Этот жизнеутверждающий лозунг провозгласил во время революционного мятежа гениальный Велимир Хлебников, совсем недавно, его подхватил известный рок - музыкант Иван Турист.

      Странно, но ведь к счастью, высокая российская словесность никогда ни опускалась до грязной ебли с развратными извращенцами.

      Российские поп исполнители рвут жопы на сцене в надежде показать, какие они гибкие, задорные, отвязанные. Продвинутость здесь играет, конечно, первостепенную роль. Степень продвинутости характеризуется у них крутостью и количеством дебильных татуировок, о смысле и значении которых, бодрый носитель врятли догадывается, "модной прической от стильного имиджмейкера" - обожаю это слово, а так же наличием разнообразной спортивно-кислотной одежды. Поощряется так же катания на сноубордах и боулингах. Все они "прикольные", "безбашенные" - приём различных продвигающих веществ, как показатель продвинутости обязателен. Многие талантливые певцы, не выдержав такой нагрузки, часто сходят с дистанции в более-менее щадящую тень. Это и Володя Пресняков, и Серёжа Лемох, Титомир Богдан, Петя Подгородецкий. Недавно я, покупая себе новый диск rammstein , познакомился в магазине с симпатичной тёлкой, поболтали, попили пива, поехали ко мне. Слушали rammstein, у неё на груди и бедре были вытатуированы огромные кельтские орнаменты, а когда я её перевернул, чтобы ебать раком, на крестце обнаружил свастику - эрекция пропала. Слабость скажете вы, возможно, это так, но я подозреваю, что это была простая проверка.

      Детишки, самозабвенно рекламирующие по ТВ различные памперсы и всякие сласти-жвачки, через несколько лет станут замечательно- недорогими русскими порно-звёздами и безнадёжными торчками, всё это вижу я в их незабвенном, чистом свете искренних детских глазок. Но мне почему-то не очень жаль их. Как почему-то не жаль и российского деревенского мужичка постоянно угорающего в избах с полу - развалившимися печами, слепнущего от левой водки и всё равно покупающего дешёвое пойло, подыхающего от "неведомых " болезней и боящегося пойти к "дохтуру".

      Вы спросите к чему это я? Да так, не к чему. Всё это вы прекрасно знаете и без меня, а возможно даже и лучше меня, хотя осторожный читатель и тут может упрямо не согласиться. Ну и хорошо. Мой ответ на это вы прекрасно знаете, ведь Маяковский тоже любил ходить в игривой блузе, желтом галстуке, играть бровями, нарисовав на щеке собачку, обычно это была такса. Василий Каменский был поэтом и авиатором, поэтому рисовал, соответственно, двухместный аэроплан. Маяковский вообще был отъявленным негодяем - жил в невыносимом содомском грехе в шведской семье Бриков, заигрывал с актрисами и модистками, будучи в Америке шатался пунктуально пьяным по негритянским притонам, где трогательно сочувствовал неумным черномазым братьям. Несмотря на внушительный рост, размах плеч и бритую голову Владимир Маяковский был банальным трусом - всегда таскал с собой ржавый револьвер, мало ли что случится на тёмных московских улочках, папироски курил, но плана боялся. Хотя многие поэты имели пистолеты - Блок, Брюсов, Есенин и даже Чуковский носил под полой заряженный магниевой стружкой обрез. Есенин, правда, скоро потерял пестик по пьяни, или недорого пропил (что, скорее всего). Да, выпить Сергей Есенин любил крепко. Да и кто ж не любил? Пушкин (сукин сын?) очень любил шампанское с булочкой и икрой, Гоголь - горилку с горячими клёцками в сметане, Лермонтов - херес с балычком, Достоевский, проигрывая за картами последние портки (с материнской заплатой на заду), потягивал коньячок и наливки, Блок просто любил посидеть, попить винца (потаращиться на незнакомых блядей). Естественно, меры не знал никто, в результате - на утро жесточайшее похмелье, нечеловеческая абстиненция и, как следствие, новый, кристально чистый художественный материал, исполненный неподдельного гуманистического начала (тут официант предлагает навозные хлебцы - " мацааа - мацаа-аа, " - кричит он, удивляя знакомых драгдиллеров). Сергей Есенин и его толковый друг Толик Мариенгоф садились неожиданно за стол, друг напротив друга и не вставали, пока не напишут хотя бы по два жалких стихотворения. Писали, писали, писали… А вы говорите, приход музы, вдохновение! Вот они музы! Пышны, полногруды, темпераментны…. Хотя, возможно как раз именно так они и добивались этого самого "вдохновения". Но некоторые поступали по-другому. Например, Михайло Булгаков любил использовать кокаин. И очень, знаете, помогало. Персонажи получались такие живые, жизненные, остроумные! Это очень похоже на ситуацию с Антоном Павловичем Чеховым, который на тактичный вопрос земского главы, почему, мол, так много морфия выписываете, удивлённо пожимал плечами и разводил ручки - хворый, дескать, пошёл мужичёк, слабый, вот и лечим, как могём. Скажу по секрету, лечить мужичка Антон Палыч предпочитал пиявками, кровопусканием и мощнейшими клистирами.

      "Наука! - етитьская сила!" - восклицал Антон Палыч поправляя пенсне, - рассказ могу на любую тему написать, вот видите, стоит на столе пепельница?
- Завтра к утру будет рассказ "Пепельница"!

      Конечно, ни какого рассказа "Пепельница" к утру не оказывалось, но это не мешало, конечно, оставаться Антону Павловичу одним из самых великих мастеров русской словесности с тёмными кругами под глазами. Но не все писатели достигали своего мастерства таким способом. У Есенина и Мандельштама очень часто были обычные, бытовые фингалы. Просто Сергей Есенин не любил, когда люди дурно отзывались о его стихах, и если такое случалось, он, не стесняясь, бил их пивной кружкой по голове, а качество Есенинских стихов тут же выяснялось в азартной пьяной драке. Мандельштама же били просто так, называя его жидовской мордой. Анатолий Мариенгоф, живший с Есениным в одном кабинете, очень не любил поздних возвращений Сергея в непотребном виде.
-Извольте приходить вовремя! - кричал он страдальческим голосом.

      Когда случались особо холодные зимы, поэты приводили домой проститутку и заставляли согревать её своим телом постель, только потом, когда постель была достаточно тёплой, друзья выгоняли девушку и, посмеиваясь над незадачливой простушкой, укладывались спать. Когда Серёжа отправлялся погостить к родне в деревеньку Константиново, местные кабаки оживали, на суровых лицах местных жителей появлялись сдержанные лукавые улыбки, эх, далеко были слышны нежные звуки тальянки. А по ночам пьяный Сергей лазал в хлев и ебал скот.

      Непонятна, непостижима тайна рождения произведения. Но и как мелочны, завистливы, бывают порой даже крупные писатели, тёртые калачи, матёрые авторитеты, классики, ебать - колотить! Толстой и Достоевский, жившие почему-то в одно время, ни разу, ни разу не встретились. А все из-за того, что Достоевский, в редакции, случайно заглянувший в отчетную ведомость "Отечественных Записок", где они с Толстым печатались, обнаружил, что Толстому платят за страницу на две копейки больше. Вот такой казус, смертельная обида, враги на всю жизнь. Так и жили, Толстой земельку пахал, заставлял жену восемь раз "Войну и мир " переписывать, святотатствовал, обильно портил тупых деревенских девок даже в преклонном возрасте, а Достоевский в карты рубился, винище хлестал, предавался религиозным экстатическим озареньям, на каторге тужил. Так и не познакомились, не смотря на все своднические старания окололитературной пиздабратии. Зато очень активно тусовались и дружили между собой писатели так называемого "Серебряного века" - Блок, Гумилёв, Мандельштам, Ахматова, Пастернак, Цветаева. Вы спросите, что их объединяло? Я вам отвечу - а я не знаю, что их объединяло. Но я знаю, что объединяло Велемира Хлебникова, Цветаеву и Мандельштама. Их объединяла общая неряшливость и товарищеская нечистоплотность, от их промежностей постоянно воняло, ведь они предпочитали не менять нижнее бельё и как можно реже мыться, а жену Николая Гаврилыча Чернышевского, приезжавшую к нему в ссылку, постоянно ебла свора грузинских студентов- революционеров, какие уж тут церемонии! Бедные Гоголь и Блок! Они так часто задрачивали себя до полусмерти, что скоро сошли с ума, а Блок в добавок застрелился. Мне, конечно, более всех симпатичен вундеркинд - Даниил Хармс, который бегал по дому голый, с трубкой в зубах, показывал соседке в окно страшную мохнатую жопу и колотил жилистым хуем по кастрюльке. Вы заметили, что все без исключения писатели старались побольше курить? Даже ловкий спортсмен Набоков, работая над креативом, за ночь выкуривал пачку турецких папирос, от которых утром его тошнило страшно, а на старости лет перед сном, всегда, как он говорил "выкуриваю папиросу с коноплей". В тридцатых годах молодой Володя аккуратно баловался кокаином. Кстати о спорте, спорт ведь почти никто не любил, равно как и службу в армии, все очень старательно избегали этих двух зол, хотя шашечкой при каждом удобном случае помахать любили. Исключение, может быть, составляет Николай Гумилёв, который исколесил всю Африку и привез оттуда множество интересных экзотических болезней. К этим болезням ещё как-то присовокупились болезни его жены Анны Ахматовой, которая во время его путешествий активно еблась на родине, а потом и в Париже с необработанным местным самородком Амодео Модильяни. Однажды, скрепя сердце, я пригласил бабушку (она у меня филолог в отставке) почитать несколько дней факрунет, и зайти к Удаву, очень мне любопытно было… И что же я услышал?

      "Все они, конечно, энергичные молодцы, дерзкие исследователи, смелые первооткрыватели…. но почему-то какие-то они все коньюктурные (что за слово?) писатели, уж слишком они публицисты, всё бы им на потребу, на злобу дня построчить, будто дёргает их кто, (кто- кто, известно кто!), как-то творчески они не свободны, что ли!"

- Как это, не свободны? - Не понял я как-то? Они же пишут о чем хотят - стихи вон, прозы сколько!
- Да, нет внутренне, творчески не свободны - не унималась бабушка, они как-то изначально настроены на что-то одно эдакое, а с таким отношением настоящего творчества, настоящей удачи не бывает, они все носят в себе чувство творческой неудачи, а это очень скверное, радиоактивное чувство!
- Да постой, ты о чем вообще говоришь? Какая удача? Какая несвобода? Это что же, и поэтов, значит, получается, нет среди них что ли? Без свободы-то? Ну, настоящих!
- Нет, поэт есть - и тут бабушка назвала имя…
- Но ведь он и стихов-то не пишет! Поэт…!
- Пишет, не пишет, ведь поэтами -то не становятся, а рождаются ими, так-то, вот ты пишешь?
- Ну, да, вроде, пишу.
- Вот, ты пишешь, и есть у тебя два замечательных, гениальных стишка, но ты не поэт, а он поэт… именно, так-то внучек…

      Я страшно рассердился и, хотел уже было, ударить кулаком в это знакомое, доброе, морщинистое лицо, но, бабушка, быстро оценив ситуацию, усеменила на кухню. Я стоял, пыжился, сжимая кулаки, ничего не понимал, а в голове крутились Лермонтовские строчки -
            И скучно и грустно, и некому писю подать
            В минуту душевной невзгоды…
            Желанья!.. ну хуйли напрасно и вечно желать?
            А годы проходят - все лучшие годы!

      Захотелось выпить много водки или уехать на поезде в Киргизию… Что делать?

      Хотя вот, например, талантливый поэт Поплавский любил использовать грязный героин, он очень ему помогал (в минуту душевной невзгоды) и вскоре вдохновенный лирик отбросил коньки где-то под Парижем. А вот Тургенев, например, мог похвастать самым большим мозгом,
- Ну, а хуйли толку? - Спросит законно возмущённый Евгений Базаров, где слава? Успех? Где сотни юных поклонниц бессмертно талантливого мозга? Где похотливо кряхтящие дамы бальзаковского возраста? Где полчища обнаженных, мастурбирующих на лестничных пролётах, юношей-варваров? Где ликующие поклонники самоубийцы? А нет на такие вопросы ответов.

Проезжая мимо станции с меня слетела шляпа…

SEBASTIAN KNIGHT