-- А поедем ка в Сочи – сказал мне товарищ по имени Андрей, имевший забавную привычку пить коньяк вместе с красным шампанским, отчего в его голове и рождались мысли о подобных путешествия. – Ты же не был в Сочи?
В Сочи я и правда не был. Вот, к примеру, в Перу или даже в Урюпинске был, а в Сочи не доводилось. Я, конечно, слышал, что там любил во время своего президентства лежать под капельницей Ельцин, хотя ему, видно,  все равно было где лежать.
Мне же больше нравились дачи Сталина в Крыму.
Но тут думаю – а чтобы и правда не поехать.

И поехали, но не в Сочи, а в село под названием Лазаревское, про которое мне в юности рассказывал армянский товарищ. – Слюшай, ара – говорил он – такой дивушка в этом село красивый. А главное, сгаворчивый, да. Одна бида – ниделю отдыхаю, миесяц лечусь.
Больше, собственно, я о Лазаревском ничего не знал. Но в аптеку на всякий случай перед дорогой зашел.

Короче, мы решились. Дорога в поезде имени Якунина пролетела мило и стремительно, как юность. Я, больше десяти лет не путешествовавший по глубинкам России, на редких станциях чувствовал себя как египетский фараон, плывущий по Нилу вдоль небогатых поселений. Надо признаться, в целом это неплохое ощущение.
Тем более, что в пути я пил водку и закусывал ее купленными раками, вяленой рыбой и яблоками из города Мичуринска, что попался нам по пути. Отчего в нашем СВ пахло как в жилище пастуха с горных пастбищ. И девушки,  с которыми мы познакомились на остановке и поначалу принявшие было предложение зайти, в ужасе скрылись, лишь только мы открыли им дверь. И, слава Богу, что скрылись.

Потому что когда под утро мы на ватных ногах с товарищем вышли из состава, то первыми, кого мы увидели на крайне неудобном перроне Лазаревского,  оказались две милые девушки. Их лица были нам очень знакомы.
… А между выходом из поезда и мучительным пробуждением между мной и товарищем содержался весьма содержательный разговор. – Помнишь – говорю я ему – что армянин рассказывал про сей поселок? А потому – продолжил я – вот тебе пять упаковок тонких резиновых изделий американской промышленности.
Товарищ мой чуть поспорил о числе пять, утверждая, что это он успеет использовать по пути от поезда до гостиницы.
-- Тогда – говорю я ему – ты заранее одень изделие. Идея товарищу понравилась, мы быстро, как частицы нейтрино, допили водку, и, полностью защищенными, вышли на перрон….

Милые девушки со знакомыми лицами весело бежали нам навстречу. – Я ж тебе говорил –заметил товарищ – тут и до гостиницы дойти не успеешь.
-- Успеешь – с сожалением добавил я. Так как бежавшие навстречу девушки были нашими женами, которых мы еле-еле уговорили пустить нас на неделю пьянства на Кавказ. Оказалось – не уговорили – они, вступив в преступный сговор между собой, приобрели на наши честно заработанные и украденные деньги билет на самолет и вот – типа, сюрприз для мужа.

Поэтому в Лазаревском нам сразу не понравилось. Кроме того, мы забыли заказать себе такси, и добирались до отеля с горделивым названием «Прометей клуб» на машине эпохи активного Брежнева. Правда, поездка была бюджетной – 50 рублей, и эта сумма впоследствии оказалась твердой таксой для перемещений по поселку. Хотя перемещаться там особо и некуда.   

«Прометей» нас порадовал видом двух негров, или, говоря корректно, афроамериканцев, которые подхватили наши нехитрые пожитки и шустро отправились куда то вперед.
Мой товарищ, расправив плечи и  дыша страшной смесью из водки, рыбы и питьевого йогурта, который он выпил для лучшего баланса загадочных веществ в желудке, очень оживился.
Схватив блэкмена за плечо, он важно произнес – «белый масса желает посетить бар. Ты же, реклама местного солярия, неси вещи массы в номер. Да смотри, аккуратно, чтобы масса не рассердился».
В глазах служащего появилось атавистическое выражение, но он быстро с ним справился, и, сказав на чистом русском «конечно, товарищ», умчался.

Между тем наши жены, как стая воробьев, щебетала о том, что они уже здесь со вчерашнего вечера, и что в «Прометее» нет талассо, нет еще чего то, а потому они записались на массаж и еще на какую то трудновоспроизводимую буквами процедуру в соседнем отеле «Одиссей». А нам, дескать, надо идти в номер, принять душ и спать часов  пять, иначе, дескать, с подобными типами им неприятно рядом быть.
-- Ну и ехали бы в Москву – без всякой надежды заметил мой друг, и на шарнирных ногах пошел отведать явств в местный суши бар.
Я же пошел в номер. Было начало ноября и буквально вчера люди тут еще купались. Сейчас же стоял неслабый шторм, шел дождь и градусник показывал плюс 13. В номере я решил принять ванну и вылил на себя местный гель, от запаха которого потом не мог избавиться всю неделю. В целом же номер был стандартным, без всяких изысков, но если не придираться, то вполне себе нормальным.

Выпив для твердости духа припрятанную бутылочку коньяка, я заснул, как только может заснуть человек с чистой совестью. Друг мой, как оказалось позже, поступил почти так же – только он вместо коньяка выкушал 0,7 текилы. Так около часа дня и закончился первый день нашего отдыха. Что, в принципе, вполне отвечало разработанной нами еще в Москве программе пребывания на курорте. А что еще, скажите, делать в такую погоду?

-- Я попал в черную дыру – сказал мне товарищ день на третий или четвертый отдыха. Дам с нами не было – они, к счастью, махнули на нас рукой и дни напролет проводили в фитнес-клубах, соляриях, бассейнах и т.п.
-- Суди сам – говорил он мне – вот видишь крокодила в аквариуме. Я вижу его все время, что нахожусь здесь. Вот видишь -- графин с водкой. Его я тоже постоянно вижу.
Мы сидели в местном ресторанчике Прометея, откуда по причине плохой погоды и хорошего настроения если и выходили, то только затем, чтобы переместиться в соседние ресторанчики или случайно обнаруженное заведение Багратион на самом берегу моря, где подавали неплохой харчо и лобио, а также форель и что то еще.
-- Дыра, дыра, -- причитал товарищ – нам надо бросить пить, и мир снова наполниться красками и радостью. Мы же на отдыхе, мы должны быть хэппи.
-- Ну – говорю – бросить пить я не намерен. Я сюда только за тем и ехал. И я хэппи. А вот мира с красками нам и правда не хватает. Пошли выйдем отсюда в социальную жизнь.
-- Как это – удивился товарищ – я работать тут не намерен. Пойдем лучше в жизнь полную приключений и любви. Кстати, а где мы?
-- В Лазаревском – уточнил я.
-- Да, припоминаю – заметил товарищ и ловко влил в себя стаканчик с водкой.

Полную приключений жизнь мы решили искать на автобусной остановке около «Прометея», но она, эта жизнь, никак не находилась, пока я не подозвал таксиста.
-- Вези – сказал я ему – товарищ хочет приключений.
-- Девушки интересуют – участливо спросил таксист с носом, которому мог бы позавидовать артист Лыков.
-- Нет – отрезал мой друг. – Девочки нас не интересуют.
-- А вроде не похожи – заметно погрустнел таксист и вздохнул – ну ладно, здесь есть одно место.
-- Мон шер – я приобнял его за плечи, отчего таксист вздрогнул – мы не Борис Моисеев с Киркоровым на отдыхе. Мы просто пьем уже дней пять и девочки сейчас не входят в наши планы. Ты нас просто куда то вези, чтобы нам было интересно.
-- Да, да – заговорил мой товарищ с акцентом Фрунзика Мкртчяна. – А если нам будет приятно, то и тебе будет приятно. Короче, трогай.
И мы стали смотреть в окно. Справедливости ради надо заметить, что за окном не было видно ничего – шел ливень, и лишь за лобовым стеклом сидящего спереди шофера угадывались очертания гор.
-- Мы продвинутые альпинисты – радовался мой товарищ – адепты прогресса и комфорта.

Одной рукой он умудрялся с регулярностью метронома подливать коньяк себе и мне, в другой у него был стакан, груша и пачка рекламных буклетов Прометей клуба. «Вдруг заблудимся – аргументировал он их взятие – а название ни ты, ни я выговорить не сможем. А так – не пропадем»
Мы и не пропали – волею таксиста нас занесло в местное форелевое хозяйство, вместе  ресторанчиком расположенное на берегу речки, которая, спустившись с гор, впадает в море посередине Лазаревского.
-- Желаю лобстера, немного икры летучей рыбы и шесть штук королевских креветок, жареных с чесноком и помидорами в остром соевом соусе – заявил по входу в ресторан товарищ.
-- Это пожалуйста – сказала нам официантка – но только сегодня рыбаки вернулись без улова. Шторм. А потому есть уха из форели, форель, жареная на гриле и, конечно, водка.
-- Прекрасно – хором воскликнули мы, -- Нам этого всего.
-- Но – уточнил товарищ – водку можно подать сразу, так как мы несколько взволнованы долгим путешествием.
Что и было исполнено.

-- Прекрасно путешествовать по стране – вещал мой друг – ну чтобы мы сейчас делали, скажем, в Акапулько. Лежали бы на пляже, изредка пили пиво, ну там еще чего.
-- А здесь – продолжал он – мы живем если не в единении с природой, но зато в полном единении с нашим многострадальным народом. Мы – его суть и плоть – вещал он – а потому выпьем за Россию. И мы, естественно, выпили.
Между тем подали форель в ее разнообразных видах.

-- Вот смотри – занудствовал мой товарищ – в любом деле должен был свой сакральный смысл. В заграничном отдыхе такой смысл можно найти, только если размышлять о полном познании мира в разных его частях. Но это огромное знание, и мне с ним не справиться.
-- А в России – радовался он – все проще, но глубже. Мы познаем не мир, мы познаем себя в нашей стране. А это то познание, с которым я, может, и тоже не справлюсь, но дорога к нему привлекательна и приятна.
И налил.
-- Так пусть тягостные раздумья не мешают досугу – произнес он – за Сочи. Ну и за Путина, у которого здесь рядом форпост. Друг мой выпил стоя.
-- Смотри – говорю я ему – за Россию ты пьешь сидя. За Путина – стоя. Это как понимать.?

-- Это необъяснимо – заявил мне товарищ – и вообще не суть. А суть в том, что я тебе объяснил, зачем надо отдыхать в Сочи. Для единения со своим народом.
И это было главное, что я могу сказать о том, зачем ездить отдыхать в Сочи. Тем более что других подробностей и не помню.