Практически всю сумму, заработанную в тяжких битвах с непокорными говнореками, несостоявшийся копровоин Вася ухитрился просадить всего за неделю. А хуле – спиртное в его доме водилось теперь только от известных производителей (соседка, Прасковья Оюшминальдовна, его даже в почетные клиенты записала – столько её фирменной «димедроловки на шифере» ещо ни один обожрух переварить не умудрялся без того, чтобы не отбросить сопцтвенные поношенные коньки куда нибудь далеко, вместе с лыжами и остальным спортинвентарем), «Доширак»  - так тот вообще кастрюлями запаривался, и даже тараканы перетащили свои пожитки от соседей обратно к Васе. В-общем, шиковал наш латрыга не хуже какого-нибудь Ленина в ссылке, разве что чернильницы не жрал.

Но, как известно, жизнь – она как та зебра: полоска белая, полоска черная, а потом хуяк – катком переехали. И всё потому, что нехуй полоски на пешеходных зебрах считать – лучше на светофор лишний раз пофтыкать. Вот и Вася – проснулся как-то с утра, к зеркалу подполз – ебааать, на бестолковке как будто всю ночь целое стадо катков резвилось, ебло красное все, в зеркало не помещаеццо нихуя. Ноги сине-зеленые, остальное тельце жёлтое какое-то. Как есть, светофор. Причем, сцуко, с нехуевыми нарушениями опорно-двигательного – функционирует только лежа, мигает и трясеццо постоянно. А тут, как назло, еще и деньги до кучи внезапно кончились…

Получив от соседки вежливый отказ в кредите (класса «Пошёл на хуй, олкаш проклятый! Ползают тут всякие…») и не менее вежливый удар захлопнувшейся дверью по остаткам головного мозга, Вася задумчиво скатился по лестнице обратно на свой этаж и слегка ушёл в себя. Ближе к обеду неизвестно где шаройобящееся до этого сознание вернулось таки к непутевому хозяину, и даже, сжалившись, напомнило ему о недопитой дня три назад чекушке, заныканной под диван. Если бы в тот момент рядом с Васей находился бы кто-нибудь еще, аццкий понос этому бедолаге был бы обеспечен не по-савеццки качественно, ибо Васино безвольно раскинувшее ручки-ножки тельце, своей расцветкой и неподвижностью неотличимое от трупега какого-нибудь протухшево бомжа, вдруг ни с того ни с сего резко подскочило на четвереньки и с треском вломилось в собственную квартиру, совершенно забив хуй на тот факт, что дверь уже часа два как захлопнуло на замок сквозняком. К счастью, никого в этот момент рядом не оказалось, так что в итоге пострадала только дверь, а вторая шишка на Васином лбу только придала ему недостающей симметрии.

Добив четвертинку, Вася кое-как, по шторке, умудрился закрепить свою тушку в вертикальном положении и размашистыми шагами укувыркался на улицу, где и залип на ближайшей лавочке, блаженно прищурив заплывшый еблет на выглянувшее солнышко. Жизнь показалась Васе прямо-таки наиохуеннейшей, и даже красноватые солнечные зайчики от Васиных шишек скакали по двору как-то радостно, по-весеннему. Вот только перспектива перманентного отсутствия денег на ближайшие пару лет немного портила общее впечатление.

И тут старушка удача вдрук решила-таки обернуццо к Васе лицом и глянуть, чо же там за уйобок постоянно тычеццо своей бестолковой головенкой в её седую жопу, навлекая на себя все новые приключения. Не успел Вася как следует задремать и привычно наебнуццо со скамейки, как вдруг над самым его ухом раздался густой бас «Йопта, Вася, ты штоли?» и в следующую секунду Вася таки наебнулсо апземлю, только уже от мощного хлопка по плечу. Сгруппировавшись в полете и автоматически приняв низкий старт, Вася в самый последний момент перед спринтом успел-таки увидеть, что никаких песдюлей не предвидиццо – плечо ему отбил всего-навсего бывший одноклассник, с которым они не виделись уже лет десять как минимум. Таг што вместо того, чтобы рвануть к ближайшему забору, Вася на подломившихся руках уткнулся лицом в землю и расслаблено затих.

И вот, через пару часов, сытый и счастливый Вася, вдоволь напесдевшись с вновь обретенным товарищем и как следует поплакавшись ему о своей паскудной жизни, песдовал домой  - бриццо и гладить парадно-выходной спортивный костюм, потому что наивный друг по старой памяти и доброте душевной сосватал его санитаром в одну из городских психушек. Знал бы, что делает – добил бы его наверное прямо там, на скамейке. Чисто из христианского милосердия.

На следующее утро, вздрагивая от лязга захлопывающихся за спиной железных калиток и периодически порываясь съебаццо обратно, пока не поздно, Вася брел по темным коридорам за здоровенным бугаем в некогда белом халате. Затравлено оглядывая заляпанные чем-то темным стены, Вася приседал и крестился при каждом вопле очередного пациента, которые раздавались с завидным постоянством каждые десять секунд. Подведя новоиспеченного медбратега к апартаментам главврача, санитар мило улыбнулся ему полубеззубым ртом (отчего Васе только еще больше захотелось домой, под диван) и прошепелявил, штобы Вася ждал здесь и никуда не дергался.

Простояв минут пять без движения, Вася вдруг остро пожалел, что не сходил в туалет перед визитом. Еще через пять минут стало ясно, что если он не сходит туда прямо сейчас, то разводов на стенах существенно прибавиццо, и тогда – прощай новая работа, здравствуй старая помойка… Вышедшие через пару минут санитар с врачом, занюхивая на ходу рукавом что-то очень невкусное, Васю на месте естественно не обнаружили. Зато обнаружили какие-то крики со стороны отделения для буйных, куда посовещавшись и двинулись. Ясен хуй, Вася находился именно там. Забравшись по шторе под самый потолок, он громко и протяжно попукивал и из последних сил отбивался свободной ногой от двух мрачно настроенных санитаров, которые по очереди интересовались – из какой он, сцуко, палаты и пытались сбить Васю шваброй, но без особого успеха.

Разрулив возникшую проблему и заманив Васю обратно на землю с помощью стакана спирта, санитары отвели его к сестре-хозяйке и подобрали ему самый маленький халат, который только нашли. Правда рукава все равно пришлось закатывать. И вот, Вася, с ниибаццо каким гордым еблом, уже песдует по коридорам с полным подносом лекарств, грозно цыкая на шаройобящихся под ногами психов. Первые несколько палат получили свои микстурки практически без эксцессов, но тут Вася зашёл в следующую – и процесс наркотизации местного населения дал сбой. Патамушта пациент в этой палате оказался привязанным к кровати за все без исключения конечности, и никак не мог принять свою дозу самостоятельно. А кляп во рту мешал Васе напоить его своими силами.

Хуйевознает, чем он там думал (скорее всего тем самым стаканом спирта), но уже через минуту развязанный пациент радостно скакал по палате, вовсю размахивая прицепившимся к руке Васей, и весело вопил о чем-то своём, распугивая мирно спящих по углам тараканов. Завидев спешащих на выручку долбойоба от медицины санитаров, пациент о чем-то на секунду задумался и, перехватив сверкающего выпученными глазами Васю поудобней, ринулся в атаку, на ходу выбив им пару дверей и несколько санитарских единиц.

За следующие полчаса такая мирная с утра больничка превратилась в натуральную декорацию к высокобюджетному кинофильму про апокалипсис: повсюду валялись психи, санитары, осколки мебели, все щедро пересыпано зубами и таблетками, и посреди всего этого кипиша счастливо мычит довольный долбойоб, восхищенно разглядывая икающую дубинку в руках. В-общем успокоить болезного удалось только еще через полчаса, вкатив ему ударную дозу успокоительного в виде дубовой скамейки и потеряв во время этой операции еще пару санитаров. Васю же сразу даже пиздить не стали – поставили тихо в уголок, подперли шваброй, и оставили до вечера  - моргать нервным тиком и пускать слюну. А потом пришла кастелянша, которая его задохлика еще при выдаче халата жалеть начала, и швабру у него забрала. А когда этот кошмар Гиппократа покачнулся и со звоном уебался апшкаф, с испуга той же шваброй в чувство его привела и окольными путями на свободу вывела, патамушта ребятушек своих знала и насчет Васиной ближайшей судьбы судьбы иллюзий не питала. Короче, так и не вышло из Васи очередного Сербского… Хотя заебись хоть обратно выбрался, походу в карме на этот раз замкнуло чо-нибудь.

Каквсигдаваш Бушш Средний.

З.Ы. Выражаю огромную благодарность камраду Фантому за помощь в написании.

З.З.Ы. Матчясть традиционно идет фпесду, вслед за всякими глубокими смыслами