- миня зовут Виктор Гусев, и мы находимсо в  Барселоне. Именно здесь наша сборная готовится к решающему матчу с Андоррой. Ничем не приметная база одноименного клуба и только надпись «ХУЙПЕСДА, НАСРАТЬ НА ЕВРО» выдает пребывание на ней именно наших ребят. Вот, кстати, и лучший игрок чемпионата Константин Зырянов.
- Константин, что скажете? – комментатор тычет микрофон в Зырянова.
- мы обосрались! – Зырянов немногословен.
- очень хорошо. А по поводу игры? – Гусев настойчив.
Зырянов молчит. Тужится видимо.
Гусев видит Кержакова, который отрабатывает навесы с флангов. Навешивает и быстро бежит в штрафную, замыкать передачу. Не успевает, матерится, идет опять к угловому флажку.             
- Александр! – комментатор подходит к Кержакову, - помнится, вы говорили, что если у Израиля выйдет на поле даже тринадцать человек, вы все равно их атыбете. Что скажете теперь?
- я от своих слов не отказываюсь, - отвечает форвард, - мы, испанцы, атыбем даже тринадцать евреев.
- спасибо! – Витя удовлетворен, и идет к Игнашевичу. Тот сидит на бревне посреди поля.
- Сергей… - начинает он.
- какой нахуй Сергей? – негодует Игнашевич, - я Иван Федорович Игнашевич, дедушка Сережи. Я спал дома, прибежал Хиддинк, говорит «ты – Игнашевич?»,  «я» - отвечаю.  «хуле опаздываешь, тебя все ждут», - говорит он и тащит меня в автобус. Там в аэропорт, и на игру. А я и объяснить не успел, что Сережа за пивком в магазин побежал.
- почему тогда так хуево сыграли? – Гусев гнет свою линию.
- мне девяносто… - продолжает Игнашевич-дед, -  я старый и ОЧЕНЬ устал…
- были проблемы с мотивацией? – уточняет комментатор.
- с хуевацией… - передразнивает старик, закуривает и уходит в нирвану.
Гусев видит одиноко стоящего Аршавина.
- Андрей, в чем причина поражения?
- нельзя быть такими пидарасами, как мы, - капитан самокритичен.
- что будете делать? – Гусев нажимает.
- не будем такими пидарасами, как мы.
- а какими будете? – Гусев не унимается.
- будем не такими пидарасами, как мы.
Гусев наконец увидел Хиддинка. Тот ест кекс и нервно смотрит на мяч.
- Гус, - начинает Витя, - вот вы Гус, а я – Гусев. Может и я смогу получать два миллиона в год?
- идите нахуй, это мое место! – Хиддинк расставляет приоритеты.
- тогда скажите несколько слов по игре.
- сыграли не очень хорошо, - начинает Хиддинк, - особенно хотел бы отметить всех футболистов.
- а какие планы на два года? – Гусев спрашивает.
- будем строить новую сборную, - Хиддинк грустно улыбается, откусывает кекс, - собираюсь уволить Бородюка и Корнеева, а нанять вместо них таджиков, говорят они пиздатые строители.
- как настраиваетесь на предстоящий матч?
- очень готовимся, - Хиддинк с трудом подбирает слова, - у Андорры будет запредельная мотивация, они никогда еще не пропускали больше сорока одного мяча за турнир, и не забивали меньше трех. Нам будет очень непросто.
- спасибо, - Гусев торопится к Сычеву. Тот лежит на траве, не в силах подняться.
- скажите, Дмитрий, - начинает Витя, - как вы умудрились попасть…
- в штангу? – перебивает его Сычев, - ну, это долгая история…
- нахуй штангу! – перебивает Гусев, - как вы умудрились попасть в сборную с такой игрой?
Сычев молчит.
- говорят у вас уже есть контракт с ГазМясом? – провоцирует Гусев.
- это пиздеж! – уверенно отвечает Сычев, - контракт еще не подписан, пока я только на просмотре.
- ну и идите нахуй! – Гусев переводит тему разговора, встает и уходит.
Впереди Габулов. Он до сих пор стоит и смотрит на свои руки в перчатках.
- Владимир, вы не выручили команду. Почему?
- Йоптваю! – Габулов в своем репертуаре. Затем переходит в наступление, - Виктор, вы далбайоп! Почему?
Гусев обижается и выходит за ворота. Видит главного тренера хорватов.
Славен Билич в драном пальто ходит под забором.
- Славен, вы будете биться за честь страны? – Гусев наступает.
- нет! – Билич немногословен.
- а за мерседесы Федуна?
- а сколько их? – уточняет наставник.
- четыре! – Гусев гордо так.
- нуивонахуй, нет! – Билич тверд.
- ну что же, - подводит итог Гусев, поворачивая лицо в камеру, - шансов у нас немного. Восьмая корзина на жеребьевке чемпионата мира. Анюков, который хочет бабу, да Игнашевич-дед. Вот и весь наш футбол.