Дверь отворилась резко: было слышно, как ее толкнули, как дрогнули в раме стекла...

Константин, сидящий за столом не обернулся, сразу догадавшись, кто вошел: вместе с потоком воздуха в комнату ворвалось душистое облако. Ее духи спутать невозможно ни с чьими другими.  Парфюм, попадая на нежную женскую  кожу, обязательно несколько меняет свой аромат.  Даже если две девушки пользуются одинаковыми духами – всегда можно с закрытыми глазами понять, кто перед тобой. А этот запах, вызывающий странные ассоциации, – с огнем и снегом одновременно, - мог принадлежать только ей.

- Я так и знала, что это ты здесь сидишь. Задерживаться после работы способны или старые маразматики, которым не хочется идти домой, к женам-стервам, или молодые карьеристы, желающие заработать у начальства дополнительные баллы…

Ирма, не дожидаясь приглашения, пододвинула стул и уселась где-то за правым плечом Константина.  Он нарочно не отрывался от текста,  делая вид, что поглощен работой.

- Кто же я, по-твоему? Маразматик или карьерист?

Костя включился в игру, не задумываясь о возможных последствиях. Обычная осмотрительность изменила ему. А ведь предупреждали, предостерегали: ни в коем случае не отвечай на заигрывания ведьм.

- Ты? Карьерист конечно. Честолюбивый, как всякий молодой специалист. К тому же не растерял еще иллюзий – веришь, что способен оставить  след в науке. Тем более в такой мало исследованной области, как паранормальные явления.

Костя усмехнулся: все-то вы про нас, мужчин знаете… Считаете что все. Ну, да, конечно,  честолюбив. Но не наука же загнала его на широту между Архангельском и Мурманском.  Откуда Ирме знать, что у него не было выхода: или в армию  офицером-двухгодичником, или сюда, где «даже летом холодно в пальто». Спасибо, хоть Восточная Европа, а не Западная Чукотка. Там ведь тоже есть филиал отделения РАН. А что торчит, когда все уже сидят на теплых кухнях, так не от желания выслужится. Наоборот, из-за собственной нерадивости: дотянул до последнего, а шеф требует: вынь да положи ему статистический отчет к запланированному сроку. Кроме того, выбор-то невелик: или в общаге маяться со скуки, либо тут вечер скоротать.

- Ну, хорошо. Я – карьерист.  А сама что здесь делаешь?

Поняв, что изображать трудягу нелепо,  Костя чуть повернулся на своем крутящемся стуле и оказался почти напротив женщины.
Молодой специалист, когда еще только знакомился с сотрудниками института, начал было обращаться к Ирме на «вы», - как-никак старше его на тринадцать лет, – но она воспротивилась, шутливо заявив, мол,  «выкать»  – значит видеть в ней старуху. А она вполне еще молода, даже  просто – юная.

Вот и сейчас она будто студентка-первокурсница звонко и охотно рассмеялась, закинув головку и демонстрируя жемчужные зубы и тонкие ноздри.
- Я? Люблю работать в одиночестве. Дома никто не ждет, а дел накопилось – вагон и маленькая тележка.

Костя сам не заметил, как с готовностью побежал по приготовленной для него дорожке:
- Значит мы – товарищи по несчастью!

Ирма кивнула. Пристально посмотрела на молодого человека и улыбнулась, еще раз блеснув действительно красивыми зубками: берегись Костя, попадешься мне в сети, не вырвешься. Он как будто только теперь разглядел насколько хороша чертовка: густые каштановые волосы, великолепная, без признаков морщин кожа, замечательная фигура…Эх, если бы не возраст. Впрочем, Константин слышал от видавших виды мужиков, что женщины и в пятьдесят бывают невероятно сексуальными и охочими до молоденьких парнишек. Он вдруг густо покраснел: не разучился еще стесняться мыслей «про это», и, кроме того, вспомнил об оставшейся в Питере Марине, которую считал невестой. А главное, Ирма была профессиональной ведьмой, в буквальном смысле этого слова; хотя по ведомости она, наверное, проходила каким-нибудь старшим лаборантом-экспериментатором. Ведьма, разумеется, не в средневековом понимании, а в том контексте, который возник в конце 20 века: человек, наделенный экстрасенсорными способностями, сильнейшей биоэнергетикой.

Ирма пододвинула стул к столу. Костины колени чуть не уткнулись ей в бедро,  да и лицо Кости оказалось в опасной близости от темных  губ.

- Дай руку! Предскажу судьбу. Что было, что будет…

Щеки коснулось горячее дыхание собеседницы. Костя ощутил сильное стеснение в груди. Ирма сжала его запястье ладонями. Какие они сухие у нее. И  сильные. Да, кажется  влип…
Ирма провела по его ладони пальчиком с наманикюренным ногтем.

- Ты романтическая натура, Костя! Эмоциональный…, увлекающийся, но… застенчивый. А это что… ай-яй! У тебя еще не было интимных связей с женщинами!

Какого черта! Костя грубо вырвал  руку из ее ладоней. Так беспардонно лезть ему в личную жизнь… Ну, да, у него до сих пор не было связи с девушкой, но… кто ей дал право? У любого лица мужского пола обвинения в девственности вызывают неприятные эмоции.  Тем более, ему уже давно не двадцать.  Но не будет же он объяснять, что они с Мариной договорились до свадьбы…

- Извини. Я не хотела тебя обидеть. Ничего тут такого – все еще будет! В будущем у тебя…
- Не надо! Я не хочу знать про будущее.

Ирма улыбнулась открытой, располагающей улыбкой.
- Боишься судьбы?  Зря. Карму нужно принимать, как есть: без страха и сожалений! Кроме того – у тебя все будет хорошо.
Она встала, зашла с другой стороны стола, села там.
- Чего ты боишься? Дай левую руку.

Константин нехотя выполнил просьбу. Теперь, когда между ними оказалась заваленная бумагами столешница, он почувствовал себя гораздо комфортней.
- Раз, два…, три, четыре. Четыре женщины будут любить тебя! Двух будешь любить ты. Но женишься... ай-яй, на нелюбимой…
-Как? Нет, не верю! Я ее…

Костя осекся. Любит ли он Марину? Ну, да,… наверное… Конечно! А вот, женится ли он на ней, как  договорились? Дождется?
Спросить у Ирмы? Соврет, конечно. Тоже мне, гадалка нашлась, хотя… Эти чертовы ведьмы действительно обладают уникальными способностями. Не зря с ней опыты ставили. А потом уже придумали ей же поручить результаты тех опытов обрабатывать.
Ирма нажимала на ладонь как-то по-особому, там появлялись  новые линии, которые гадалка разглядывала под разными углами, крутя Костину руку как врач.

- Про твою невесту, Марину я тебе не скажу,- усмехнулась Ирма. – Ты мне не веришь, зачем  зря тебя волновать?

Лампа дневного света под потолком неожиданно замигала и погасла. Остались две глубокого розового цвета полосы, которые сообщали, что  электричество есть, нет только света. С вечерней темнотой остался один на один настольный светильник старой конструкции с большим цилиндрическим абажуром. На лицо женщины легла неровная тень, лишь глаза, - ведьмовские, колдовские очи, - горели, прожигая Костю насквозь. От нее пробежал по руке ток,… какой-то биоэлектрический разряд, кольнувший парня прямо в сердце, растекшись, затем, по всему телу, заставив затрепетать в чувственном угаре. Она переплела свои пальцы с его, гладя другой рукой запястье. У Кости не осталось ни сил, ни желания, остановить ее. Женщина оплела руками его шею. Теперь они пребывали в очень неудобной позе, разделенные столом. Ирма с элегантной легкостью села на полированную крышку, перекинула ноги на его сторону, попутно смахнув на пол подолом юбки несколько листов.
Не слезая со стола и не отпуская Костю, она прижала его голову к своей груди. Он неуклюже обнял женщину за талию, задыхаясь в ее жарких объятиях, беспомощный, словно муха в паутине.  Ирма взъерошила волосы парня и чуть оттолкнула его от себя, явно играя, как кошка с мышкой. Им овладело чувство досады и стыда. Она решила просто посмеяться над ним! Послать ее ко всем чертям… А это еще что!?

Ирма так и сидела на столе, чуть откинувшись назад, опираясь прямыми руками. На ней была узкая юбка и черный облегающий свитер. И вдруг – одежда стала просвечивать, будто тонкий капрон. Костя отчетливо видел ее соски на аккуратных грудках, плоский живот с продолговатым пупком, узкую полоску кружевных трусиков… Горло сдавило спазмом, окончательно нечем стало дышать; удары сердца  слышны, должно быть, в коридоре. Он с минуту любовался полуобнаженным телом, пока не застыдился, – нельзя так откровенно пялиться, –  отвел глаза. А когда вновь посмотрел на женщину, то увидел на ней те же, обычные свитер и юбку.

Что это было? Какой-то фокус с подсветкой изнутри? Или его воображение так разыгралось? Костя разволновался – прекращать надо эту чертовщину! Не даст он ведьме насмехаться над ним, соблазняя разными трюками своими, бесовскими. Но прежде чем он открыл рот, Ирма опять схватила его руку и, наклонившись к  уху, зашептала:
- Извини Костя,  у меня непроизвольно получилось. Совсем забыла, что одежда на мне…  обработана особым составом. Я надевала ее на Хелоуин… Знаешь, да? Тридцать первого октября. Можно сказать – профессиональный праздник.
- Вы на шабаш в этот день собираетесь? – попытался сострить Константин.
- Да, - абсолютно серьезно ответила женщина. – Официально это именуется корпоративной вечеринкой, но по существу…
- И кто там еще бывает?
- Почти все наши. Члены Клуба Белой Магии.
- Белой? – искренне удивился Костя.
- Ну, мы так называем. Ведь по-настоящему черную магию у нас в стране практиковать  нельзя.  А мы ничем предосудительным не занимаемся. У нас проходят скучные собрания, съезды, конференции, но  в Хелоуин… На нем, как теперь выражаетесь, отрываемся по полной!

Костя представил себе что, судя по ее трюку с одеждой, вытворяют на этих шабашах ведьмы и колдуны… О-о! Ирма, видя его смятение, постаралась еще и усугубить, принявшись нашептывать скабрезности; делилась впечатлениями от оргий. Говорила она спокойно, без эмоций, просто сообщала информацию… Но и этого оказалось достаточно: голова у Кости пошла кругом: он как наяву видел картины утонченного разврата. Это была не обычная «групповуха» из порнографического журнала, а некое ритуальное, по-своему красивое действо, не ставшее, впрочем, менее бесстыдным, несмотря на всю изысканность. И она, Ирма, была главным действующим лицом бесовского карнавала.
Зачем она  все это рассказывает? Насмехается, издевается над его чувствами. «Дрянь! Убирайся отсюда!», - захотелось крикнуть Косте, но язык прилип к нёбу.  Сухо, сухо во рту…

- Я возьму тебя силой. Ты будешь моим, - шептала Ирма, стискивая парня в объятиях.
Он не понял, когда она успела переместиться со стола ему на колени. Запрокинула его голову и впилась долгим горячим поцелуем в губы. Костя совершенно утратил способность сопротивляться, оказавшись в роли маленького птенца, пойманного змеей, серой мышки, которую держит в зубах самый страшный в мире зверь, и той остается лишь дергать хвостиком. Против воли перед его мысленным взором появилось лицо Марины. Невеста смотрела на Костю широко раскрытыми, полными  гнева  и удивления глазами. «Предатель!»,- бросила Марина в лицо жениху…

Ирма поднялась на ноги, легкой пушинкой вскочив с колен Кости, вытянула руки над головой, давая ему возможность оценить стройность фигуры, обхватила себя руками крест накрест, так что пальцы оказались на  талии и медленно, с наслаждением, стянула  свитер, под которым, как уже знал Костя, не было больше ничего; провела руками по застежкам – юбка упала к ее ногам. Ведьма тряхнула гривой  великолепных волос и чуть повела из стороны в сторону упругими грудями. Затем, так же не торопясь, расстегнула пуговицы на его рубашке. Не отдавая отчета в своих действиях, Костя прикоснулся губами к розовому, аккуратному соску, чувствуя как тот набухает и твердеет. Ирма  негромко застонала, убрала грудь, подставив ему другую. Прошептала:
- И ее не обижай вниманием….

В это самое время руки ведьмы бесцеремонно шарили, забирались под Костину рубашку, расстегивали молнию на джинсах. Женщина опустилась перед ним на колени и преподала  урок, показав, что можно сотворить губами и языком.

Константин не видел ее лица, только голову, макушку…  И с этой головой вдруг стали происходить удивительные вещи. Волосы начали темнеть и укорачиваться - каштановая грива превратилась в  короткую стрижку жгучей брюнетки. Сама она стала, как будто меньше ростом, и чуть-чуть полнее.
- Алекс, у тебя сегодня…

Девушка подняла голову и оборвала фразу на полуслове. Их глаза встретились. Костя смотрел и не верил – снизу на него глядела… Марина! Полностью обнаженная, она стояла на коленях, раскрыв в изумлении рот. Костя  стал судорожно натягивать джинсы, одновременно пытаясь застегнуть молнию. Замок, как всегда бывает в подобных ситуациях, заклинило.

- К..Костя?!
Марина вскочила на ноги и затравленно огляделась.
- Где я?

Костя впервые видел невесту голой. Увы, фигурой она уступала Ирме. Костя тоже осмотрелся: ведьмы нигде не было. Что такое произошло!?
- Марина, ты как сюда попала? Почему ты… раздетая?

Девушка молчала – ее била крупная дрожь. Скорее от испуга, нежели от холода.
- Где я? – повторила она, жалобно глядя в глаза жениху.
- У меня. На работе. Ничего не понимаю… Наверное это она…

Костя осекся. Ну, конечно, проклятая ведьма подстроила встречу с Мариной, перекинув ее сюда из…
- Ты…, ты где была!? – задыхаясь от волнения выдавил Костя.
Ему, наконец, удалось справиться с молнией. Рубашка оставалась  расстегнутой и незаправленной.
- А ты? Что ты здесь делаешь ночью?

Самообладанию Марины можно было позавидовать. Костя смутился; весь его вид свидетельствовал: не работой был занят молодой специалист, ох, не работой. Ирма…, Марина…, упоминание имени Алекс… Дьявольщина какая-то! Хаос, царящий в голове, не позволял трезво оценить ситуацию. Костя закрыл лицо ладонями, стремясь уйти от действительности. Только бы все это  оказалось не настоящим! Галлюцинацией, ловким фокусом,…чем угодно!

- Ха-ха-ха! – гулко прозвучал смех, отразившись от стен и высокого потолка.

Костя открыл глаза. Марина исчезла. На его стуле сидела Ирма, играючи поворачиваясь из стороны в сторону. На ней по-прежнему были только трусики.
Ну, конечно! То было наваждение, один из ее  трюков! Как ловко она его одурачила! Костя почти успокоился, даже злость на Ирму отошла на задний план.  Главное: появление невесты, было всего лишь оптическим обманом. Ему в голову пришла удачная мысль: чтобы окончательно развеять сомнения, нужно прямо сейчас позвонить Марине домой, в Питер; убедиться, что она спит и видит десятый сон.

Ирма лукаво ухмылялась и молчала, глядя, как Костя набирает, дрожащей рукой, телефонный код Санкт-Петербурга и Маринин номер.
Протяжные гудки.

- Алло!.. Кто это? … Костя? … Марину?! Что случилось!? … Вы меня напугали, Костя. Вы представляете, который теперь час! - В голосе Марининой мамы на другом конце провода слышалось не раздражение, а, скорее, досада.-  Мариночки нет – она у подруги осталась ночевать…

Костя отчаянно швырнул трубку. У подруги! Знаем мы эту «подругу». Алекс!! Его приятель! Она сейчас опять с ним!!!
- Дурачок, не переживай так! – Ирма томно улыбнулась. – Забудь эту развратную девку. Найдешь себе еще…

Костя молчал. «О, женщины! Имя вам – коварство!»,- хотелось крикнуть ему, но было стыдно от чего-то.

- Ну, иди ко мне, мой сладенький!...