-«Divide et regnum», как метко подметили римляне давным давно в Риме, и нашли этому изречению массу полезных применений. То бишь «разделяй и властвуй». Да и были эти римляне нашими ребятами - бывшие этруски, лангобарды да прочая языческая шваль, ебать их в рот!
    -Ты что-то имеешь против Перуна и Велеса, жид порхатый? - лыбясь Сниперовичу в лицо, сказал я. Это у нас такой манер разговора. Сегодня была его очередь исполнять роль обиженного и угнетенного народа, причем вполне заслуженная.
    -Shut the fuck up, отродье человечества! Вельзевул фараонствующий, - и Сниперович запел, картавя и шепелявя, как обычно, голосом Луи Армстронга, - "Opressed so hard they could not stand. Let my people go..."
    Скинхэд, рывшийся в немецких касках и знаках отличия у дальнего стеллажа, и без того уставший напрягать своё лицо а праведном гневе, плюнул на пол и быстро вышел походкой штурмовика, идущего в отделение НСДАП разоблачать нераскрытый еврейский притон.
    -Пиздуй, пиздуй, геббельсёнок, зови камрадофф к нам в гости, поплюётесь от души своей мекитрой! - отчеканил Сниперович неожиданно четко и где-то даже по-арийски, делая особое ударение на благородном "фф" в слове "камрадофф", - Так вот этруски, блять, так назывались, потому что когда греки приперлись колонизировать побережья итальянского полуострова, то, увидев совершенно безбашенных варваров, бухающих мед и жрущих мухоморы, спросили у проводников из местных, мол кто это такие. "Это русские.  А теперь посмотрите направо - здесь в I веке будет возведен..." - отвечали гиды-экскурсоводы и быстро переводили тему на архитектурную колоссальность еще не построенного Колизея. А лангобарды...
    Тут зазвонил телефон. Сниперович взял трубку, слушал секунд 15, потом громко выдал туда: "Хватит мозг ебать, тащи сюда все и пиздец! По полтора рубля за кило возьму. В долг – хуй!".
И повесил трубку.
    -Какой-то доходяга... Блять, откуда у них мобилы? Спиздил что-ль?
    -Еще остались стационарные, -подсказал я.
    -Стационарные?! Да я этого убогого даже на порог не пущу, не говоря чтоб телефон дать позвонить. Ну-ка, постой... ,- Сниперович проанализировал номер звонившего на АОНе,- Как пить дать Мутный с мега-издательства.
    Мега-издательство Соковыжимателя  знал почти каждый в нашем городишке, кто хоть раз попытался дать рекламу или напечатать свои графоманские стишки или там планы спасения Расеи. Сам Соковыжиматель был субчиком неизвестной породы. Местные «звери» с ним не общались, только по делу через шестерок. Цены он ломил атомные, хули - монополист, даже ездившие в областной центр  или в Москву "писатели" или "рекламодатели" посылались там нахуй с мотивировкой "это поляна Соковыжимателя, нам проблемы не нужны". Но слово свое Соковыжиматель всегда держал, и ежели все делалось по его понятиям, то оформлял все в срок. Хачи как-то раз  хотели его развести на эти самые понятия, но обломались еще на подступах. И только один раз его видели бухого и странного - Соковыжиматель однажды вечером буйно плясал вокруг мечети, что у моста, и пел на каком-то непонятном языке, причем бегло, даже лучше, чем он говорит по-русски. Те же «звери» его никогда в самой мечети не видели, а имам Гоша, дервиш и полиглот, ни слова из этих напевов не понял. Да и вообще, когда разговор заходил  о Соковыжимателе, то Гоша, обычно умиротворенный и мудрый, вдруг краснел и куда-то уходил...
    Пока я это все обдумывал, Сниперович уже успел принять у двух бомжей несколько пакетов пустых пивных банок, а также пол-тонны свеженапечатанного рекламного журнала “N-ский коммерсант” в пачках,  у того самого Мутного, и начал проводить NLP по отношению к забулдыге, притаранившего самовар царских времен и хотевшего за него штуку рублей. Видно было, что  за штуку этот самовар надо было просто хватать. Но скупка – это не только торговля. Это еще и спорт.
    - Новодел, - уверенно отрезал Сниперович ханыге и невзначай приоткрыл дверцу шкафчика, где стояла специальная “початая” бутылка водки и трехлитровая банка огурцов, - Щаз, погодь, -  и вытащил из кармана якобы звонящую мобилу, - Але? А, Толик, сколько лет сколько зим! Что? День рождения? Прости, запамятовал. Блин, опять бухать, -  Сниперович уже открыто посмотрел на водку с огурцами. Туда же были устремлен болезненно-тупой взгляд алкоголика. Все шло по отработанной схеме, с небольшими импровизациями и учетом реалий текущего момента. Владельца самовара начало уже было плющить, как вдруг на улице послышался топот ботинок, дверь распахнулась, и на пороге показались бритоголовые, человек 5-6,  с бейсбольными битами и нашим геббельсенком впереди.
    -Блять… - прошипел  Сниперович. Забулдыга с самоваром быстренько испарился, пробравшись через камрадов и извиняясь. Это дало некоторую передышку перед возможной бурей и позволило мне разглядеть в хвосте колонны гитлерюгенда знакомое лицо.
    -Васька! – крикнул я. – Вот так встреча!!!
    Камрады огянулись, ища глазами того самого Ваську (видимо, его «бригадное» погоняло было другим). Никто из гансов и не подумал, что никакого Васьки могло бы и не быть, а весь этот кульбит мог быть только коварным отвлекающим приемом. Но сейчас все было «по чесноку».
    - Михалыч! – Лицо Васьки, из высокомерно-боевого резко преобразилось в панибратски-веселое. Он подбежал ко мне и обнял. – Вот так встреча! Ё-моё! Ребята, отставить акцию, сейчас все по-человечески перетрем, это наши люди! Блин, Михалыч, что у тебя тут за жиденок затесался? Зачем нашего человека оскорбил?
    Ваську я знал еще по Питеру подростоком, подкармливал, пускал переночевать, прятал от родителей-алкашей и  отучал от вредных привычек где словом, где делом. Потом наши пути-дорожки разошлись. И вот такая встреча. Разговор продолжался.
    Непонятку мы быстро перетерли, я особо не уступал, применял по отношению к Сниперовичу лестные определения «весьма образованный и честный человек» и «полезный еврей» и подчеркивая изначальную неправоту геббельсенка. Фашисты даже извинились. В подарок я 10 минут копировал им с ноутбука на CD немецкие марши и лечил лекциями о вреде нацизма, плевания на пол в хатах, и о пользе патриотизма и сборки мусора.  Бригада ушла довольная, с энтузиазмом выучив немецкое словосочетание «der nuetzliche Jude», и оставив нам 7 бейсбольных бит, обменянных на три «Майн Кампфа», пару «Ударов русских богов» и миску всякой фрицевской атрибутики. Замыкал колонну благодарных клиентов некто Адольф, в миру известный как Васька Прохоров.
    У пункта уже собралась очередь желающих чего-нибудь сдать.
    - Слушай, унтерменш, - сказал я Сниперовичу. – Какого хрена ты все время завариваешь какую-нибудь гавеную кашу, а мне приходиться её потом расхлебывать?
    - Jedem das Seine. Каждому свое. КЦ «Освенцим», главные ворота .  Вы что, таки антисемит?
    - Хватит базарить! Я антимудак! Давай уже работать, пятое колено тебе в израиль!
    Потянулись пачки газет, связки картона, бутылки, банки, всякое копеечное старье, собрания  сочинений Ленина и собрания человеческих страданий. Пресс пыхтел безостановочно. Успели отправить на базу один грузовик с картоном. Все шло по отработанной схеме, с небольшими импровизациями и учетом реалий текущего момента. Взгляд Сниперовича из бегающе-лихого стал уже было сосредоточенно-деловым, как вдруг за дверями послышался рев мотора и визг тормозов.
Так ревела и визжала только «Волга» Соковыжимателя, особенно когда он был злым.
- Ну что, принял пол-тонны журнала у Мутного? – я только и успел лукаво спросить у Сниперовича…