Я в психушке, как пациент, в первый раз. Сижу на лавочке в коридоре, стесняюсь. Мимо другие пациенты ходят, некоторые поглядывают на меня с любопытством. Мне уже показали мою палату, койку, сказали «располагайтесь». Я устелился, но в палате мужики какие-то мрачные, пойду, думаю, в коридоре посижу. Хуй знает, какой у них диагноз?

Осматриваюсь. Плакат на стене: «Разговаривайте о чем угодно, только не о своей болезни!» Ладно. Не будем. Хули о болезни разговаривать. Я в последние полгода только о ней и разговаривал. Всех врачей прошел. И кардиолог меня смотрел, и терапевт, и невропатолог. Молод, здоров, как бык. Анализы хорошие. Но недомогание какое-то, сцуко! Спать не могу, есть не могу…

Лечиться пробовал по-всякому. К бабкам ходил.  После них и вправду становилось легче. Но не надолго. Потом становилось еще хуже. Я жил, как во сне. Происходящее вокруг выглядело, как в видеоклипе, какое-то замедленное, нереальное. Это мучительное состояние. Я впал в апатию, перестал общаться с друзьями.

И вот однажды мне посоветовали обратиться к психотерапевту. Еще недавно я бы в рожу плюнул тому, кто мне подобное предложит! Типа, с головой у меня все нормально, и ниибет! Но сейчас мне было похуй, к кому обращаться, лишь бы помогло.

- У вас запущенный невроз, молодой человек, - сказала психотерапевт в областном психотерапевтическом центре. – Почему раньше не обратились?

- Так я же не знал, что это нервы, вроде спокоен всегда, не нервничаю, просто у меня все болит. Я думал, порча, или рак…

- Дурак у вас, а не рак.! – раздраженно пошутила доктор. – Ваш мозг из-за ослабленных нервов чувствует то, чего на самом деле нет – боли, тягостные ощущуния… А когда невроз запущен, вырабатываются патологические условные рефлексы, а их очень трудно сломать. О собаке Павлова слышали? Вот примерно то же самое.
Вам бы надо у нас на стационаре полежать. Не пугайтесь – на открытом отделении! Но сейчас лето, все забито, давайте ближе к зиме.

- Доктор, - обреченно сказал я. – Мне очень плохо. Я боюсь, что не выдержу до зимы и покончу с собой!

Она сделала серьезное лицо и набрала номер телефона:

- Николай Николаевич? Тут у меня тревожно-фобический. Да, я понимаю. Но надо бы положить. Ага. Значит, оформляем направление? Хорошо, спасибо, до свидания.

- Ну вот, - обратилась она ко мне, кладя трубку. – В понедельник можете ложиться. Только не хулиганить и вина не пить! Не подводите меня!

- Что вы, какое вино! Мне бы выздороветь!

- Все так говорят, - загадочно улыбнулась она. – Сначала вроде вас: умирают, кричат  – «порча, рак»… А через день уже в рощу бегут с подружкой. И про рак свой мнимый забывают. Так что смотрите у меня!

- Хорошо, спасибо! Не подведу!

И вот, собсна, я в областном дурдоме. Отделение неврозов. Сижу, как уже говорилось выше, на лавочке в коридоре, осматриваюсь. Отделение большое, есть мужские и, что приятно, женские палаты. Молодухи ходят в халатиках, чайники носят. Поглядывают на меня. Недурственно для начала. Неужели они все иобнутые?

- Извините, вы в магнитофонах не разбираетесь? – женский голос справа заставил меня подскочить. Я повернулся. Стоит передо мной такая дамочка в халатике, лет двадцати-двадцати трех, в руках магнитофон китайский и отвертка. Симпатичная. Глаза приветливые.

- Да разбираюсь немного, - ответил я, и взял магнитофон. Дамочка примостилась рядом. В опасной близости. Заглядывает мне через плечо:

- Он кассеты жует, и там скрежещет что-то.

- Лентопротяг, наверное, щас наладим, - говорю я.

- Как я обожаю мужчин, которые в чем-то разбираются! – восхищенно говорит она, как бы нечаянно прижимаясь щекой к моему плечу. Интересное начало, думаю я.

Неисправность оказалась незначительной, я справился быстро, но за это время моя новая знакомая выудила из меня массу сведений – что я лежу в пятой палате, женат почти год, живу в райцентре, детей у меня пока нет. Она вообще оказалась на редкость интересной и откровенной бабенкой. Без комплексов. Наша милая беседа плавно и незаметно докатилась до интимной сферы.

- А у вас с вашей женой в постели как? Гармония? –  запросто так спрашивает она.

- Не жалуюсь, - отвечаю я.

- Это хорошо, - вздыхает она. – А вот у меня не очень…

- Что так?

- Ну как что… В принципе, меня муж удовлетворяет. Я почти всегда кончаю. Только раком не люблю, не могу кончить в этой позе. А так по любому трахаемся. Но есть одна проблема… - Она накрутила волосы на палец, и испытующе поглядела на меня. - Вот вам с женой «сладкая любовь» нравится?

- Это как это?

- Ну как… Оральный секс – сладкая любовь!

- Оральный секс это хорошо, - уклончиво говорю я. (Вообще-то, по секрету, это для меня больная тема. Жена у меня этого не любит. Не хочет, и все тут. Как женился, остался насчет орального секса на голодном пайке). – А вам что, - говорю. – Не нравится это?

- Вы что! Наоборот, я очень люблю. «Сладкая любовь» – это супер! Особенно поза шестьдесят девять! Это вообще улет… Но вот муж у меня… Не любит он это. Разврат, говорит. А мне хочется. Я во сне вижу, как этим занимаюсь. Я переживала, переживала, да вот и загремела сюда…

Она глубоко вздыхает.

- Можно на «ты»? – спрашиваю я.

- Конечно, - грустно отвечает она.

- Как тебя зовут?

- Света.

- А меня Сергей. Очень приятно. Ну вот, Свет, можешь забирать магнитофон. Все готово.

- Какое тебе спасибо, Сереж! Не знаю как и благодарить! Ты хороший человек, завидую вам с женой.

Она сидит, машинально нажимая кнопки магнитофона. Чего-то ждет.

«Какой шанс!», - думаю я. Блять, как предложить ей? Не могу ж я прямо в лоб: «Света, мы же созданы друг для друга! Давай, не дадим друг другу умереть, отсоси у меня, если так хочешь, тебе и мне приятно!» Иобаное воспитание не позволяет. Но сердце забилось неровно. Какой, однако, у нее муж странный. Сцуко, ему счастье привалило, а он…

- Крылов! Крыло-ов! На укол! – вдруг раздалось по отделению.

О, бля, Крылов – это же я!

- Свет, пока, мне на укол надо, - говорю я.

- Я тебя здесь подожду.

Отлично! Йес! Я побежал в процедурную, шлепая тапками.

- Что колоть будем? – спрашиваю, запыхавшись, у медсестры.

- Реланиум! –  сестра шутить не расположена. - Штаны спустите.

…После укола, прихрамывая, я вернулся к Свете. Сцуконахуйблять, какой больной укол! Сел, морщась, на полужопину, ватку бросил в горшок с пальмой. Однако, разговор не получился: минут через пять я почувствовал, что отрубаюсь. Света проводила меня до палаты и уложила в кровать, подоткнув одеяло, как маленькому.

- Это реланиум, - донеслись до меня ее слова. – Завтра поговорим…

Утро встретило меня суматохой. Нужно было сдать кучу анализов, ну там кал-хуял, моча- хуеча, кровь-хуевь… Понимаете сами. Свету я видел мельком пару раз, она мне улыбалась. «Она любит Отсос Петрович», - думал я. – « такой шанс упускать нельзя. Сучка изголодалась! Я тоже».

На сеансе музыкотерапии я оказался в кресле рядом с ней. В комнате релаксации царил полумрак, звучала приятная музыка. Больные тащились, закрыв глаза. Кое-кто уже храпел.

- Я написала для тебя стихи, - прошептала она, прикасаясь к моей руке. – Ты прости, конечно, что я так нагло и прямолинейно, но меня послезавтра выписывают. У меня заигрывать нет времени. Я вчера увидела тебя, и меня словно молния ударила – наконец-то! Вот мужчина, который мне нужен! Целый месяц здесь пролежала, все впустую, а тут – ты. Я всю ночь писала стихи. Я потом тебе почитаю. Скажи, ты не против со мной? Ну, провести время?

- Ты удивительный человек, - сказал я. – Ты угадываешь мои мысли. Я не знал, как тебе предложить… Когда мы встретимся?

- После релаксации у меня до процедур два часа свободно. Пойдем, погуляем?

- Куда?

- В рощу.

Кажется, про рощу я уже кое-что слышал… У меня сладко заныло внизу живота в предвкушении…

Через полчаса я вышел на улицу, щурясь от июльского солнышка. Света уже ждала меня. Футболочка, шортики в обтяжку… Ничего выглядит для больницы! Мы пошли по тропинке по направлению к рощице.

- Как тут красиво, - сказал я. – Мы далеко идем?

- Нет, там, в деревьях, скамейка. Думаю нам никто не помешает.

Добравшись до скамейки, мы встали друг напротив друга в тени густой листвы. Немного помолчали. Неожиданно Света задрала кверху футболку и лифчик, и наружу выскочили голые груди. Довольно неплохие, кстати.

- Ну как тебе я? – рисуясь, спросила она.

- Света, ты не перестаешь шокировать! – Я оглянулся по сторонам: никого хоть нет? -  У тебя шикарная грудь.

- Ну так потрогай скорей!

Я потрогал. А точнее, ухватился за нее и стал целовать. В штанах моментально встал.

- Пойдем быстрее на скамейку, - прошептал я, подтолкнув ее к скамейке и пытаясь повалить на спину. Она неожиданно вырвалась.

- Сереж, пожалуйста, давай обойдемся только минетом! – сказала она. – Я не хочу мужу изменять.

- Во как! А минет, разве, не измена?

- Минет – не измена, - твердо сказала она. Ее прохладные пальчики проникли мне в штаны и исследовали содержимое. – Муж сказал, что для него минет не существует. Значит мы хотим заняться тем, чего не существует. Где измена?

- Ловко ты себя отмазала! Я так не могу.

Я опустился на скамейку. Она примостилась у ног и высвободила мой хуй из спортивных штанов.

- Только, когда кончать будешь, предупреди, ладно? – попросила Света, глядя на меня снизу вверх. И добавила виновато: - Я насчет глотать – пас… Пробовала, но это так приторно… Не очень, короче…

- Конечно, Света, предупрежу, не вопрос!

- На лицо можешь кончить. Я не против.

- Как скажешь, Светик.

Она уже совсем было хотела взять в рот, как вдруг вспомнила что-то:

- Ой, блин, я же забыла тебе стихи почитать!

- Обязательно, я с удовольствием послушаю, только давай потом, ладно?

- Тебе не интересно, - огорченно произнесла она. – Я всю ночь писала…

Я вдруг испугался, что она сейчас обидится, передумает сосать и уйдет.

- Ну почитай, конечно.

- Нет, на самом деле ты не хочешь слушать, ты просто мне одолжение делаешь, - надула она губки.

- Да нет же, Светик, почитай!

Она обиженно тряхнула волосами, и держа хуй, словно микрофон, начала:

- Ты на моем пути мелькнул кометой быстрой,
  Увы, нам не цвести вдвоем любовью чистой,
  Всего на пару дней безумный наш роман,
  И я хочу испить сполна любви стакан…

И так далее, и тому подобное… Я нетерпеливо смотрел на ее шевелящиеся возле моей залупы поэтические губки… Она читала стихи серьезно, глядя мне в глаза. Столько чувства было в ее взоре! Как нужно тяжело болеть, чтоб всю ночь сочинять эту херню! Поток стихов казался бесконечным.

Я, улыбаясь, положил руки ей на голову, словно собираясь погладить волосы. Она улыбнулась в ответ, ничего не подозревая… Улучив момент, когда она открыла рот, чтобы набрать воздуха для произнесения следующей строфы, я несильно, но резко потянул на себя ее голову. Послышался сдавленный вскрик, чтение стихов оборвалось. Она слабо попыталась сопротивляться, что-то хотела возразить с полным ртом. Но я держал крепко.  Света покорно сдалась. Я вдруг почувствовал, как она сосет. Сосет, бля! Сначала нехотя, обиженно, затем все смелее… Голова ее заходила ходуном.

- Свет, извини, твои стихи меня так возбудили! Я не мог больше сдерживаться!

Она с громким чмоком оторвалась от дела и произнесла, глядя блаженно помутневшими глазами:

- Мне стоит только в рот взять, и я сама не своя! Ты классно поступил! Супер!

Как говорил когда-то мастер установки Windows 98: «откиньтесь на спинку кресла и наслаждайтесь, пока система установится на ваш компьютер»! Это было бесподобно! Что она вытворяла! Она стонала, причмокивала, рычала даже, покусывала и заглатывала, как дикий голодный зверь!

- Тебе как больше нравится: когда я глубоко беру, или когда языком вокруг головки? – спросила она, на секунду прервавшись и тяжело дыша. Между ее мокрыми губами и залупой протянулась, поблескивая, ниточка слюны, сделалась тоненькой и порвалась, повиснув на подбородке. Она изящно убрала ее.

- Свет, мне и так, и так хорошо, - блаженно ответил я. – Ты такая славная… Продолжай…

Однако, время шло, а логическое завершение так и не наступало. Света тоже почувствовала это.

- Почему ты не кончаешь? – тревожно спросила она. – Тебе плохо со мной?
 
- Ты что, мне с тобой просто великолепно! Я не знаю почему это… Может, реланиум действует? Это же успокоительное, кажется?

- Ах, точно! – она досадливо сморщилась. – Как жаль! Я так хотела доставить тебе удовольствие!

- Ты доставила его. Сама-то получила?

- Получила, конечно. Всласть! Спасибо тебе.

Она посмотрела на часы.

- Пора идти. Давай, завтра еще попробуем? Я постараюсь тебя от укола отмазать. Не могу же я уехать домой, не увидев, как ты кончил?

Мы возвратились в корпус. Света по дороге дочитала свои стихи, я поаплодировал.

- Тебя они правда возбуждают? – спросила она, прижимаясь.

- Конечно! Такой пронзительной эротики я еще не слышал. У тебя талант, – бессовестно соврал я.

На следующий день Света повела меня на речку. Она захватила с собой бутылку пива и одеяло. Мы нашли на берегу укромное место, расстелили одеяло. Света разделась до купальника.

- Тебе можно загорать топлесс, - сказал я. – У тебя красивая грудь.

- Грудь – может быть, а живот, видишь, не очень. Кесарево делали. – она послушно сняла лифчик и легла.

- Нормальный живот, вроде, - пожал я плечами и отхлебнул пивка. Блять, как хорошо – баба, речка, пиво! Как резко жизнь меняется! Впервые за мучительных полгода я чувствовал себя замечательно. Ничего не болело. Хотелось жить. Лечение шло на пользу.

Я прилег рядом с ней. Провел рукой по груди, животу, засунул руку в трусы…

- Сереж, я же говорила тебе, что мужу не изменяю! Только в рот! Не соблазняй меня, ладно? – произнесла она жалобно, вытаскивая мою руку из трусов.

- Кстати, я так вчера и не понял, почему ты не считаешь минет изменой? Объясни по нормальному.

Она приподнялась на локте, жуя травинку. Солнце играло на ее обнаженных плечах.

- Как бы тебе объяснить? – задумчиво произнесла она. - Понимаешь, у меня была тяжелая депрессия. Помнишь, я тебе говорила, что мой муж не любит оральный секс?

- Да, помню,  - отозвался я. - Странный он у тебя мужик…

- Он недавно таким стал. Года два. В религию ударился.

- Во, блин! Серьезно ударился?

- Посты соблюдает, книги всякие читает… В пост не трахает. А посты знаешь, какие длинные! И, самое главное, когда-то, гад, сам меня к оральному сексу приучил! А теперь кинул…

- Да, чего только не бывает в жизни! Ну а ты что?

- А что? Я психованная стала. Мне же хотелось безумно. Для меня секс без минета или куни – не секс. Развестись – ребенка жалко. Сорвалась, стала изменять. Но, как бы, нехорошо это. Нельзя ведь  изменять! Да и как ребенку в глаза смотреть? Но и жить без этого не могу. Короче, башню сорвало. Попала сюда.

Света выплюнула травинку, откинулась на спину и продолжала, закрыв глаза:

- А здесь доктор сказал: Раз, говорит, ты не можешь изменить психотравмирующую ситуацию – поменяй свое отношение к ней. Ты, говорит, страдаешь из-за чувства вины. А откуда возникает это чувство? Оттого, что ты реализуешь свои сексуальные потребности на стороне. Но без этого ты тоже не можешь. Поменяй, говорит, свое отношение к этому. Короче, он меня освободил морально. Я подумала: раздвигаю же я ноги перед мужчиной-гинекологом? И совесть меня не мучает. Это нужно для здоровья. Пусть, думаю, и акт с минетом не будет считаться изменой. Пусть это будет профилактика.  Все остальные формы секса – это измена, а минет – нет. И я теперь в этом плане совершенно свободна! Никакого чувства вины! Я летаю на крыльях! Я снова начала жить, понимаешь? Я снова пишу стихи, как раньше! И я верна своему мужу. Это класс!

- Вобщем, доктор научил тебя делать минет посторонним мужчинам без зазрения совести, так что ли?

- Минет – не измена, дурачок! Это психотерапия. Профилактика стресса. Для меня.

Я промолчал. Оригинальная схема лечения. Хотя, для такой дурочки, как Света, она приносит результаты… Все ведь довольны. Кроме мужа, понятно. Но ему знать не обязятельно. Пусть читает свои книжки. Да-а, психушка, хуле. Пора бы привыкнуть и не удивляться. Доктора, видать, тоже психи еще те…

Впрочем, подумал вдруг я, когда я жене изменяю, то говорю сам себе, что это не любовь, это просто секс, физиологический акт, а значит, не измена. И вроде спокойно себя чувствую. Выходит, тоже психотерапия? Аналогично? Человеку ведь нужно красивое и убедительное оправдание своих нечестных поступков…

- А у меня вот жена в рот не берет… – вдруг ни с того ни с сего признался я.

- Да ты что!!! – Света даже подскочила. – Ты же говорил, что у вас все нормально в постели?!

- Наврал.

- И как она это мотивирует?

- Никак! Не хочу, и все! Не буду же я ее силой заставлять.

- Вот дурочка! Поговорить бы мне с ней!

- Не надо. Во-первых, спалимся, во-вторых бесполезно. Она вроде твоего мужа, тверда и непоколебима в своих убеждениях. А я ее люблю.

- Не понимаю таких женщин! – Света долго возмущалась. Все не могла поверить, что кому-то это не нравится. Наконец, прильнув ко мне, промурлыкала:

- Сереж! Так ведь нас с тобой судьба свела! Бедненький ты! Я тебя утешу!

- Спасибо, Свет! Ты чудесный человек!

- Так давай уже, займемся делом!

Она засунула руку мне в плавки. Я издал блаженный вздох…

– Я завтра уезжаю, - жарким полушепотом выдохнула она. -  И я дико хочу, чтоб ты сегодня кончил! Ради такого случая можешь даже в рот – фигня, вон, пивом запью как-нибудь!

… Она уехала довольная. Еще бы: я кончил! Она запила это дело пивом, и подарила мне на прощание тетрадку своих стихов. Мы нежно расстались, договорившись созвониться. На будущее. Утешать друг друга.

… На следующий день я вышел в коридор психушки и встал посередине. Позади всего лишь два дня, а впереди еще тридцать восемь, и две палаты нуждающихся в психотерапии несчастных  женщин!

Однако!..