Иван Андреевич Пустосвят проснулся в восьмом часу утра в замечательном расположении духа. Он вскочил с кровати, сделал двадцать приседаний, съел яичницу с грудинкой, выпил чаю, умылся, надел лучший костюм и отправился на службу.
Все вокруг говорили «работаю там-то», а Ивану Андреевичу было приятно думать, что он служит. Он так и говорил всем – «Служу, изволите ли видеть, в такой-то конторе».
В дверях парадного Иван Андреевич столкнулся с соседом Фламенским.
- Ааа, Иван Андреевич! Ты сегодня прям как на свадьбу! – заорал ему в самое ухо Фламенский.
- С чего ты взял? И вовсе я не на свадьбу.
- На свадьбу, на свадьбу! – улыбаясь во весь рот, прокричал Фламенский и, насвистывая марш Мендельсона, проскакал на одной ноге к лифту.
Иван Андреевич поглядел вслед Фламенскому, покрутил пальцем у виска, вышел из парадного на улицу и тут же налетел на дворничиху Марину, здоровенную бабу в грязном фартуке.
- Ивааан Андреич! Да Вы сегодня прям жених! Ну чистый жених. Выглядите как с витрины. Жених и есть! – закричала Марина, разводя руки с зажатыми в них метлой и совком.
- Да вовсе я не жених. Просто… кхм… вот, иду на службу, - немного растерялся  Иван Андреевич. Ему было приятно, что хоть какая-то женщина обратила на него внимание, пусть даже толстая некрасивая дворничиха.
- Жених, жених! Вам прям  сейчас на свадьбу. Мирком, как говорится, да за свадебку, - грохнула Марина древком метлы об совок.
Иван Андреевич растерянно улыбнулся, чуть приподнял шляпу и боком отодвинулся от Марины, пропуская её в парадное.
Но не успел он сделать и пары шагов по тротуару, как нему сзади подбежал третьеклассник восьмой школы Сиськин, и,  дав  хорошего пинка под зад, закричал:
- Тили-тили-тесто, где твоя невеста? Жених-женишок, не низок не высок!
Иван Андреевич плюнул, бросил в лужу шляпу и нецензурно выругался.
А в это время старик Микульский, наблюдавший за разговорами Пустосвята с прохожими через форточку кухонного окна, слишком перевесился через раму и выпал с 16 этажа, разбившись, натурально, в блин.
Вот какие бывают истории в жизни. Почище любых писательских врак. А вы говорите – культурное общество.