- Ты… - обратился он к Ликвидатору, - ты… я тебя знаю…
- Меня весь город знает, - выстрел в голову, прямо промеж глаз...

---------------------------------

Одно его слово заставляло людей падать, и, корчась от смеха, держаться за животы и кататься по земле, ненормально хохоча в диких приступах вдруг нахлынувшего веселья. Дети, взрослые, старики, мужчины, женщины – никто не мог противостоять громадной, безудержной словно цунами, гигантской волне его позитивных флюидов, заключенных в каждом слове этого человека. А что он собственно такого делал? Просто выходил на улицу, подходил к первому встречному и говорил обыденную фразу, например «Привет, как дела?» Но это была не просто фраза, нет. Сколько юмора было в ней, сколько задора, сколько веселья. Вы можете рассмешить человека, причем незнакомого Вам, обычной фразой? Вот так, вдруг вот взять и рассмешить, не выстраивая при этом целых предложений? И не просто слегка рассмешить, а рассмешить по настоящему, заставить его дико смеяться? Олег мог это сделать. Да, ему необязательно было придумывать какие-то веселые фразы, запоминать и рассказывать анекдоты, писать и читать вслух юмористические рассказы, импровизировать. Хотя, он мог и это.

Как десятки прожекторов излучают яркий свет, так и его глаза пылали юмором, юмором в чистом виде. Он мог просто посмотреть на человека, и тот улыбался ему в ответ. Стоило ему начать говорить – смех, смех был Олегу ответом от незнакомца, к которому была обращена фраза. Как же это здорово, когда все люди вокруг тебя веселы, радостны, счастливы! Идет незнакомец, задумчивый, хмурый, куча проблем в голове, забот, ему может и жить уже не хочется, но если рядом оказался Олег – пара слов, и заботы незнакомца улетучивались быстрее, чем сигаретный дым на свежем воздухе.

Он выходил из дома, подходил к одному человеку, второму, третьему, четвертому… За Олегом выстраивалась целая вереница идущих, а точнее едва ползущих от хохота по земле людей. Им было тяжело, очень тяжело, непросто противостоять столь мощному заряду позитива, придавливающему тебя к земле и вынуждающего твои лёгкие работать только на то, что бы ты смеялся и с редкими передышками интервалом в десятые доли секунд мог вновь вдохнуть воздух. Вдохнуть, чтобы тут же резко выдохнуть в сладостной конвульсии неописуемого хохота. Десятки, сотни, тысячи – каждый рад был его услышать.

Иногда Олег просто выходил на центральную площадь города, привлекал к себе всеобщее внимание (ведь для него это так же легко и приятно, как нам с вами дышать свежим майским воздухом в лесу), и начинал говорить свою речь. О чем говорил? Да о чем угодно. О погоде, о диких ценах на товары в магазине, скотских начальниках на работе, о мировых проблемах, о семейных конфликтах, склоках – да в общем-то, об обыденном, о том, что большинство из нас переживает и обсуждает друг с другом, сочувствуя друг другу а порой и самим себе, переживая, портя настроение себе и окружающим, внося при этом дозу негатива в атмосферу, который соответствующим образом отражается на настроении собеседников. Олег тоже говорил про это, но говорил это по-другому, совсем по-другому. Вроде и на понятном окружающем языке, но как он это говорил! Интонации, фразы, постановка голоса, словно с особой аккуратностью с точностью до микронов отточенные детали на станке первоклассного токаря, его слова подобно стрелам матёрого лучника-снайпера метко разили умы и сердца вольных и случайных слушателей. И слышен был смех, ярый, дикий, неумолимый смех, который подобно раскатам грома со скоростью пулеметных очередей проносился по народным массам.

А если же он шутил (да, именно шутил, не просто что-то говорил, а шутил) – вопли нечеловеческого смеха из уст людей, диким потоком, как взбунтовавшийся поток лавы из внезапно проснувшегося после столетнего сна вулкана, устремляющийся вертикально вверх, и, падая сотнями огромных огненных капель на землю, растекаясь раскаленной огненной рекой – вот так и люди, в сумасшедшем безумии ненормального хохота завывали от смеха, обращая при этом свои лики к небу, и, падая на асфальт, кубарем катались в конвульсиях дикой феерии превосходного настроения.

Смеялись все, все без исключения. Болели легкие, животы, грудные клетки, челюсти – но то была приятная боль, боль не от мучений, издевательств, страданий, то была боль от смеха. Смех, продлявший людям жизнь, лечивший от многих болезней, отстраняющий и просто уничтожающий как огонь салфетку, каждодневные проблемы обывателей. Все были счастливы, все…
-------------------------------
Снова грабежи, вымогательства, избиения, убийства, изощренные пытки… Парень в черной куртке легко решал их. Ликвидатор, безжалостный убийца угнетателей и ярый защитник угнетенных. Как вся нечисть в древних легендах является именно по ночам, так и многие мрази в обличии людей выползают из укрытий при свете луны и звезд. Но не только они выходят ночью. Ликвидатор, он тоже выходил на улицу. Но не вместе с ними, а вслед за ними, он охотился на них. Он убивал их, нещадно убивал, мольбы падших иродов не трогали его отлитое из стали сердце, и лишь контрольный выстрел был его ответом на их жалкие просьбы о помиловании.

Вот и сейчас, четыре хлопца лихо избив старика, шарили по его карманам в поисках хоть какой-нибудь наживы. Идиоты, просто идиоты!..

Ему не составило труда быстро и бесшумно подобраться к ним. Сильные удары кулаков, выстрелы, кровавые брызги вперемешку с криками дикой агонии от боли и страха умирающих грабителей – это его музыка, это его песня.

В конце концов, остался один, едва живой из «бравой» четвёрки парень.
- Ты… - обратился он к Ликвидатору, - ты… я тебя знаю…
- Меня весь город знает, - выстрел в голову, прямо промеж глаз, грабитель умер мгновенно.
Вовремя приехавшая скорая помощь не дала умереть старику.

Ликвидатор пришел домой, и, глядя в окно, за которым едва виднелся в ночи при тусклом свете фонарей город, задумчиво, не торопясь, и с явным оттенком тоски, произнёс вслух:
- Еще одна жизнь спасена. Одна… Ради неё пришлось пожертвовать четырьмя другими. Они это заслужили, но… Тот, последний из четвёрки, он узнал меня. И я его тоже видел, сегодня днём, на площади, он так смеялся, наверно громче всех остальных. Да, мои шутки ему определенно понравились.
Он хотел своим юмором призвать людей к миру. Миру, в котором нет войн, убийств, насилия. Кто-то понимал его, кто-то просто смеялся и спустя некоторое время, опять принимался за старое.
Олег не мог позволить себе расстраиваться из-за гибели тех четырех, просто не мог. Скольких он уже убил… А скольких спас от смерти, скольких рассмешил и поставил на путь истинный, своему чувству юмора благодаря! Скольким дал надежду в жизни, осознание того, что все проблемы решаемы, вдохновляя людей продолжать жить дальше и радоваться жизни! Ведь ночь пройдет, настанет день, и ему вновь предстоит выходить из дому и веселить людей, вселяя надежды в их хмурые души, принося людям счастье!

Ну а следующей ночью…