При полном растворении огня
внутри тебя (да и внутри меня)

возможно лишь одно – не шелохнись,
иначе можно спутать верх и низ.

Потом вернет, но надо ли кому
сто раз петлять по выжженным путям
и лабиринтам – из тюрьмы в тюрьму?
Особенно, когда не встретишь там

ни новых городов, ни новых лиц –
лишь звезды разлетаются с ресниц,

и жизнь такая тонкая – как нить –
натянутой струной в ушах звенит.

Она ли? Нет? Очередной фантом?
Не надоело в сумерках гадать?
Вернись назад, малыш. На то и дом,
чтоб никогда его не покидать.

Но даже если ты однажды вдруг
окажешься в кругу, и этот круг

тебя сомнет – не бойся ничего –
ведь круга нет. Пойми же – нет его

и не было. В придуманном аду
прозрачных символов и кажущихся снов
легко поверить в горе и в беду –
под толщей оскверненных нами слов,

под гнетом памяти, под спудом пустоты,
которая рассеется, как дым –
лишь только ты поймешь, что это ты,
и прочь свернешь – красивым, молодым

и вечным, и не будет никогда
тебя терзать жара, и холода

тебе не смогут сделать ничего –
ведь круга нет. Пойми же – нет его

и не было в придуманном аду.
Не верь, малыш, ни в горе, ни в беду.

Среди людей, забывших, кто они –
проходят человеческие дни

и ночи, и не хочется порой
касаться вовсе их слепых могил.
Но так нельзя. Открой их гроб, отрой
свою судьбу из праха, Михаил.

Ты среди них и ты – один из них.
Не забывай об этом никогда!
Достаточно забыть всего на миг,
и вечной мукой, длящейся года,

покажется и жизнь, и этот мир,
задуманный совсем не для того,
но превращенный гордыми людьми
в предчувствие, что нет уже его.

Так жить нельзя! Не путай жизнь и смерть!
Не смей того, что недоступно сметь,

пока ты среди нас, пока ты здесь.
Твой мир прекрасен – абсолютно весь.