--Ну пойми же ты! Он – обеспеченный человек, с положением  и званием, деньги ему не нужны!
--Да понимаю я все, Анютка! Но должен же быть хоть какой-то выход, не все же идут на это!?
--Да, не все! И те, кто не идут, Лешенька, вместо диплома получают справку!И 5 лет учебы коту под хвост.  Девчонки рассказывали, что в прошлом году он так двоих зарубил – умниц и отличниц, а из всех студенток, у которых он был научным руководителем дипломной работы, защитились только трое: Наташка колченогая -- он к ней с этим даже не подкатывал и Ленка с Маринкой – дуры дурами,  зато согласились с ним и с его дружками-ментами на дачу съездить. Их там сутки пользовали и в хвост и в гриву…
--Анюточка, солнышко, сама посуди : эти две шлюхи и на пары-то не ходили, знаний у них ноль, у них другого выхода не было, а тебе-то чего? Ты же за все время ни одного экзамена не провалила, ты же учишься, стараешься, вот и диплом сама писала, а не купила или из Инета скачала! Ты защитишься, ты сможешь!
--Какой же ты у меня наивный…неужели ты не знаешь, что завалить можно любого, даже академика, было бы желание?! – для убедительности Анютка перешла на крик. С Лешей они встречались уже 3 года, обоим было по 22, но его романтизм и привычка смотреть на мир сквозь розовые очки не переставали ее удивлять. Он любил ее больше жизни, любил в первый раз – трепетно и чисто – со стихами, букетами цветов, подарками (недорогими, зато – от души) и  бесконечными признаниями в любви. Угловатый, слегка сутулый очкарик как-то не гармонировал с ней – пышногрудой голубоглазой блондинкой с родинкой над верхней губой. Порой ей было неловко, когда гуляя с Лешей, она встречала своих школьных друзей, в глазах которых читался один и тот же вопрос: «Это что за чмо с тобой, он что, сын миллионера?». Но Леша не был сыном миллионера, он вообще рос без отца, его мать – Анна Семеновна -- растила его одна, уродуясь на двух на работах и очень гордилась тем, что вырастила такого сына: умного, доброго и сумевшего без денег и без блата поступить в один из самых престижных вузов страны. А Анюта просто позволяла любить и обожать себя, ей были приятны его внимание и забота. Взаимностью она ему ответить не могла, но не желая терять Лешку и травмировать его влюбленную душу, мастерски крутила динамо, говоря что ей нужно время, что она не может вот так вот сразу и что первым делом – учеба, а личное – потом. Он верил. И ждал.

--Ну здравствуйте, Вакулова, рад видеть, прекрасно выглядите, работа над дипломом пошла вам на пользу, -- Анатолий Андреевич – 53-летний полковник милиции в отставке и по совместительству преподаватель криминального права, с улыбкой мартовского кота посмотрел на Анюту и жестом предложил сесть.
-- Добрый день, Анатолий Андреич, спасибо за комплемент, кстати работа уже готова, я учла все ваши поправки и вот пожалуйста – чистовой вариант – Анюта протянула руководителю увесистую коричневую папку. Тот в свою очередь протянул руку к папке, но как бы невзначай коснулся руки девушки. Пару секунд они молча смотрели друг на друга, руку Анютка не убрала.
-- Ну что же, отличная работа,-- даже не раскрывая папки, глядя Анюте в глаза промурлыкал седовласый преподаватель, -- будем надеяться, что на защите не возникнет никаких проблем, а то знаете ли всякое бывает – разволнуется студент , на элементарный вопрос не ответит и все усилия – даром, а комиссию ведь не переубедишь – там люди принципиальные сидят – полковники, генералы, заслуженные юристы, они не допустят, чтобы в наши правоохранительные органы пришли недоучки и дилетанты.
-- Анатолий Андреич, я очень хорошо ориентируюсь в материале, я в себе уверена…
-- Да брось ты! Комедию она мне тут будет видите ли ломать! Ты что, дура штоли? Не понимаешь ничего?! Значит так, завтра в 11 утра встречаемся на метро Университет, на выходе, в одно интересное местечко съездим, -- после этих слов он посмотрел на девушку взглядом, от которого ее бросило в дрожь. Опустив глаза, она коротко ответила «Да».

Всю ночь ей не спалось. Ее терзала ненависть. Нет, не к этому старому лавеласу! Ненависть к Лешке. За то, что не сможет без стыда смотреть в его глаза, за то что он – весь такой правильный и порядочный – стал для нее мерилом нравственности, за то, что он -- бедный и слабый -- не может надавать этой твари в чинах по его наглой роже, за то что его мама – добрейшей души человек -- любила ее как родную… Боже мой! Слышали бы они ее трусливое «Да»! Ненавижу! Ненавижу! НЕ-НА-ВИ-ЖУУУУУ!!!

У метро Университет Анютка появилась в 11-05, галазастый Мерседес коротко бибикнул и в лобовом стекле она разглядела Анатолия Андреевича. Дверца захлопнулась, машина тронулась и понеслась по бульвару Шевченко, мимо Ботанического сада, в котором Анютка и Лешка так любили гулять ранней весной. Именно здесь он объяснился ей в любви и в первый раз поцеловал – несмело и взволнованно – в щечку.
-- А ты ничего, резвенькая, -- лежа на огромной кровати и поглаживая Анюткино плечо, устало произнес Анатолий Андреевич, -- мне понравилось! Парни за тобой небось табунами бегают? Любимый-то есть у тебя?
-- Анатолий Андреич, раз уж я вам так понравилась, могу я вас кое о чем попросить?
-- Ну это в зависимости от того, что мне за это будет, -- предвкушая продолжение игриво ответил седовласый преподаватель.
-- У нас на курсе есть студент – Леша Постышев…даже не знаю как сказать…ну вобщем …вы можете на защите его завалить?
-- Странная просьба! А позволь узнать причины, по которым ты хочешь его провала.
-- Я бы не хотела вдаваться в подробности…так да или нет? – спросила Анюта и положила руку на волосатый живот Анатолия Андреевича.
-- Скорее да, чем нет, -- все так же игриво отчеканил научный руководитель, -- завалить при желании можно кого угодно, хоть профессора!

Еще с пол-часа понеживишись в постели, парочка вышла из отеля и села в Мерседес. Анатолий Андреевич любезно предложил отвезти Анюту домой – на Левый берег, все-таки на улице уже темнело. На мосту Патона как всегда была огромная пробка и не желая терять время, а заодно  решив погарцевать перед молоденькой студенткой,  Андреич  прибавил газу. Выехав на встречку,  он лихо обогнал плетущуюся в левом ряду «копейку». Через секунду раздался неимоверной силы удар, в салон Мерседеса полетели осколки лобового стекла, тяжелый и беспощадный передок Белаза превратил капот глазастого в жалкое месиво, которое через несколько мгновений окропилось алой кровью и смешалось с кусками одежды и человеческого мяса. Тела  из Мерседеса, а вернее то, что от них осталось, извлекали при помощи автогена. Около часа движение в сторону Левого берега было перекрыто...