобряли и без того удобренную землю среднего Нечерноземья. Все было бы хорошо, но шестое чувство говорило о надвигающейся опасности. Среди чириканья птичек раздался сочный удар и Грунина струйка внезапно прекратилась.Раздался чмокающе сочный и с оттяжкой звук. От удара граблями по черепу парик, сделанный из трупных волос , слетел обнажая блестящую лысину немолодой девочки. Рядом, неистово вращая искусственным глазом, стоял возмущенный человек в телогрейке с темными следами от украденных орденов. Отбросив грабли, маленький человечек размахнулся  громадной ручищей и со всей дури влупил девчоне прямо между брэкетов. Длиннющая конечность Трофима по локоть вошла в громадную пасть отважной пионерки и застряла в шевелящихся от  страха клубках нездорового кишечника.
--Где ордена п-п-падло? –орал благим матом Трофим мантыляя во все стороны удивленным телом внезапно облысевшей девочки.
Девочка говорить не могла, так как волосатая лапа Трофима никак не давала возможности сомкнуться розовым слюнявым губенкам.
Так в бешеном мантылянии, чередующимся с пристрастным допросом и ударами ладонью по ушам прошло добрых пятнадцать минут. Поняв наконец что о  перепуганного Груниного тельца толку мало, Трофим ее раскрутил над головой и со страшной силой запустил в сторону курящихся поблизости дымоходных труб.
Нелепо дрыгая ногами и переворачиваясь в воздухе, пионерское тело пролетело сотню метров и кверхтормашками намертво воткнулось в дымоходное отверстие покосившейся халупы.

Воспользовавшись возникшей суматохой, “половинка Васи” подхватил свой деревянный самоход и отчаянно дал деру.  Бешено отталкиваясь от земли единственной ручкой, маленький чемпион так погнал свою тележку что колеса слились в одну сплошную линию. Ветер развевал его непослушные жидкие кудри, а скорость неумолимо возрастала. Сзади него раздавались грубые матюки и тяжелые хлюпанья валенков, потом раздался свист и половину вихрастых кудрей сбило неизвестным смертоносным оружием. Это пролетела над ним боевая буденовская сабля, ловко запущенная опытным лесным партизаном.Выпустив от страха мощную струю реактивных газов, Васек  еще больше ускорился, да так что одно колесико отвалилось. Выкидывая чудеса форсажа, маленький пионер на трех колесах развил скорость до шестидесяти километров в час…
Целых десять минут тележка мчала по грязи вдоль застывшего в молчании векового леса.
Наконец звуки погони стихли и Васек притормозил свою тележку Его покрытая потом и грязью вихрастая мордочка выражала степень крайнего напряжения.
Ужасного человека в растоптанной ушанке нигде не было видно Отдышавшись и с легким скрипом погрузившись в чащу леса Васек тяжело прислонился к стволу многолетнего дуба Немного хотелось кушать Оторвав от показавшегося сочным гриба коричневую шляпку Вася задумчиво захрустел подозрительным продуктом Почти сразу начались прогрессирующие галлюцинации Мальчику привиделся человек с бровями награждающий его картонными орденами за борьбу над болезнями и голая санитарка Глаша, предлагающая ему отравленное печенье. Внезапно тушка лежавшего рядом мертвого бобра ожила и засветилась фиолетовым светом. Бобер шел прямиком на притихшего Васю, держа в изьеденных муравьями лапках запотевшую бутыль на серебряном подносе. Вася тут же потянулся к бутылке, пытаясь захватить ее ручкой –однако та отчаянно ловила пустой воздух, а фиолетовый бобер издевательски лыбился золотой фикцой в углу покоцанного червяками хлебала. И конечно же полоса разноцветных видений не позволила отличить Васе мягко выглянувшего из –за дерева Трофима от череды беспрерывных галлюцинаций. Глухо цокая вылезшими из валенок ногтями, дикий партизан на носочках, перемещаясь от дуба к дубу, постепенно подбирался к галлюцинирующему пионеру.Прячась за стволами Трофим, хитро выглядывал из-за них, изучая поведение маленького Васютки. Пионер сладко улыбался, пуская обильную пену и подрагивая распухшим пузиком. Он так и не почувствовал приближение своего злобного преследователя.  Быстро размотав двухметровые портянки, Трофим в секунду примотал Васютку к дереву вместе с тележкой.
--Ордена од--дай сучий потрох… йоб! –злобно шипел Закандокало и с наслажденьем лупил заматеревшей обувью по раскрасневшимся щекам юного героя.
Вася глупо улыбался сводя и без того косоглазые бельма на середину переносицыю При этом он пускал тягучие слюни, сопли и выдавал непонятные звуки:
---Б-б-е-е—м-е-ее ы--ыы –беспрерывно голосил Васютка и продолжал хватальцем искать бутылку самогона.
Добрые полчаса избиения валенками и удушения мехами тульской гармошки не принесли желаемых результатов. Юный герой, пуская пену гордо мычал, хихикал и не подавал признаков желания общаться. Нервы у Трофима сдали, он грустно захрюкал, уронив буйную головушку в мозолистые ладони. Казалось, дело было безнадежно, и позолоченные кругляшки уже никогда не возвратятся на свои  привычные места. Однако на то он и смекалист мозг дикого лесного жителя и на выдумки готов. Трофим точно и беззаговорочно понял как отыскать любимые награды . Внезапно пришедшая в голову спасительная мысль буквально выбросила партизана на разухабистую дорогу.Трофим понял что награды должны находиться где-то рядом с местом первоначального контакта с преступниками.
В тухлой грязюке были отчетливо видны глубокие следы трехколесного самохода маленького Васютки. Взяв с места в аллюр, дикий убийца фашистов опрометью кинулся по продавленным в грязюке полоскам. Неподалеку от полуразрушенной халупы красномордой бабки зоркий глаз, вживленный ему фашистами от бегемота, отыскал подобные следы.
Веселая старушка уже успела нацепить чужие “награды” и теперь вовсю вертелась перед зеркалом, рассматривая прилепленные к домотканой жилетке обманом добытые украшения. Трофим с матами ворвался в хату через окно и трижды перекрестил бабку коромыслом по шейному сплетению. Глухо стукнувшись затылком об пол бабка перешла в положение лежа. С радостным криком победителя, оторвав с мясом регалии от бабкиной жилетки, Трофим быстро восстановил статус- кво, воздвигнув их на прежние места.
Быстро оттащив поверженную бабку к подполу, Трофим открыл деревянную крышку и скинул ее вниз Дробно застучав желтыми пятками тело скатилось по прогнившим ступеньками и застыло в противоестественном положении
Из открытого подпола в пятачину Трофиму  ударил запах хмельного напитка. Жадная куркулИца все “запасы” хранила в подвале
- Банзай –скатываясь в подвал закричал мучимый жаждой Трофимка и плотно припал к живительному источнику

Буквально через минуту пятилитровая бутыль покатилась по полу, а Трофим зашатался и рухнул рядом с отключившейся бабкой.
--Кабы не война –женился бы! –подумал Трофим, обнимая лежащую бабку и пытаясь поцеловать ее в ухо.
Вскоре тяжелый запах портянок заполнил обширное пространство подвала…

…Юные герои выжили и подружились с местными жителями Так как у обитателей Малых Пиндюков своих лошадей не было… Вообщем—днем пионеры работали на распашке жирных черноземов, а к вечеру в сельском клубе разыгрывали представление, где в роли Трофима Закандокало выступал горбатый карлик-тракторист.
За это местные жители кормили и поили юных героев. И в ночной Тишине затихающего села раздавалось под треньканья баллайки
--Б—б-еее—м-ееее – ыыыы
  У—ууу-ууу А бббляяя
Это разучивали в песнях новые жаргоннные слова наши юные герои

А Трофим снова ушел в леса воевать ...