Этот вечер ничем не отличается от остальных. Один и тот же маршрут, улица, подворотня, изрисованный подъезд, старая дверь, обшитая полированными рейками. Семь на часах, Вера как обычно пришла с работы. В квартире тихо, слышно, как тикают часы. Насыпать еды кошке, поставить на плиту суп, включить телевизор… Все действия уже отработаны много раз, Вера двигается как робот, не задумываясь. Вот она присела за стол и начала механически есть, глядя вперед перед собой. В ее глазах застыли тоска и горе…
Жизнь не баловала Веру приятными сюрпризами, но Вера была стойким человеком. Когда ее, безработную, без какой-либо поддержки, с маленьким Андреем на руках бросил муж, она смогла преодолеть все, пробиться, смогла одна вырастить сына. Не искала себе нового мужа, боялась, что они не уживутся с Андреем. Сын был ее единственной надеждой. Так и жила Вера, радуясь, что бог дал ей сына. Но…
Тот вечер Вера не забудет никогда. Она стояла у плиты, готовила любимый сырный суп для Андрея. Она услышала, как открылась входная дверь. «Андрюша, проходи, мой руки, садись кушать». Но Андрей чересчур долго возился в прихожей, слышно было, как он уронил куртку с вешалкой, хлопал дверцами шкафа. Вера вышла в коридор, почуяв неладное. «Андрюш, что с тобой?!». Сын повернул лицо к ней и у Веры внутри все похолодело, когда она увидела его глаза. Два куска стекла, пустые, направленные внутрь себя. Вера не была специалистом, но сразу верно поняла причину… «Андрей наркоман…». Вера села на стул и заплакала…

С тех пор ее жизнь стала кошмаром. Андрей не ночевал дома, а когда приходил, из дома пропадали деньги и вещи. Вера не была меркантильной, легко простила бы сыну пропажи, но его ложь… «Мама, я сегодня в последний раз, клянусь !» - ей очень хотелось верить, но «последний» раз последним никак не становился. И на следующий день опять все то же: вялая походка, бегающий взгляд, непонятные разговоры по телефону. Разговоры не помогали, Андрей для вида соглашался, но в его взгляде все яснее и яснее читалось: «когда же ты отстанешь…». Один раз  Вера пыталась заговорить с сыном, когда тот не смог найти дозу, но в этот раз сын не стал надевать маску «благодарного слушателя», встал, грубо оттолкнул мать, оделся и ушел на улицу.

Вера плакала ночами, ходила в церковь, молилась, а в это время Андрей тащил в цыганскую квартиру украденный из дома телевизор. Вера обзванивала специалистов, посещала на курсы, где психологи помогали советами таким, как она, а по возвращении домой находила Андрея невменяемым, валяющимся возле подъезда в блевотине. Сын опускался ниже и ниже, его выгнали из колледжа, не брали ни на какую работу, да, собственно он и не стремился. Украсть что-нибудь из дома, уколоться с друзьями, а со временем и без них, потом опять украсть, опять уколоться – таков был обычный уклад его жизни.
Вера собрала все оставшиеся вещи, имеющие какую-либо ценность, в своей комнате и поставила там новую прочную дверь с замком. Андрея огорошил такой расклад, вещи перестали пропадать, но Вера упала в обморок, когда нашла на кухне лист бумаги, на котором был напечатан перечень документов для продажи доли квартиры.

Но до этого не дошло. Однажды вечером Вере позвонили, неприятный голос в трубке представился следователем районной прокуратуры и сообщил, что Андрей находится в СИЗО под следствием по обвинению в продаже героина. Вера спокойно выслушала, не стала плакать. У нее просто не было больше слез. С этим звонком рухнули последние надежды на то, что что-нибудь повернется в лучшую сторону, что Андрей исправится, бросит наркотики, снова начнет учиться. Теперь ему светил серьезный срок.
Визит к следователю подтвердил худшие опасения Веры. Дело было так: Андрей, потеряв источник дохода, начал приторговывать. К Андрею подошел его знакомый, тоже наркоман, якобы купить дозу. На самом деле этот парень был «на крючке» у наркоконтроля,  он уже попадался с героином, и в обмен на держание материалов его дела «под сукном», стучал на всех и каждого. Ему пообещали все уладить с его проблемами, и он легко сдал Андрея и даже согласился «помочь следствию», сделать контрольную закупку. Он встретился с Андреем, подготовленный по полной программе: диктофон, видеокамера, меченые купюры… Купил дозу, «поспрошал» про жизнь, дела, потом курил в сторонке, когда Андрея клали лицом в грязный асфальт…
Денег у Веры не было, Андрею назначили бесплатного адвоката. Тот опаздывал на слушание дела, занимался на суде подготовкой к своим делам (Вера, сидя рядом с ним, видела на его столе фирменные бланки незнакомых организаций, а когда разглядела фразу «Арбитражный суд», поняла, как ее сыну оказывается юридическая помощь). Судья, здоровенный усатый мужик, казалось бы, одним взглядом решил судьбу Андрея, и Вера не удивилась, когда  услышала приговор – пять лет. Андрей сидел на лавке и смотрел в пол. За весь процесс он не поднял головы, отказался от последнего слова и не давал пояснений.

Вера вернулась в свою опустевшую квартиру. Прошла по комнате Андрея, вытерла пыль с полок и плаката с любимой группой Андрея, на котором человек с красно-зелеными волосами показывал проколотый пирсингом язык. Села на диван, достала альбом с фотографиями. Вот маленький Андрюша едет на велосипеде по двору. Вот он стоит у дверей школы, держа в руках портфель и букет цветов. Это Андрей на море, в темных очках на прибрежном песке… А теперь нет у нее сына…
Вера больше не плачет. И редко улыбается. Слово «тоска» стало синонимом слова «жизнь». Она ходит на работу, как зомби, иногда отправляет Андрею передачи, но не с прежней горячей материнской любовью, а скорее из жалости, как бросают кусок замерзающему на улице псу... Она не ждет его из тюрьмы, зная, что ничего хорошего ей это не принесет. Андрей пишет редко, сквозь пустоту его слов чувствуется злость на весь мир и желание «уколоться». Вера сидит на кухне после работы, ужинает, глядя в телевизор, ложится спать. По выходным иногда бывает в гостях у подруги. Они пьют ликер, судачат о последних новостях. Про Андрея Вера не упоминает даже в разговорах…
Станислав Иванович - большой человек. Он занимает неплохую должность в государственной структуре, ведет разработки преступных групп, занимающихся продажей тяжелых наркотиков, фактически контролирует оптовый сбыт героина. С этой кормушки кормится не он один, а целая система, попасть в которую Станиславу Ивановичу стоило огромных трудов. Станиславу Ивановичу приносят папки, в которых лежат крупные суммы в валюте. Станислав Иванович ездит на автомобиле со спецсигналом, живет в огромном особняке, четыре раза в год ездит на курорт «здоровьишко подправить», по выходным бывает на охоте, рыбалке (а уху варить Станислав Иванович первый мастер !). Недавно он пожертвовал большую сумму на ремонт церкви (а то что-то спать плохо стал, мысли беспокоят разные). У него две любовницы, но жену, родившую ему двух детей, он не бросает, наоборот балует, она не знает отказа ни в чем. Дети учатся в Англии, старший, Сереженька, прилетал недавно на выходные. Только вот осунулся сынок что-то, раньше выглядел бодрее, да и глаза бегают… Замучили, наверно, учебой-то…