Важно пошаркав у порога, усмехнувшись чему-то в аккуратно подстриженные усики, Альберт Михайлович вошел в просторный холл здания. Учтиво раскланявшись с охранником и перекинувшись с ним парой-тройкой дежурных фраз, он стал подниматься по лестнице на второй этаж, на ходу снимая пальто и отряхивая зонтик.

На первом этаже находились две адвокатские конторы, вопреки логике не соперничавшие, а наоборот, всячески поддерживавшие и помогавшие друг другу, а также небольшой, но уверенно растущий банк «Три кита», названный так, возможно, в честь трех до комичного упитанных господ, являющихся хозяевами данного предприятия (а может и по какой-либо другой причине, едва ли нас интересующей). Второй же этаж являл собой просторный коридор, напичканный офисными помещениями с дверьми из красного дерева, за одной из которых и скрывался кабинет частного врача Альберта Михайловича, состоящий из приемной, где денно и нощно дежурили сестрички, и, собственно, смотровой, уставленной ослепляюще белой мебелью и весьма дорогостоящей аппаратурой.

На двери висела позолоченная табличка, на которой было каллиграфически выведено «Диагностика и консультация», и чуть ниже шрифтом поменьше - «Клитыгин А.М.».

- Доброе утро, Катенька! – громко поприветствовал Альберт Михайлович прехорошенькую молоденькую медсестру, уткнувшуюся в очередной «дамский детектив» в мягкой обложке и не заметившую, что тот вошел в помещение.

- Ой, простите, пожалуйста, Альберт Михайлович... Я тут все... Я просто ночь не спала совсем... – засуетилась Катя, аккуратно вешая слегка подмокшее пальто врача на плечики. – К вам вот уже женщина с ребенком, с самого утра...

На кожаном диване сидела растерянная мамаша и насупившийся подросток.

- Тэ-э-экс, - протянул Альберт Михайлович, бегло пробегая глазами по записи на столе, - Бабиченко Светлана с чадом, стало быть?

- Да-да, это мы, - отозвалась со своего места женщина, а «чадо» нахмурилось еще больше, всем видом показывая, насколько оно был против посещения доктора, даже такого добродушного, как любезный Альберт Михайлович.

- Простите великодушно, что заставил ждать... Долго рассказывать... Ну-с, пройдемте, - промурлыкал врач и добавил, - Катенька, кофейку завари, пожалуйста.

- Как обычно?

- Да-да-да, сливки там... сахар... – Альберт Михайлович пропустил женщину с сыном в кабинет и закрыл за собой дверь.

- Итак, - потирая руки, - давайте... начнем, да? Ложись сюда, - он указал на лежак посреди комнаты и паренек понуро улегся на него, уставившись в осветительные приборы. Резво накинув халат, врач подошел к лежаку («подыми-ка футболку»), взял в руку пластмассовую трубку и, включив монитор, принялся водить ею по тщедушному телу подростка. Экран подернулся, а затем появились нечеткие черно-белые очертания внутренних органов.

- Та-а-ак... сколько лет сыночку? Группа крови? – вопрос был адресован матери.

- Э-э-э... тринадцать! Вторая А. Э-э-э... нас... нам Томас посоветовал к вам обратиться... – пролепетала женщина, побледнев.

- Мгм, да-да, хорошо, хорошо... сосуды на почках-печени в порядке... Чем болел, травмы, операции?

- Нет-нет-нет, ничего такого, с велосипеда падал разве что...

- Угу... уплотнений нет... эхогенных зон нет... – продолжал бормотать доктор, всматриваясь в экран. – Ну что ж, должен отметить, что ребенок ваш а-а-абсолютно здоров. Здоровее, так сказать, некуда. Богатырь, да и только!

Лицо женщины осветилось. Парень, обрадованный столь скорым разрешением визита, уже хотел было ретироваться с кушетки, как врач достал из кармана маленький бутылек, ловко смочил лежащий подле сложенный вчетверо носовой платок и резко прижал его к лицу мальчика. Тот лишь протяжно замычал, беспомощно засучив ногами.

- Катенька! Колбу! – крикнул он в сторону двери, поддерживая под руки оседающего ребенка, укладывая его назад. В кабинет вбежала медсестра, держа в руке большую стеклянную емкость. Альберт Михайлович ввел иглу в вену мальчика.

- Операционная готова? – рассеянно оборонил он.

- Все готово, Альберт Михайлович, все инструменты прокипятили, там ждут давно... – перечисляла медсестра, открывая широкие двери в соседнее помещение. Смотровая озарилась ярким светом, из операционной вышли четверо мужчин в белоснежных халатах, и небрежно кивнув доктору, покатили каталку внутрь.

Сев напротив женщины в кресло, врач учтиво положил на ее руку свою и лукаво ухмыльнулся:

- Здесь весь этаж мой, - заявил он не без известной доли гордости.

- Доктор... а мне говорили – наркоз, что он и не поймет ничего...

- После наркоза нельзя сливать кровь, - веско заметил Альберт Михайлович, - а тут... хорошая кровь с высоким гемоглобином... литра 4 будет. Да и много ли он понял, согласитесь сами...

- А-а-а... ну тогда да... да и виднее вам, что это я! – спохватилась женщина.

- Именно, - улыбнулся врач, - ну а теперь давайте обсудим главное.

Он достал из кармана блокнот с калькулятором.

- Считать будем вместе... смотрите... Кровь там... ну как получится... легкие – по 28 тысяч... почки, да? По 15. Сердце, соответственно, 8. Кхе. Всё.

- Как всё? КАК ЭТО ВСЁ?? – женщина внезапно повысила голос. – А костный мозг? Мне говорили...

- Не нужен, - вкрадчиво ответил Альберт Михайлович.

- А эта... как ее? Печень! Есть же еще печень! – продолжала гнуть своё женщина.

- Ну что мне ваша печень? – раздраженно передернул плечами врач. – Ну возьму, ну... за две.

- ЗА ДВЕ ТЫСЯЧИ???

- Только не надо тут кричать, - отчетливо процедил Альберт Михайлович и посуровел. Женщина тут же умолкла.

- Если хотите знать, в Африке я за 2 тысячи долларов человека ЦЕЛИКОМ куплю! А вы... устроили тут базар какой-то... Ребенок ваш все-таки... стыд-то какой!

- Простите, пожалуйста! – тихо произнесла женщина, всхлипнув. – Я... я не...

- Да чего уж теперь... а теперь идите, - примирительно промурлыкал доктор, - Как выйдете – первая дверь направо – там бухгалтерия... Катенька оформит платежку, я уже подписал... Кать, как проводишь Светлану, отпиши Пьеру, что донор готов... пускай встречают как обычно. И... Всего доброго, да.

- Доктор, - женщина мялась в дверях, - а-а-а... а после операции там... что-нибудь останется?

- Всмысле? – врач удивлённо приподнял брови.

- Ну там... мясо, знаете... мальчик-то, сами видите, упитанный был... останется же филеечка... на рынке-то мясо...

- ЧТО-О-О?

Женщина сорвалась на крик.

- ДА ОТДАЙТЕ, НУ ЖАЛКО ВАМ, ЧТО ЛИ?! ЧЕГО ДОБРУ-ТО ПРОПАДАТЬ?!

Альберт Михайлович поморщился и приложил руки к вискам:

- Господь с вами, голубушка... людей бы хоть постыдились... выйдете вон немедля! Катенька, проводи.

Дождавшись, когда женщины покинут кабинет, Альберт Михайлович откинулся в кресле, прикрыл глаза и стал считать про себя до ста в обратном порядке. Из-за дверей слышались громогласные причитания о том, что «из-за этого выблядка, который хныкал и ебаться ей не давал, от нее муж ушел и она теперь одна совсем, и после родов она растолстела сильно"... На 34-х доктора прервала трель селектора. «К чертям собачьим!» - в сердцах крякнул он и снял трубку.

- Альберт Михайлович, с Московского проспекта с 4-го роддома звонили только что – к завтраму четырех младенцев обещались.

- Прекрасно.

- Альберт Михайлович, я вам сейчас не буду нужна? Мне в институт заскочить надо на полчасика, я быстро...

- Да-да, иди, конечно... хотя постой – набери-ка мне номер «Из рук в руки»... ну и кофе-то, наконец, принеси!

- Ой... – извинения забывчивой девушки захлебнулись короткими гудками. Соединение. Дежурный оператор слушает.

- ...ага, значит, текст такой: куплю... э-э-э... органы. А «Куплю детские органы» можно? Нельзя, да? Ладно, шут с вами...