Четыре минуты

Хорошего дядьку звали Ваня Полосатик.  Выглядел он лет на сорок пять-пятьдесят, не меньше. Когда я его увидела, первая моя мысль была – так вот с кого режиссеры скопировали образ Шрека! Ему не хватало только свернутых в трубочку ушей и зеленой кожи для полного сходства, все остальное наличествовало: лысина, широченный расплюснутый нос, редкие зубы, рост, брюхо, голос и скверный характер.

Впрочем, к нам с Викулей он отнесся со всей сердечностью, на которую был способен, провел в гостиную, усадил в кресла, налил шампанского "чиста за встречу"… Себе он плеснул полстакана какой-то дорогой водки, и, не дожидаясь нас, выпил ее одним махом, не закусывая.

- Заебись! – крякнул он, утирая губы огромной ручищей. – Ну, чо. Викуля, знакомь, что ли, с подругой, в натуре!
- Марина! Ваня!  - послушно выполнила его просьбу та.

Последовал обмен любезностями, в котором, среди уверений в приятности встречи, то и дело проскакивали "конкретно", "чисто" и "в натуре". Я несколько успокоилась, видя, что подруга совершенно не боится этого монстра. Может, не такой он и ужасный, каким кажется, подумалось мне.

Между тем, Полосатик разлил по второй, по третьей, потом принес из кухни еще две бутылки, какие-то фрукты, маринованные огурчики, колбасу, сыр… Вика становилась все румянее и разговорчивее, Ваня тоже болтал без умолку, похваляясь своими подвигами во время многочисленных отсидок. Одна я скромно молчала, размышляя, что же связывает этих двух людей. Вскоре я узнала ответ.

- А у нас на зоне некоторые себе шалаболки закатывали, - развивал Полосатик очередную тему. – Типа, чтобы хуй был чисто конский. А я сказал, в натуре, пусть себе закатывают, мне и без шалаболок не каждая баба даст!
- Да, Мариш, ты знаешь, у него он такоооой… - восторженно протянула изрядно пьяная Викуля. – Вань, а покажи Маришке своего дружка?

Без лишних слов Полосатик расстегнул ширинку, приспустил вниз резинку трусов и вывалил (другого слова не подберешь) на край стола свой агрегат. Мама дорогая! Такого я не видела даже в порно! Длиной сантиметров двадцать пять, толстый, покрытый вздувшимися венами, с похожей на шляпку гриба залупой, диаметром с банку пепси-колы,  не меньше… Как же с ним бабы спят, мелькнула у меня мысль… Вот бы…

Видимо, всплеск желания отразился на моем лице, потому что Викуля тут же спросила меня:

- Не хочешь попробовать? Другого такого вряд ли в жизни встретишь… Давай, пока Ваня сам тебя не взял, без уговоров.
- Ээээ… - замялась я, не зная что сказать.
- Да ладно тебе, чего ты целку из себя строишь? Я вот не жалею, что попробовала!
- А чего тебе жалеть? – встрял в диалог Ваня, - в твою пиздищу два таких войдут-не заметят, в натуре. Ты, Марья, не слушай эту мокрощелку, пиздит она все… Я баб не трогаю, если они сами не хотят, а Викуля, вон, чуть не кончила, когда впервые увидела. Сама ко мне в ширинку лезла. Вот я ее и оприходовал, чего ломаться-то, в натуре? Засандалил ей, как привык, в карий глаз, и мама не горюй!

Я впервые увидела, как Вика краснеет. Хотя так и не поняла, от стыда ли, от желания ли еще раз совокупиться с этим быком-производителем прямо на кухонном столе? Ваня же тем временем продолжал откровенничать:

- Я, после зоны, не люблю в пизду трахать. То ли дело в очелло засадить, в тугое, неразъебанное, и драть, покуда курва пощады не запросит, - Полосатый явно начал возбуждаться, член, который он так и держал в ладони, положив залупу на краешек стола, начал подрагивать и надуваться прямо на глазах. – Вон, спроси у Викули, она расскажет, как обосралась у меня на хую.

Ваня громогласно заржал, видя Викино смущение. Та же, видимо, решив, что и анальный секс – это не измена, с вызовом глянула мне в глаза.

- Ну и что?  Подумаешь, с кем не бывает с непривычки? Зато потом такой кайф, - Вика даже зажмурилась при этом воспоминании.

Боже, куда я попала, подумалось мне. Если меня этой ночью не отъебут в задницу, можно считать что мне очень-очень сильно повезет…

- Ладно девки, с вами хорошо, но скоро Юлька явится. Девка, с которой живу, - вдруг заявил Полосатик. – В жопу долбится охотно и с удовольствием, кстати. Так что ты Марья, подумай, если приспичит, заходи, обслужу.

Мы с Викулей быстренько допили остававшееся в фужерах шампанское, торопливо оделись-обулись и покинули квартиру "хорошего дядьки". На прощание Ваня Полосатик
похотливо облизнулся и похлопал нас по задницам…

- Ну ты и дура, Викуля! - в сердцах проронила я, едва мы вышли из подъезда на улицу.
- Это я дура? Да сама ты дура! – мгновенно отпарировала та. – А я просто свободная и незакомплексованная женщина.
- Ну-ну… А Ваня полосатый просто свободно и незакомплексованно драл тебя в задницу до усрачки. – съязвила я, все еще под впечатлением увиденного только что чудовищного "прибора".
- Моя задница, что хочу, то и делаю с ней! – отрезала Викуля и демонстративно стала смотреть куда угодно, только не на меня.

То ли злость на подругу сыграла свою роль, то ли выпитое шампанское, но я вдруг ощутила сильнейшее желание. Ах так, подумалось мне, ты, значит, свободная и незакомплексованная? Ну ничего, сейчас посмотрим, кто из нас свободнее…

- Ой, Викуль, я, кажется, у Вани заколку свою забыла! – с деланной растерянностью воскликнула я. – Ты иди пока, я сейчас поднимусь, заберу ее и тебя догоню.

Викуля, все еще не смотря в мою сторону, буркнула "ага" и двинула вдаль по улице, а я пулей взлетела на третий этаж и позвонила в дверь, чувствуя, как неистово трепыхается в груди сердце.

Полосатик словно ждал меня. Он открыл дверь совершенно голый, схватил меня за руку и прямо в одежде потащил в спальню. Я едва успела снять с себя куртку, а Ваня уже спустил до колен мои джинсы и своей клешней больно схватил меня за лобок.

- Ну что, девочка, сама пришла? Потом не жалуйся, - ухмыльнулся он и вдруг рыкнул – Вставай раком, курва!

Я послушно приняла нужную позу. Возбуждение вдруг пропало, я уже жалела, что поддалась секундному порыву, но было поздно – Полосатик раздвинул мои ягодицы, плюнул промеж них, пристроился сзади и направил своего монстра в мой анус. Я попыталась расслабиться, подумать о чем-то постороннем, не обращать внимания, но… Господи, как же было дико больно! Только каким-то чудом моя тугая, ни разу не траханная дырочка смогла принять в себя член шести сантиметров диаметром и не лопнуть… Я выла в голос, орала, посылала Ваню куда только можно, пыталась вырваться, но все было напрасно – жестко и нахраписто, он еб меня ровно столько, сколько ему было нужно…

Четыре минуты показались мне вечностью… Наконец, Полосатик кончил, издав при этом животный рык, и вынул своего дружка из моей задницы, еще раз сделав мне при этом больно. Я рухнула на кровать лицом вниз и заревела навзрыд.

- Да лана тебе, Марья, в натуре, - извиняющимся голосом сказал Ваня, натягивая на себя трусы. – Сама же пришла, никто не насиловал… Чиста по любви, типа…

Вася заржал, я же сделала над собою усилие и принялась одеваться, то и дело всхлипывая. Жопа буквально горела, в спальне воняло говном и мужским потом, и вообще, вся эта сцена была отвратительна и безобразно, чудовищно грязна.

Что ж, так мне, шлюхе, и надо, решила я про себя, выходя из комнаты в коридор и обуваясь. Шлюха, ебаная в задницу, бесконечно повторялось у меня в голове, пока я спускалась на полусогнутых вниз по лестнице. Дыра похотливая, блядь ненасытная, корила я себя, медленно шагая по улице к викулиному дому. Ладно, раз я такая шлюха, пусть все так и будет, твердо решила я в конце концов, нажимая кнопку звонка.

Викуля, видимо, все поняла, едва лишь взглянув на мое зареванное лицо. Надо отдать ей должное, нигде и никогда потом она ни словом не обмолвилась об этом вечере. Видимо, она признала во мне свою…


Пятница

Жизнь завертелась, замелькала безумным калейдоскопом… Почти каждые выходные я приезжала к Викуле, чтобы принять участие в очередной оргии. Мужчины, молодые мальчики, какие-то полулесбы, семейные пары – казалось, через Викину спальню прошло чуть ли не полгорода… Раз и навсегда признав себя блядью, я не отказывалась ни от каких экспериментов, напротив, сама выдвигала дикие и сумасбродные идеи, когда обычный трах приедался, и хотелось "клубнички". Именно мне, кстати, принадлежала идея попробовать садомазо…

В пятницу днем Викуля позвонила мне и радостно сообщила, что нашла по объявлению молодого человека, согласного заняться садомазо играми "пара на пару", и что они все с нетерпением будут ждать меня сегодня же вечером. Я, разумеется, пообещала непременно приехать и повесила трубку. С трудом дождавшись окончания рабочего дня, я, даже не заскакивая домой, прыгнула в такси и покатила, как и было договорено, на вечеринку в стиле BDSM.

Едва я вошла в квартиру, Викуля тут же познакомила меня с тем самым молодым человеком. Парень был на вид постарше меня, довольно симпатичный, высокий, темноволосый, кареглазый, с атлетической фигурой. Что-то в нем мне показалось знакомым, но, учитывая количество бывших у меня мужчин, я махнула на это рукой.

- Марина! – представилась я.
- Константин, можно Костя -  парень  поцеловал меня в запястье.
- Ну, чего в дверях встали, - беспардонно прервала галантную сцену Викуля, изрядно выпившая к тому времени. – Пошли еще по сто грамм вмажем, и за дело, Игорек ждет не дождется, когда его свяжут и высекут!

Викуля заржала и ушла в кухню, откуда тут же послышался звон рюмок и бульканье жидкости. Костя хмыкнул, покачал укоризненно головой и вдруг, склонившись ко мне, тихонько спросил:

- Марина, вы такая красивая и неиспорченная - что общего у вас с этой, простите за выражение, блядью? Я и сам не понимаю, зачем я здесь. Может, пошлем весь этот разврат куда подальше и сходим вдвоем, посидим в каком-нибудь баре? Соглашайтесь, прошу…

Я слегка растерялась, а Константин уже подавал мне плащ и заговорщицки подмигивал правым глазом. Эх, была не была, вдруг решила я, а не пошла бы эта Викуля со своим садомазо!

- Поехали, - так же вполголоса ответила я. – Подайте мне сумочку, пожалуйста.

Мы выскользнули за дверь и затопали вниз по лестнице, торопясь скорее покинуть вертеп в отдельно взятой квартире. Пьяная Викуля орала что-то нам вслед, но мне было все равно: легкость и свобода – вот что означало для меня это наше бегство…

Вечер был и вправду легким и свободным. Мы говорили обо всем на свете, пили вино, танцевали. Время летело незаметно, вот уже объявили о закрытии бара, и стало слегка грустно, что сказка неминуемо должна окончиться… Мы покинули бар, Костя вызвал такси и, в ожидании машины, мы вдруг начали целоваться. Голова моя кружилась, тело вздрагивало и обмирало, я забыла все на свете, хотелось длить и длить поцелуй, теряя сознание от блаженства…

Подкатило такси, мы плюхнулись на заднее сиденье, Костя наклонился к таксисту, что-то негромко ему сказал, и тут же вновь начал меня целовать. Куда мы ехали, меня в те минуты не интересовало, я чувствовала грудью горячую мужскую ладонь у себя под блузкой, жаркое дыхание, влажные мягкие губы, целующие мне шею…

Наконец, такси остановилось. Оказалось, Костя привез меня в гостиницу. Номер на сутки был снят без затруднений, лифт довез нас до нужного этажа. Мы вошли в одноместный номер с большой кроватью.

- Все будет хорошо, Мариночка, - шепнул мне Костя на ушко, - сейчас примем душ, выпьем еще вина и ляжем в постельку. Все будет хорошо…

Костя помог мне снять верхнюю одежду, сам разделся, разулся, и пошел в ванную комнату, по дороге стягивая рубашку. Я осталась в номере одна. Внезапно протрезвев, я ужаснулась происходящему. И не то чтобы меня страшил предстоящий секс, нет! Мне было стыдно перед этим парнем, который всерьез считал меня чистой и неиспорченной девушкой, лишь по недоразумению попавшей в компанию к развратной Вике. Что он скажет, когда узнает правду, кем он будет меня считать, терзалась я. Стало жутко и неуютно…

- Мариночка, а ты не хочешь потереть мне спинку? – заглушаемый шумом льющейся воды,  раздался из ванной голос Кости.

Плюнув мысленно на все, я разделась, вошла в ванную, и втиснулась в душевую кабинку, почти все пространство которой занимало накачанное тело Константина. Взяв мочалку в руки, я вопросительно глянула на него:

- Так в каком месте потереть?
- Да в каком хочешь, - немедленно последовал ответ Кости.

Я встала на колени, подняла руки вверх, провела ладонями по его груди, поросшей редким темным волосом, потом погладила живот, мускулистые бедра… Струи воды стекали по костиному телу, брызги летели мне в лицо, заставляя щуриться, но я ни на миг не отводила взгляда от большого, уже наполовину возбужденного члена, качавшегося передо мной.

Что-то во всей этой ситуации было мне знакомо. Вода, тесная душевая, член, ждущий моей ласки… Господи, да это же тот самый вечер в "Ромашке", когда я лишилась девственности! Да, да, все было почти так же, и парень, который стоит сейчас передо мной, омываемый потоком льющейся воды, так похож на того, моего первого, безымянного…

Мистика, скажут одни. Блядь законченная, фыркнут другие. Третьи пожмут плечами, мол, каких только совпадений не бывает в жизни… Для меня же это был знак свыше, милостиво дарованный шанс начать все заново, зачеркнув, стерев из памяти сотни мужчин и женщин, дней и ночей, вкусов и запахов. Я закрыла глаза, обхватила двумя руками костин член, восторженно и робко, и взяла его в рот, словно в самый первый раз.


Шесть таблеток.

Чем закончилась моя история – думайте сами. Вышла ли я замуж, вернулась ли к разврату и блядству, держу ли сейчас в руках шесть снотворных таблеток, собираясь уйти навсегда – пусть ваше собственное мироощущение подскажет вам ответ, мне неважно...

Да, чуть не забыла! В тот вечер когда я убежала с Костей, порушив тем самым все планы Викули, она убила своего мужа. Ненамеренно, конечно. Случилось это так: обозленная нашим бегством, сжигаемая похотью, полухмельная, она напилась, как прачка и чуть ли не насильно мертвецки напоила бедного Игоря. Затем она привязала его кровати заранее припасенными для оргии веревками, вставила ему в рот взятый взаймы у знакомого гинеколога расширитель и принялась глумиться над беспомощным мужем: отхлестала по щекам, искусала всего, поелозила пиздой по его лицу. Кончилось все тем, что она, взяв двусторонний лесбиянский дилдо, вставила один его конец мужу в рот, а на второй села сверху и принялась скакать, одновременно ожесточенно мастурбируя. Когда она, наконец, кончила, Игорь был уже мертв – латексный самотык перекрыл ему дыхательное горло… Викуля спьяну не придала значения тому, что муж не дышит, и рухнула рядом спать. В милицию она позвонила сама, утром, протрезвев и поняв, что натворила… Теперь Викуля на зоне, где ее темперамент и страсть к женскому полу не останутся, думаю, без внимания. Впрочем, мне это совершенно фиолетово…