Беда, как известно не приходит одна.
Имеется ввиду наверное то, что она с собой может привести кого угодно. Зачастую горе, но может и опасность. В данном случае она привела с собой глупость.

Ошарашенные друзья Витьки Шаповалова, Сергей Клешня и Дюша Котько сначала не поверили своим ушам.
Дело в том, что они уже года два как были закадычными приятелями, которых свела судьба в Москве на заработках. Истории у всех были схожие. В Молдавии заработать на хоть сколько-нибудь сносное существование стало невозможно, вот и рванули в братскую Россию за длинным рублём.
Разница меж ними была в том, что Витька умудрился приволочь в Москву с собой свою бабку, Зою Захаровну, сухонькую миниатюрную старушку, которая упросила внука не бросать её одну. Родители Витьки разбились на машине, когда ему и 15-ти не было, а как на заработки подался, так с женой и разбежался, и за старухой смотреть стало некому. В Москве же, пусть и в тесноте, но жить можно было. Витька умудрился снять крохотную однушку на окраине города. Там он и жил со своей бабкой. До сегодняшнего дня… точнее до вчерашнего.

- Бля, да ты ебанулся?? -  подал голос Клешня, прозванный так за длиннорукость и лопатообразные, загрубевшие от тяжёлого, ежедневного, физического труда руки.
- Я ей обещал – глухо, смотря в сторону, пробубнил Витька.
- Ты чо?? Совсем мудак?? – поддержал приятеля Дюша.
- Не хотите, не помогайте, я один тогда…

Все трое сегодня не вышли на работу с утра. Витька то еще со вчера отпросился, сказавшись больным по телефону, а вот друзей уже вызвонил сегодня. Срочно. Друг ведь, как не прийти?? Пришли на свою голову, а тут…

Зоя Захаровна отдала богу душу, но перед тем как помирать вынесла мозг внуку на предмет того, что хочет лечь в родной земле, то есть в Молдавии, где и родилась. Причём, померев, похоже, унесла этот вынесенный мозг внука с собой, да так, что и не догнать.

- Я вам ещё раз говорю, я всё продумал – опять начал уговаривать Витька – я её в полиэтилен замотал – запаха не будет, скотчем перетянул – хер размотаеца, специально сложил поудобнее пока ещё тело гнулось, щя его уже не разогнуть – трупное окоченение называеца, ехать то совсем херня. Весит она от силы 60 кило…чё не допрём?? Допрём.!!

Все трое уставились на здоровую туго набитую дорожную сумку, стоящую по центру комнаты.
Судя по словам Виктора, именно в её недрах сейчас пребывала Зоя Захаровна, спеленатая в плёнку, перемотанная скотчем, да ещё и сложенная в три погибели.

- Я там шмотья всякого для прикрытия накидал, ручки прошил ещо раз,... я же говорю,... я всё продумал,… ну как,… поможете??
- Витька, бля, ну вот почему ты не вызвал… - недоговорив, Клешня махнул рукой.

Все трое понимали, что вызывать было некого. Одних вопросов о прописке хватило бы на крупные неприятности, не говоря уже о том, что денег на то, чтобы сделать всё официально через ненасытную бюрократическую машину, естественно не было. Зато хватало на билет. Точнее на два билета, туда и обратно. Витька просил помощи у кого-то одного.

- Она точно не завоняеца?? – спросил Дюша и почесал затылок  – это было пассивное согласие. Друг всё-таки.
Лёд тронулся.

Накатили за старушку и на дорожку грамм по двести, чтобы не страшно было, но и не напиваться и максимально аккуратно понесли старушку в последний вояж.
Поначалу все трое озирались по сторонам в людском круговороте мегаполиса, ожидая в любой момент криков, наручников и сирен. Но нет. Люди спешили по своим делам мимо них, как будто всегда им навстречу или по ходу их движения носили мёртвых старушек в сумках. Никому не было дела до трёх угрюмых мужиков с большущей синей сумкой, украшенной белой полосой на боку.

Метро миновали успешно. Правда, при проносе её через турникет, сумка несколько застряла боками, и Витька уже было впал в ступор, но помог практичный Клешня, пропнувший застрявшее прибежище Зои Захаровны ногой. Дюша только процедил на округлившиеся глаза Виктора : «Заткнись». Этот пинок в жизни бабки был, пожалуй, самым безобидным для неё.

Дюша был сосредоточен как никогда. Именно он вызвался помочь с перевозкой до Молдовы, и сейчас пытался понять, за каким хреном вызвался добровольцем. Ответа на этот вопрос он в своей голове не находил, зато там вместо ответа находилось другое. Это Другое верещало как заяц перед пастью лисы и судорожно пыталось впасть в панику, чтобы тело Дюши унесло его (это Другое) подальше от синей сумки и поездки на родину. Дюша готов был хоть ещё раз в армию, но только не заниматься этой перевозкой, однако отступать было уже некуда. И ещё Дюша сейчас ненавидел Клешню. Но больше он ненавидел Витьку, заварившего эту кашу.
Вагон метро качнуло и Дюша, пытаясь удержать равновесие, чуть не кувыркнулся через стоящую внизу сумку.
Нашла время помереть, сука!! Сумка получила еще один пинок.  Дюша  плавно перешёл с ненависти к близким на ненависть ко всему вообще. Хотелось выпить. На душе было тревожно и мглисто.

Клешня был сосредоточен на сумке. Нет, он конечно, готов был помочь другу, но в тайне радовался, что проходит в этом всём краями. Задача посадить их на поезд и потом…0,7?? Литр?? Лучше литр!!! Попадалово было еще то! А всё этот сердобольный мудак внучок. Нах он её в Москву припёр?? Всё хвастался, что у него всегда пожрать и всё постирано… Дохвастался, дебил.

Виктор был пуст внутри. Ему не верилось, что он везёт свою бабушку (мёртвую!) в метро(!) в дорожной сумке(!), завёрнутую и обмотанную скотчем, закиданную тряпками, как какую-то старую вешь, которую просто надо вывезти на дачу и там забыть о ней.
Ирреальность происходящего начисто выдувала все мысли из головы кроме одной, засевшей в подкорке ноющей занозой, которую невозможно вытащить без помощи чего-нибудь острого. Бабушка умерла – теперь один. Совсем один.
«Что-нибудь острое» естественно должно было быть в бутылке и булькать. Выпить хотелось до умопомрачения. Выпить и забыть. И не думать. Думать – это бывает больно.

До вокзала добрались без проблем. Проблемы начались в кассе. Ближайший поезд был через шесть часов, но на него были только купейные места. Плацкарта не было.

- Приехали, твою мать – повеселел Дюша.
- Ладно, Витька, не ссы… бери купе, оно может и к лучшему, а я тебе бабла зашлю на обратные билеты – начал помогать ситуации Клешня. Откупание от проблем друга деньгами всегда помогает разуму задавить совесть и позволяет даже гордиться своим участием в судьбе близких.
Витька только кивнул, глядя перед собой в пустоту. Принимать какие-либо решения он был не в состоянии, и билеты были приобретены без его непосредственного участия.

Нужно было куда-то убить время до поезда. Решение было принято быстро и единогласно-молчаливо. Можно сказать до первого чтения даже. Найти на вокзале тошниловку, где водка идёт на розлив и можно относительно дёшево закусить, совсем не сложно. Таковая нашлась неподалёку и представляла собой смесь ларька с навесом и круглых столов-стоек.

Сначала пили молча, кивая друг другу и не чокаясь. Сумку, чтоб не мешалась в ногах, отставили чуть в сторону, а потом уже чтобы не мешалась в проходе и вовсе отставили к ларьку.
Уже через час Дюша любил весь мир и был готов за друзей на полк фашистов идти в одиночку. Он всегда был заводным.
Клешня смирился со своим неслыханным порывом щедрости и мысленно расстался с планами на прикопленное бабло.
Витька, периодически пуская слезу от умиления к дружеским подбадриваниям и жалости к себе, даже начал подумывать о том, где похоронить бабушку. О чем, слегка заплетаясь языком, полушёпотом, срываясь периодически на полный голос, под шиканье Клешни, пытался посоветоваться.

Сумку хватились спустя часа два уже изрядно подпив.
Витька впал в истерику с пол-оборота. Дюша повис на нём, увещевая не орать, но куда там!
- Алё, бля, сдеся сумка моя стояла!!! – громко заревел на всю округу Витька. Соседи по паре столиков сосредоточенно отвели глаза и напряглись плечами.
- Чё, никто ничо не видел?? - Продолжал риторически ороспрашивать Витёк, злобно выпячивая нижнюю челюсть.
- Витя, хорош орать, не видели они… увидели бы сразу сказали бы…
- А ты куда смотрел?? Ты к ней лицом стоял – переключился с окружающей враждебной обстановки, ворующей у честных людей бабушек, взревел Витька.
- Заебал орать – влез Клешня – ты ведь про яблони рассказывал, где зарыть её собрался… мы тебя слушали…
- Ааааа и ты туда же?? – окончательно потеряв веру в людей, развернувшись к Клешне провыл Витька, и без предупреждения и каких-либо переходов засветил корешу в табло с левой. Витька всегда бил первым. По молодости он считался довольно опасным противником, жилистый, выносливый и резкий, да к тому же левша.

Драку прекратил наряд ментов. Разбор полётов был произведён очень быстро. Развоевавшийся Витька при вопросе о прописке обиделся в конец и начал жаловаться пьяными слезами на то, что его обворовали средь бела дня, что жизни никакой нету, что хочет домой, что вот он билет, что кругом ворьё и пидоры. Стихия его ярости, размокнув, осела безобразной массой соплей и слёз, ошарашив готовых уже было вломить ему пиздюлей ментов.

Пузатый ст.с-т заинтересовался уже и сумкой. Опросил приметы, после чего наряд разделился.  Двое упылили в неизвестном направлении, а пузатый повёл троих гастарбайтеров в состоянии «в мясо» писать заяву.

Лирическое отступление
С убывшими ментами происходило следующее. Ну, конечно же, они знали, где и кого искать. На своей территории ты всегда знаешь тех, кто её считает тоже своей. Поэтому очень быстро была накрыта привокзальная халупа, где завсегда обреталась местная публика. Такие хаты полезно знать и не закрывать, чтобы на них брать по «горячим следам» или палку срубить на ровном месте для успокоения начальства. Закроешь такую и ищи потом где они опять зависать начали. На третьем предполагаемом месте они и взяли двух привокзальных воришек-полубомжей, Чахлого и его подельника, у которого уже и имени то не было, опустившихся до зароботка на бутылку. Оба понуро пили водку прямо рядом с разыскиваемой сумкой синего цвета с полосой на боку. Появлению ментов они не удивились, но было видно что напуганы не на шутку, попыток к бегству не предпринимали.
Они решили договориться. Менты, мол, вышли на след неизвестных, сбросивших при погоне добычу и скрывшихся в неизвестном направлении. Преступление предотвращено. Менты молодцы, ну и мзда за хлопоты, так сказать после работы стресс снять …компрессом водочным. И все довольны.
Конец лирического отступления

В привокзальное отделение сумку втащили два давешних упарившихся мента.
- Вооо…Коля, нашёл?? – улыбнулся пузатый ст. с-т., устало вытирающему вспотевший лоб коллеге.
- А то!! Я Иваныч если чё ищу то нахожу, кирпичи в ней штоли?? Эти уроды мне должны за грузчика…ээээ который её вёз…во!
- Ваша сумочка?? – кивок на сумку и взгляд на трёх пьяных в дугаря друзей в клетке. Никто у них никакого заявления брать не собирался. Всё было проще.
Найдётся сумка – посмотрим (заявление, раскрытие и т.д.)
Не найдётся?? Да и шиш с ней, не своё - не жалко. Оформляем пьяный дебош гражданами Молдовы не имеющими прописки и предотвращённый ущерб кафешки, хозяин которой давно и плотно сидит на коротком поводке и может написать всё что угодно вплоть до заявления о том, что он трансвестит с Марса действующий по заданию товарища Харе-Кришны.
Но.
Сумка нашлась.
И теперь можно было писать заявление и готовить материал о сваей неусыпной службе на благо и ради спокойствия мирных граждан. Настроение ст. сета Иваныча и без того хорошее становилось всё лучше.
- Она – промычал из клетки Витёк – ой…
- Не наша это сумка – пробасил Клешня и, пихнув Дюшу потребовал – подтверди.
- Чё?
- Через плечо…сумка не наша.
- Какая сумка – начал фокусировать единственную не подбитую фару Дюша и увидев её оживился – ааа... нашлааась…зае… бляяяя…. Ненене…это не наша.
- Как, блять, не ваша?? – ст. с-т Иваныч так и опешил с ещё не сошедшей с лица самодовольной улыбкой.
В этот момент в помещение вошёл ст. л-т милиции явно в дурном расположении духа, красномордый и не опохмелённый.
- Корнейчук, опять лясы точишь??
- Никак нет… вот Сергей Николаевич, предотвратили кражу…. – ст. с-т Корнейчук (Иваныч) ткнул в сумку пальцем.
- Тааак… - старлей взглянул в обезьянник – эти штоль?? А где потерпевший??
- Так они и есть.
- Тааак… а чего они в обезьяннике??
- Так нажр… извините…пьяные, драку устроили…
- Тааак… не понял… они же потерпевшие…
- Ну, так я вам и говорю… сумку у них стянули, а они кривые, ну в смысле пьяные… ну начали искать…и это…устроили драку.
- С кем??
- Между собой!
- Таааак… а зачем??
- Да чёрт их разберёт…
- Ну, хорошо, а дальше что??
- Я их сюда – показания снимать и заявление, а Коля искать…
- Таак…и что??
Корнейчук перевёл взгляд на мента Колю, передавая инициативу.
- Ну, мы это…увидели по описаниям похожую сумку…в толпе… эээ на перроне…
- Так в толпе или на перроне?
- В толпе на перроне.
- Тааак…
- Ну и кричим  «стой!»
- Кому? Сумке?
- Нет…злоумышленнику….
- И где он??
- Скрылся.
- Понятно, рррраздолбаи… поотожрались пробежаться уже не можете…хых, эй, славяне, - это уже трём друзьям в клетке – сумка то ваша??
- Не наша - дружно хором ответили Дюша с Клешнёй.
- Тогда чья это сумка???
- Они говорили синяя с полосой…
- Вы чё?? Ебанулись?? Вы в толпе отобрали у кого-то сумку и теперь тут идиотничаете?? Что в сумке??
- Не знаю!!!
- Так узнай, чего ты ждёшь?? Чтобы я этим занялся?? Может тебе ещё штаны погладить, чтобы хоть раз увидеть тебя в нормальной форме!!! Распустились совсем!!

Пока Корнейчук (Иваныч) лез за самым загадочным «висяком» в своей жизни,
( труп неопознанной старушки, тщательно упакованный и перемотанный скотчем,… Чахлого с подельником больше никто не видел, но и привязать к ним труп старушки умершей от естественных причин – инфаркт, без следов насильственной смерти, было сложно,… пьяные гастарбайтеры упёрлись что у них была другая сумка, меньше и по другому выглядевшей – описание давали одно и то же, да и мало походили эти недотёпы на бандитов замучивших старушку до инфаркта)
Витёк сидел, тупо уставившись перед собой с одним желанием, проснуться там, где всего этого нет, не было и никогда не будет - в детстве, где бабушка кормила его вкуснейшими блинами с вареньем. Где ещё было что такое, что он потерял…или отказался как сейчас….от сумки.