Краткая информация:
«Конвергенция - есть столкновение двух воздушных потоков, имеющих скорость, неодинаковую по направлению. Если массы этих сталкивающихся потоков не одинаковы, то одна из них норовит залезть на другую, подмять ее типа под себя, и возникает восходящий поток на границе контакта этих воздушных течений. Если температура, и, стало быть, плотность (удельный вес воздуха) обоих течений одинакова, то оба они на границе контакта устремляются вверх, но зачастую таких идеальных условий не бывает, и та струя, что потеплее, устремляется поверх той, что прохладнее. Восходящие потоки, если они в зоне такого контакта возникают, тоже получаются более "концентрированными" и более мощными, ибо вся масса окружающего их воздуха нестабильна и сама по себе готова ринуться вверх, только ее чуть подтолкни.

Пожалуй, что это один из наиболее типичных видов конвергенции возникающих везде, где есть значительной длины отрезок побережья, перпендикулярно к которому с моря дует ветер, а суша способна охуенно прогреваться. Вторгающийся на сушу холодный тяжелый воздух вызывает уменьшение давления и провоцирует, сука такая, повышение термической активности. В месте контакта холодного (обычно) морского воздуха и более теплым воздухом суши возникает конвергенция, образующая способный взмыть вверх слой воздуха.

Наилучшее место зоны конвергенции для поиска восходящих потоков - это ее сторона, максимально зашедшая на сушу, поскольку та ее часть, где холодный морской воздух уже проник, стабильна и инертна по определению. Граница конвергенции сдвигается вместе с массой холодного морского воздуха в глубь суши до тех пор, пока не затухнет термическая активность, так что двигаясь в сторону суши на волне конвергенции, пилот должен представлять себе картину, как далеко эта волна может продвинуться и как долго она может существовать.»(с)


Я разложил крыло на склоне, пристегнул подвеску и стал ждать клиентов. В воздухе надо мной болталось совсем немного народу. Парочка местных пилотов и один какой-то новый бело-оранжевый купол. Судя по дурацкому старту, это был уебан-лебедочник. Или москаль. Что, в принципе, одно и то же. Погода была прекрасна до охуения. С моря дул лёгкий бриз, который, огибая отвесные береговые утёсы, создавал динамический восходящий поток - идеальные условия для парения.

Серебристый X-Trial с неместными номерами заехал на старт, когда я добивал вторую банку рэдбула. Жирный короткостриженный дядя выскочил из машины и с открытым хлебалом принялся наблюдать за парящими в сотне метров над нами пацанами. Его хрупкая спутница закурила в стороне сигаретку. Я искоса наблюдал за ней. Мне нравилась её белая футболка – она почти не скрывала сисек.

- Слышь… это… -  Жирный подошёл ко мне. – Я слыхал, у вас тут на дельтаплане полетать можно?
- На параплане, - равнодушно поправил я.
- Похуй. Чо, скока стоит?
- Одна тысяча рублей. Пятнадцать минут полёта.
- Гавно-вопрос! – воскликнул жирдяй. - Мою прокатишь, братан?
- Говно-вопрос, – пожал плечами.
- А это безопасно? Вся хуйня… туда-сюда…
- Естественно! Не опасней, чем езда на велосипеде! - соврал я и добродушно рассмеялся. Мне нужны были деньги.
- Ахахаха! Светка, иди сюда! Щас полетаешь! Держи косарь, братэлло.

Я помог ей застегнуть комбез и шлем. Глаза девушки, ещё минуту назад равнодушные, сейчас горели азартом. Раскраснелись щёки и – я нисколько не сомневаюсь – оттопырились соски. Подрегулировав ремни на подвеске, прочитал небольшой инструктаж. Света сосредоточенно кивала…
Со старта нас сняло без разбега. Радостно запищал вариометр, поднимало очень бодро. Раз – и уже полторы сотни под задницей!

- Ух, тыыыыы! Как высоко! – моя пассажирка впервые подала голос. – А Вовчик мой, такой махонький! Ой! А море, море какое красивое!
Я снисходительно улыбался и, изредка воздействуя на клеванты, держал курс вдоль берега.
- Тебе не холодно? – всегда перехожу на «ты» в полёте.
- Нет! Классно!
- Хочешь покайфовать?
- Да!

Клиенты любят крутой пилотаж. Я слышал, у девушек во время невесомости и перегрузок случается клиторальный оргазм. Для начала поделал лёгкие винговеры. Это похоже на катание на огромных качелях. Света орала в восторге. У меня даже встал. Намотав клеванту на руку, я пошёл в спираль. Спираль на параплане – это нечто, друзья! Это мощнее свободного падения. Скорость вращения около сотни, вертикальная – 15 м/с. Воздух, став вдруг чудовищно плотным, почти видимым, трепал наши охуевшие лица. Мы сыпались вниз, крича и не слыша друг друга. Резкий выход. Кинетическая энергия, накопленная в спирали высвобождается, заставляя крыло сделать «горку». Вот это заебись.

- Мамочки! Как… классно! – пропищала Света.
- Еще разик?
- Нееет!

Мы заходили на посадку уставшие, но довольные, когда аппарат снова попёрло вверх. Удивлённо посмотрев на прибор, увидел там цифру +8! Вот это да. А ведь я вышел из зоны динамика. Похоже, началась «термичка». Я начал искать «минуса», но тащило везде!

- Ой! А мы, кажется, не снижаемся!
- Ничо страшного! - успокоил я. – Поболтаемся чуток подольше!
- Что-то мне страшно!
- Не бойся! – посоветовал я.

Параплан иногда трясло, но я вовремя компенсировал все нездоровые движухи. Нас по-прежнему поднимало с нехилой скоростью. Где же нисходняк? Я начал беспокоиться. Только сейчас заметил, что над головой формируется мощная облачная гряда. Стало холодно. Я вытащил из кармана подвески тёплые перчатки и посоветовал Свете спрятать ладошки в рукава, но она помотала головой, намертво вцепившись в карабины. Взглянул на прибор. Хуясе! Уже 1500 метров. Мы достигли нижней кромки, держась с наветренной стороны облачности. Против моего ожидания подъём не кончился.

- Светлана! – торжественно сказал я. – Ты не представляешь, как нам повезло! Это же конвергенция!
- А это что такое? Я боюсь!
- Это не страшно. Ты только посмотри какой вид! Я вообще первый раз такое вижу!
- О…

У меня перехватило дыхания, такая открылась красота. Мы были уже выше облака, подъем прекратился, и аппарат лениво скользил в спокойных «нолях». Редким счастливчикам удавалось полетать на гребне конвергенции. Обычно, она недосягаема для наших медлительных крыльев. Другое дело дельта или планер. Но там степень свободы меньше, гораздо меньше, чем на параплане. Такой шанс упускать как-то не хотелось.

В тот день мы со Светой провели в воздухе около четырёх часов. Сели где-то под Анапой, когда погода уже начала скисать. Пассажирка поначалу просилась вниз и переживала за своего колдыря Вовчика, но потом смирилась и, похоже, ловила кайф. Я помог ей освободиться от подвески комбинезона, и она блаженно растянулось на траве. Немного помявшись, но потом, отбросив условности – всё-таки полдня провели вместе на небесах! – пристроился рядом с ней, да и выебал. До города добрались на попутках. Нашли почтовое отделение, где Света смогла, наконец, позвонить мужу. Свой мобильник она оставила в машине, а у меня не было денег на счёте. Хорошо, что у неё оказалась с собой кредитка. Я посчитал, сколько мне должны за четыре часа. Шестнадцать тысяч рублей. Вот так вот я летаю, друзья.