Однажды мне пришлось работать прорабом на строительстве часовни в бригаде МЧС, типа сдали меня в аренду воякам, может, чего при прорабе со стороны не спиздят. Работа, в принципе, хуйня после там многоэтажек и промзданий, да не о ней речь.
Так я чалился там все лето, спокойно, природа, почитывал книжечки и покуривал ганч.

Тут полковнику Ванину стукнуло в башку, что перед входом в часовню обязательно должен стоять гранитный камень с медной табличкой, на которой написано, что он, Ванин в смысле, является инициатором такого благого дела и все такое. Мож думал, что генерала за это дадут, но хуй че обломилось.

Вызывает он меня однажды утром. Сидит, блять, за столом, рожа опухшая и собирается похмелиться.
- Такнах, сейчас собирайся, поедешьнах в Павловск, на карьер. Тебе тамнах погрузят в машину гранитнуюнах глыбу, которую выберешь и привезете нахуйблять.
- Игорь Анатольич, ко мне сейчас маляры придут…- я только что дунул и ехать на эмчеэсовском ЗИЛу за 200 километров мне ой как не хотелось, но он отрезал:
- Виталик, я  блять простой русский полковник, могунах рукой ухо оторвать нахуйблять. Вот ты сейчас до этого и допиздишьсянах. Давай в парк, там тебя майор Ильков с водителем ждут.

Ухо, конечно, не яйца, но все таки. К тому же, среди офицеров части ходили легенды о его свирепости. Я решил не спорить и отправился в парк в довольно хуевом расположении духа.

Теперь о майоре Илькове. Это был старый распиздяй и алкаш, списанный из танковых войск за похуизм и систематическое пьянство. В его кабинете на столе стояла железная модель Т-34 чуть ли не в натуральную величину. Когда майор напивался, он с этой моделью разговаривал, почему- то называя танк Андрюхой. А в остальном- неплохой был мужик, незлой.

Первое, что он у меня спросил- нет ли в долг рублей ста. Я так вежливо послал его на хуй, ну мы и поехали. Если кто пробовал проехать 200 километров на 131 зилу- тот очень хорошо поймет, что я чувствовал. Это был полный пиздец. Поэтому, когда остановились поссать, я побежал в посадку и дунул все, что с собой было в надежде поспать в дороге.

Когда через 5 минут я вышел к трассе- майор с прапором- водилой допивали пузырь.
- Вы че, военные,, охуели? Ща вас на жаре развезет, да еще мусора спалят. На что прапор вполне резонно ответил:
- Во первых, нам мусора похуй. Он показал на машину с полосами, мигалкой, и надписью «СПЕЦИАЛЬНАЯ» на борту. -А во вторых, я с похмелья езжу хуже, чем поддатый, что мне показалось тоже вполне логичным.

Зато Ильков, который выпил почти все сам, так и не дал мне поспать. Его пробило на разговоры, он всю дорогу орал мне на ухо, обдавая перегаром, смешанным с запахом лука- жаловался на армию, типа нет порядка.
Мне это надоело в первые 10 минут, а заткнуть его не было никакой возможности.  Тогда я придумал взять ему еще пузырь. Думаете, стало лучше? А вот и хуй там. Он стал пить водку из горлышка и прихлебывал так, пока не выжрал всю. От этого его речи стали пространнее и мысли перетекли с армейских проблем на политику и общечеловеческие ценности. К тому же он начал называть меня Андрюхой, видимо, представляя свой любимый танк.

Ничего не оставалось, как слушать его бред, и я покорился обстоятельствам. Его речь стала меня занимать. Так, в принципе нескучно, мы и добрались до поворота на Павловск.
Повернули и поехали по раздолбанной дороге. Тут майора окончательно сморило и он начал клевать носом. Вдруг прапор толкнул меня в бок и попросил жвачку.

Впереди стояли гаишники. Они при виде нашего ЗИЛа даже и не дернулись, но прапор чета приссал. Я потянулся к бардачку, чтобы достать жвачку и случайно разбудил майора.
Тот с пьяных глаз сразу оценил ситуацию:

- Леха, врубай сирену- крикнул он прапору. Прапор врубил. У гаишников от неожиданности вытянулись лица. Майор открыл дверь и с криком: «Разминирование!» попытался стать на подножку кабины. Но не рассчитал и промахнулся. Нога соскочила и Ильков выпал на дорогу.

Мы тут же остановились и я выскочил из машины. Взгляду предстала такая картина: один из гаишников лежал на капоте семеры, умирая со смеху, второй медленно сползал по борту машины. В трех метрах от них, на обочине, стоял раком майор российской армии, весь в пыли.  Пока я шел к нему, он встал и пьяно рассматривал содранные ладони. Один из гаишников спросил, вытирая слезы:

- Че и водитель в гавно, что ли?- Я ответил, что нет. Гаишник сказал:
- Блять, ну вы даете. Когда сирену включили, мы чуть не обосрались, а этот ваш хуй как выпрыгнет из кабины, ты не видел, как он по обочине галопом скакал. Как овчарка, блять. Мы думали- разорвет нас нахуй. Гайцы переглянулись и опять начали ржать:
- Ладно, езжайте. Разминирование, бугагагага.

Я посадил майора в машину и мы тронулись. Прапор перевел дух. Ильков молча сидел всю обратную дорогу, сказал только:
- Я опозорил Советскую Армию. И заплакал пьяными слезами.
Обратно ехали без приключений. Прапор торжественно поклялся никому не рассказывать, и я тоже. Однако, когда я на следующее утро появился на объекте, ржали уже все. Прапор сдал, сцуко.