Такой дисерт в пластикавом стакане как сталичное мароженае по 10 капеек, но стокан прозрачный. Тока за 15 рублей, ага хуяссе ценоабразавание. Кароче пириплата за брэнд и всякие ништяки в саставе. Там, Е-254 – загуститель,  Е-1245 – закрипитель, Е-911 – выпримитель, абезжыренное высушенное васстановленнае малако из билковых и идынтичных натуральным кампанентоф, и парашок «юпи» с вонильной араматезацыей. Вопщем такую хуйню нармальный падонак будет жрать только на неабетаемом остраве, после таво как кончица мясо саучаснегов по караблекрушению. Или па страшной накурке, кагда ф тваей душе паселицца галодный удаф, пустой как пересохший калодетс (с) Р. Киплинх.

(А хули вы думаете – «Маугли» – мая ностольная книга с 9 класса. Скоро уже расвяска паходу – строниц 20-30 асталось).

Так вот, кароче сижу я дома, положил на стол три нарцыса – такие пазитивные жолтые растения, для рамантичново вечера самое то. И фтыкаю в натписи на дисерте. И моя звонит, грит: я уже лечу на крыльях любви, врубаю закись озота, жди минета как салавей лета. Хуле, штампы канешно, но цвиты я палюбому зря дамой на принашу. Это любофь, падонки, вам нипанять. Нарцысы на асвальте не валяюцца. Они дастаюца сильнейшым. Причем я кругом праф – нехуй нарушать зокон пра рынки и чужиземцеф. Кароче я их спиздил у каковото таргофца жывым таваром. Ебало мне ево не понравилось. Хитрый сука какойто.

Ну а пузырь вина чесно купил. Такая синия бутылка «Либерфраумхуйпайми», сказали фкусная. И весь вротъебичиски рамантично настроенный сижу значит на кухне. А моя фсе ниидёт и ниидёт. Ну и настраение у миня тоже па синусоиде хуярит вниз. Я уже чуствуйу – пиздец такой сумрачный хватает миня за душу и вганяет в дипрессняг. Наш атвет кирзону паявляеца в виде пятки наркотекоф и гиаметрия настраения начинает идти вверх. А кагда я ее скуриваю – то фсё – катировки палзут вверх пунктов на пицот, я закрываю тарги на максимальной атметке «укурен в куски». Моя пелотка ниидёт, но уже ниибёт.

Любофь, панимаете это такая штука – кагда похуям, где абъект привязаности, главное што она есть. Объект то есть. И шарицца, сцуко, гдето, и апаздывает на рамантическое рондэву, и внезапные дела 12 рас в год… но ты сидиш как еблан на кухне, давиш лыбу и ждешь её, и цветы гарманируют са скатертью, и пузырь «Либэнольсемьсятпять» уже аткрыл и пропкой так пачуть заткнул штобы аромат сахранить. Так, отпил немного штобы аценить купаж букета. Не дай бог падделка. Фсе для ниё, панятно тибе пра любофь? Это кагда чуствуешь свою нинаглядную метроф за сто, даже если не видиш.

Кароче, чую – она уже скоро должна притти, наливаю вина в бакалы, фключаю музыкальное саправаждение – песня «агурец мозга» группы «Туэйч кампани», в претвкушении плотсково разврата. И смарю на дисерт и фспаминаю как аффтары аписывали сцэны ебли са фсякими затеями. Там, на лыжах, или с апельсинами алсу, кароче – ХУЯК! ЭВРИКА! Щас думаю намажу дисерт нахуй, в руки – бакал дринча и цвиток – привет любимая! И аццкий праглот и небесное наслаждение абиспечены, как рубль золотым запасом.

Тут надо прояснить суть дисерта – он такой слаёный – сверху типа слиффки, (здарово камрад) а пад низом – желе. (привет калега) И чтобы сахранить ево слаёность, я не стал намазывать ево нахуй, а решил так акунуть пару рас. Тагда палучаеца на галофке – жыле, а ближе к йайцам – сливки. Типа если хочешь сливок, бери глубже. Ахуенная, думаю, затея. И стаю в прихожей, в адной руке – бакалы с бухычем, другой рукой насажываю дисерт нахуй, а между ног зажал нарцысы. А дисерт такой мяхкий, как… кароче я ниразу хуй ни макал в такую прикольную супстанцию. И патихоньку так вашол в раж. Бакалы дзынькают, букет распрастраняет араматы висны, я щасливый стаю на пороге и жду свою вазлюбленную.

Тока чуствую – йоптваю мать, а где же она, еби ее душу? И еще чуствую что я уже вмандил полпузыря винища, скурил пиздатую пятку, и стою на пороге под крышей дома своево и… ебу десерт. С запахом ванили. Каторый я хотел припаднисти Ей, моей самой любимой, и за такими мыслями я неажиданно асазнаю весь дебилизм маей ситуацыи. После чево вдрук паивляецца маментальная разрядка, канвульсии, и ищо адин слой дисерта. Самый блять десертный, на донышке, милиметра на два. И звонит в дверь ктото, какие-то женские голоса. Йибаца-срацца, чё делать нах?

Дисерт – в халадильник, цвиты – в бакал, трусы – нахуй, делаю сонное ебало и пакрасневшие глаза и говорю, типа «ойблять, кто это там, щас аткрою». Вэлкам! А там стаит мая благаверная и её падружка с работы, типа в гостинах. «Ой, -  говорю, - я нихуя не одет, заснул тут маленько, пока тебя ждал, где кстате тебя носило весь вечер?»

А она делает нивинное, но красивое ебало и грит, «ты чо, типа? Я же звонила минут дваццать назад, не больше». Смарю на чысы – нихуя себе, вот это блять вштырило. Вот это блять пятка. Думаю: Ну, Вадег, ну сука, грит – «так себе планец. Ты ево пакури перед сэксом. Пачуть растащит – паибаца самое то. А так нипрёт». Ахуеть, думаю про себя, - вот я и пакурил перед сэксом. А вслух гаварю: «Ой чото я устал, девчонки, пойдуко спать, там на кухне винчика осталось, в халадильнике – дисерт. Завтра вставать рано, хуле – рабочая суббота, еби иё душу мать!»