Первый два дня прошли на одном дыхании: я просто не слазил с толчка. Шведский стол и местные приправы никак не могли найти общий язык с микрофлорой моего кишечника. Дезинфекция горячительными напитками помогала слабо, видимо напитки были тоже местные.  Проснувшись на третий день, я по привычке  метнулся к унитазу, но к моему великому удивлению рвотные позывы не возникали. Пронесло…тьфу т.е. закончилось.

От радости весь третий день я пил пиво, жрал местное подобие пиццы и щипал немок за задницы, на что немки реагировали неоднозначно: те, что старше сорока улыбались и говорили номер комнаты, остальные же просто убегали. К вечеру в голове была мешанина из номеров комнат, а в животе полная неразбериха. Наученный горьким опытом первых двух дней перед ужином я поднялся в номер с целью просраться и переодеться к ужину.

Надев новые шорты, красную футболку с надписью Russia и чёрные носки я в резиновых шлёпках отправился в ресторан, где, собственно, и попал под прицел немецкой оптики. Все подснятые днём немки пялились на меня, как на Красную Площадь – вроде бы посмотреть надо, и поднасрать охота (кстати, специально для таких вот случаев на Красной Площади сделано два бесплатных туалета – Вэлком нах). Не совсем понимаю причину столь охуевших взоров, я приступил к ужину. Выпив белого вина и два стакана пива – для аппетиту, схватил нож и вилку - начал есть.  В голове промелькнули все прочитанные книги по этикету и уроки в школе. Нож - в правой, вилка – в левой, локти – прижаты к телу и что-то там ещё. Попробовал – не получилось, точнее сказать рабоче-крестьянские гены начали доминировать над легким налётом аристократизма. Плюнув на этикеты и условности, я съел всё так, как мне было удобно, т.е. как всегда: измазав руки и пол лица в курице, соусе и арбузе. Акт поглощения пищи был завершён негромкой, но продолжительной отрыжкой.

После плотного ужина и недолгой прогулки вдоль бассейна усталость и накопившиеся эмоции сделали своё дело – мне захотелось спать, причем, где спать и с кем было уже не так важно. О чём я пожалел, проснувшись среди ночи в позе эмбриона под пальмой. Остаток ночи я провёл в своём номере, так и не раздевшись. Мне снились немецкие бабушки с обвисшими сиськами и уборщицы в чёрном латексе. Проснулся я мокрый по пояс.

Ещё три дня прошли примерно в том же ключе: подъём – пиво – бассейн – немки – ужин – пальма (зонтик, стол для пинг-понга) – номер – бабки с сиськами.  Разве что цвет латекса, обвислость сисек и степень влажности менялись ночь от ночи по непонятному мне сценарию.

Хотя нет – последняя ночь прошла по другому сценарию. Началось всё как обычно: я напился в зюзю и уснул где-то в районе водных горок. Вернее под горками, благо вода на них ночью отключается (экономисты, хуйли) мне было сухо и вполне комфортно. Проснулся я от того что не по-детски посрать захотелось. Если честно, уже и не помню почему пришла мысль посрать в бассейн, но она пришла. Оголив задницу, я завис над гладью воды, для страховки держась обеими руками за поручни лестницы. И что бы вы думали? – у меня опять был понос. Коричневатая, жутко пахнущая, субстанция распространялась по зеркалу хлорированной воды и, как облако, затмевала лунную дорожку. Всё прошло бы без эксцессов, если бы я отправился спать в номер, но я уснул под горкой. В этот раз мне снились немки на ассенизаторской машине и уборщицы - всё так же в латексе, но уже с вантузами и в перчатках. Как прошло моё утро лучше и не вспоминать. Могу лишь сказать, что это было последним моим утром в этом отеле.

Провожать меня вышел весь отель. Немки, всем представительством, плакали: молоденькие от счастья, что не выеб, постарше – от горя, опять же, потому что не выеб. Администратор, тщательно проверив номер на предмет не спиздил ли я чего либо, долго жал мне руку и нервно смотрел на дорогу с мыслями: когда же приедет автобус и заберёт этого русского. Бармен хлопал меня по плечу и звал приехать на следующий год, за что позже был лишён суточной зарплаты. Ну а уборщицы вышли просто так, за компанию – лишь бы не работать.

И вот, наконец-таки, аэропорт. Пройдя регистрацию и таможенный контроль, купив в Дьюти фри бутылку Хенесси, я погрузился в самолёт. Весь полёт я проспал. Мне опять снились немки, в этот раз в руках они держали огромные чупа-чупсы и плакали. Уборщицы так и не появились. Дома меня встречали всей родней: они наперебой расспрашивали, как там и сколько выпил, на что я лишь кивал головой и просил налить ещё «Раки».

Дома мне опять снились старые немки…