Когда я был маленький, при виде женщины с сигаретой у меня вставал хуй. Всегда. Это потом я про дедушку Фрейда прочитал и про то, что сигарета – фаллический символ и прочая лабудень. А тогда я это и без Фрейда знал откуда-то. Чёткое гендерное различие всегда приветствовал: мужчины воевать должны, женщины – не должны воевать. Поэтому фильмы про войну смотрел с двояким чувством: если бабу в погонах убивали – радовался. Нехуй не своим делом заниматься.

В детстве я распиздяй был: отбирал у младших игрушки, залупался на старух возле подъезда и курил спизженные у бати сигареты. Вернее, пытался курить. В детском саду на сон-часе регулярно лазил в трусы к Лариске, чья раскладушке рядом стояла. Лариска всегда делала вид, что спит, а потом раз - и заведующей стуканула. Сука. Заведующая меня в коридоре отловила, и, краснея, как пожарная машина, начала на предмет доноса допрашивать. Ясен хуй, ей – бля, сколько ж ей лет было? думаю, не больше сорока, но тогда она мне казалась глубокой старухой, а мне – пять. Тяжело слова подобрать, чтобы не ранить детскую психику. Я, понятно, лицо сделал недоуменное и оскорблённое даже таким поклёпом, так что Лариска побрилась с ябедой. Её слово против моего, хули, свидетелей нет. Принесла она потом в садик сверчка в банке из-под детского пюре, он, говорит, на скрипочке играет. Спиздил я у неё банку эту, сверчка растоптал, обратно в банку положил и в шкафчик к ней поставил. Будешь, коза, жаловаться. Слёз было – что твой пиздец. Месть, короче, удалась.

А ещё был у нас в группе Юра Гудя, до сих пор не знаю, фамилия у него такая была, или погоняло. Вот это был реальный отморозок, в шесть лет уже стоял на учете в детской комнате милиции за то, что у соседей воз сена сжёг, мало весь квартал не спалил – частный сектор, хули. За мной-то просто недогляд был, родители с утра до ночи на работе, а у того вся семья синячила. Бля, много интересного я от него узнал. В частности, зачем хуй встаёт.

Залезли мы как-то в домик, были раньше в каждом детском саду, на игровой площадке такие, с Гудей с этим и тремя девочками из группы, и начал их Гудя склонять снять трусы, во взрослых поиграть. Показал им свой стручок для начала, теперь вы, говорит. Две в отказ пошли, а одна, такая же отмороженная, трусы сняла. Гудя её раком загнул и давай ей в пизду да в жопу ручку от скакалки запихивать. За этим занятием воспиталка нас и застукала. Выгнала из домика, собрала вокруг нас толпу детей и ну, не стесняясь в выражениях, перед коллективом позорить. Теперь вот понимаю – интеллигентная женщина была наша заведующая, а воспиталка - быдло. Предкам, понятно, вечером сообщили. Я отмазался, на Гудю всё спёр, типа, не смотрел даже, в окошко пялился. Девочку эту из нашего садика, кстати, родители на всякий случай навсегда забрали, а Гудю через месяц в спецшколу для дебилов перевели.

К чему я это? Все мы родом из детства. Упомянутый в начале дедушка Фрейд, в частности, утверждал, что у всего, что с человеком по жизни происходит, ноги из раннего детства растут. Если оно так, то шансов вырасти пидаром у меня точно не было.