- Так дай ему… - «Пизды», хотел было сказать Анатолий, но вовремя удержался – как бы там ни было, а при сыне он старался не материться. – По балде… - подобрал он подходящее слово и потрепал пятилетнего Антошку по голове.
- Ага?! А ты знаешь, кто у него папка, - буркнул сынишка и обхватив двумя руками чашку чая, принялся внимательно изучать её содержимое, делая вид, что украденная у него в детском саду машинка, его совсем не интересует.

Отца малолетнего хулигана и горя воспитателей знали все – Жора Михайлюк крепко «стоял» по местным меркам. Он без малейшего опасения гонял пьяным за рулём почти нового «Нисана», отдыхал за рубежом, и поговаривают, что  даже устраивал дебоши в тамошних заведениях. Оправдание такому поведению служило лишь то обстоятельство, что Георгий Михайлюк имел прочные связи в райсовете и держал несколько забегаловок на ближайших рынках. Кроме того, в своё время позволил себе баллотироваться на выборах.
Чувство злобы и социальной несправедливости комом стали у Толяна в горле.
«Суки… сволочи», - думал он – «Совсем уже вытворяют, что хотят». Ему не столько было жалко украденной игрушки – давила обида за сына, за обветшавшую кухоньку и раздолбанный «Москвич» в гараже. Всего этого он добился собственным трудом, и вот теперь какой-то малолетний сынок зажравшегося нувориша обижает его чадо.
- Знаешь, что? – Толя лукаво подмигнул сыну. – А ты у него её обратно укради!
- Ну не знаю…
- Что значит «не знаю»? Это ведь наша игрушка? И всё тут! – Толян потихоньку пристукнул по столу. – Только маме не говори, ладно?
- Ладно… - промычал сын и с неохотой пошёл укладываться спать.

Вечером, забирая сына из садика, Толян почуял неладное – перед калиткой из металлических прутьев его поджидал Михайлюк с сыном. Сам же Антошка стоял рядом, склонив голову. Из окон опасливо выглядывал персонал сада.
- Ты знаешь, что твой наделал?! – хамовато, сходу прикрикнул местный авторитет. –    Игрушки ворует! Вы чё, совсем охренели?
- В смысле, «ворует»? Какие игрушки? – от неожиданности Толян слегка попятился назад.
- Не прикидывайся. У моего, вон – Жора Михайлюк дёрнул своего сына за руку, - Машинку спиздил!
- Танчик… - обиженно поправил Михайлюк-младший.
- Ну, танчик. Какая теперь разница.
- Так это ж, вроде бы, наша игрушка – Толя окончательно сдал позиции и принялся оправдываться. Разговор с Михайлюком был ему крайне неприятен. Он со стыдом осознал то, что он боялся последнего.
- Погоди-ка, - Жора снова дёрнул своего сына за рукав. – Так твоя или нет?
- Моя, - жалобно запищал тот.
- Ты ещё и брешешь? – Михайлюк начал кричать на Толяна. – Да она дороже всей твоей квартиры будет! Давай её сюда, быстренько. – Последнее относилось скорее к Анатолию нежели к его сыну.

На крики Жоры из машины вылез водитель.
- В чём дело, шеф? Всё в порядке?
- Какой-там нахрен «В порядке»?! – взбесился шеф. – Детей моих уже обворовывают!
- Этот чмошник, что-ли? – водила кивнул на Толяна.
- Ты чё, охуел?! – Страх на мгновение покинул Толяна и он, забыв о присутствии сына, принялся материть водилу.

Выдержав, как и положено, театральную паузу, водитель тут же опустил свой квадратный кулак на челюсть Анатолия. В глазах у Толяна поплыло, а зубы пронзительно заныли. Тут же, без предупреждения на него посыпался град ударов от Михайлюка.
- Ладно… пошли… Хрен с ним. Завтра чтобы машинка была на месте. – Жора сплюнул в сторону съехавшего по калитке Толяна, затолкал своего сына в автомобиль и скрылся с места «разборки».

Опомнился Толян только в своём гараже, допивая с соседом Валерой вторую бутылку водки.
- Главное, ведь – Толян с досадой растирал челюсть. – При сыне всё было. Вот ведь, что самое главное. Что он обо мне теперь подумает? – Глаза несчастного отца налились слезами.
- Чего уже… Успокойся… Хватит. Что поделаешь. Ты знаешь, какие они, эти «новые». –Валера обнял Толяна правой рукой, поднеся другой налитый стакан.
- Нет… Учить их надо, понимаешь, Валера?! Ходят безнаказанные…
- А что ты сделать-то можешь?  Не убить же?
- А как что? Разве я не мужик?! Подкараулю суку… Пошли наваляем ему вдвоём! – последнее предложение адресовалось Валере, глаза которого уже порядочно остеклянели, а в душе начало пробуждаться такое знакомое чувство несправедливости.
- Пошли, - неожиданно согласился он.
- Хуй там «пошли» – поехали! – Толян выхватил ключи, открыл «Москвич» и спустя мгновение, автомобиль рванул из гаража в направление новостройки.

Было уже темно, когда «Москвич» со скрежетом остановился во дворе нового кирпичного дома. Толян выхватил из-под сиденья монтировку и решительно открыл дверь.
- Погоди, - придержал его Валера. – Убери железяку. Иди сам, вызови его на улицу, а тут потолкуем.
- Анатолий вышел из машины и позвонил в дверь подъезда.

- Вы к кому? – пожилая консьержка подозрительно смотрела на Толю.
- Михайлюк дома?
- Михайлюк? А кто вы?
- Я? – замялся Толян. – Знакомый. Друг, можно сказать.
- Нету его ещё, - консьержка захлопнула дверь и демонстративно исчезла в глубине коридора. Ни на знакомого, ни на коллегу по работе, а тем более  ни на друга Георгия  Михайлюка ночной гость не был похож, а уж она-то в людях разбиралась.

Толян неудовлетворённо вернулся к автомобилю.
- Нету его, - он потянулся к бардачку и достал оттуда чекушку. – Подождём… - Он отхлебнул из бутылки и протянул Валере.

- Ну где этот пидарас? – Толян сильно ударил по торпеде. По салону каталась пустая бутылочка водки.
- Может проскочил? Не заметили? Иди ещё глянь.

На этот раз, увидев через слуховое окошко перекошенное лицо Анатолия, консьержка молча развернулась и ушла.
- Открой!!! Кому говорят! – забарабанил в дверь пьяный мститель. – Дверь вышибу, блядь стараааяяя….
Толян подёргал ручку двери, затем выскочил на крыльцо и принялся лезть по водосточной трубе. Больно упав на клумбу и ударив колено, он снова заковылял к машине.
- Блять… пиздец, - матерился он. – Найду гниду, придушу… - Толян завёл машину.
- Домой?
- На танцы… - «Москвич» взрыл колёсами податливый песок детской площадки.

Проснулся Толя в гараже. Вчерашние события с трудом возвращались в его бетонную голову. Как он вернулся с дискотеки и где его друг – об этом он не имел ни малейшего представления.
Дверь гаража распахнулась, и яркий луч полуденного солнца осветил запухшее лицо Толяна. В салоне машины отвратительно разило перегаром и ещё чем-то автомобильным. На мгновение Толе показалось, что вчера они налетели на что-то такое и разбили картер.
Тем не менее, в проёме дверей показались силуэты, в одном из которых, он с трудом признал законную, заплаканную супругу. Рядом с ней стояли двое мужиков и какая-то старая вешалка.

- Вы узнаете ночного посетителя? – спросил один из мужиков.
- Этот, этот. С напухшей харей, - закивала бабка. Как по трубе полез - тут я и испугалась.
- Один был?
- Один…Один. Точно один.
- Старший лейтенант, осмотрите при свидетелях автомобиль. – Двое, не обращая внимания на безучастного Толю, принялись осматривать машину.

- Опа! Смотри-ка… Что тут у нас? – Тот, которого назвали «старшим лейтенантом» пошарил под сиденьем и вытянул тонкий, острый предмет.

- Да это заточка. Похоже, та которой Михайлюка вчера шваркнули. Обратите внимание, понятые. В машине найдена заточка со следами крови.… Звони в отдел, скажи, нашли «ночного гостя».

Валера ещё раз пересчитал деньги и снова спрятал целлофановый пакет в отдушину. Затем подошёл к окну, достал из кармана пиджака фото авторитета и поджёг зажигалкой. Прикурив, от догорающего осколка бумаги, он поправил своё фото, висящее в деревянной рамке на стене. На фото Валера выглядел несколько помоложе, да и десантная форма была ему явно к лицу. Смотря, как последние кусочки картона догорают в пепельнице, он вдруг вспомнил – сосед Толян просил его присматривать за машиной. Валера снял с гвоздя ключи от гаража и «Москвича».
«Пойду гляну, посижу в гараже», - подумалось ему : «По-моему этот придурок разбил картер».