А мне во сне привиделось,
                                                                                                                                Будто бы конь мой вороной
                                                                                                                                Разрезвился, расплясался…                           







Потом снаружи кто-то подошёл к дому.
- Здорово были, - послышался голос Ширяя.– Тьфу ты! – растерялся он, - что-то было ему в ответ непотребное сказано.
Сразу ж проскрипели ступени и распахнулась дверь. Вошёл человек, почти что вбежал, можно сказать. Бо¬гатая одежда, а также видная очам властность и спесь говорили, что роду человек не худого. Только вот чем-то глубоко был он потрясён – без остановки вздымалась и опадала его грудь. Войдя и вставши туда, где плясал недавно Святобор, с  ненавистью почему-то взглянул он на присутствующих.

Ярость и страх попеременно искажали надменное его и недоброе лицо. Едва ли был он в памяти, когда, никак не устояв на месте, принялся перед ними ходить без покою, стискивая зубы, да исступленно запуская руку в волосы себе и утягивая голову. Тихо ссыпались золоченые пуговицы, после того, как рванул он ворот, меря неровные шаги...

Потом остановился и метнул снова отчаянный взгляд на сидящих. С яростною мукой искал кого-то среди них, и очумелый взор остановился на Святоборе. Левая рука судорожно тискала расшитый кафтан, там, где рукоять меча быть должна, лицо всё безобразно перекосилось. Святобор невозмутимо глядел в ответ. Человек в бешенстве отвернул голову. Потом, медленно закрыв глаза, потерянно возобновил нелепое своё хожденье, скрипя половицами, да ещё еле слышно бурчало в горле его…

В тишине кто-то хмыкнул. Незнакомец вздрогнул, как будто в стену ткнулся...
- Эй, ты… - сдавленно позвал он, мимо них глядя. Ответом ему было, конечно же, молчание. В горле пришлеца заклокотало.
- Всесла-ав! – взревел он. – Всеслав!
- Ну, - отозвался Святобор неожиданно как-то.
- Всесла-а-ав!! – всю горницу наполнил он рёвом. Бычья шея нажилилась, глаза, полные ненависти и отчаяния, вперились в лицо Святобора.
- Нечто не учили, - недобро глядя, проговорил тут Святобор, - как в дом входить, перед тем как КЛИКАТЬ?!.. Так чего же тебе, – угрюмо спросил он, – надобно с такой нетерпежью?.. 
Незнакомца всего колотило, он пытался что-то сказать искривлённым ртом, но ни звука ему издать не удавалось. Так он стоял под недоумевающими взглядами… Наконец, тяжко-тяжко, словно выворачивая застревающие в глотке, вы¬говорил он слова, от которых будто бы лица им опалило горячим ветром – то было дыхание Рока!
- Вопросил о судьбе своей. Сказали… - он остановился, - сказали, что… до утра завтрашнего не дожить мне, тобой убиен¬ному, Всеслав!
- Ох, чую! – завизжал под полом злыдень. – Чую, чую кровушку! – восторженно провопил он, хрипло расхохотался.
В мёртвой тишине за этим Святобор мутно глядел на незнакомца, потом словно сквозь сон вымолвил. – От меня-то… чего тебе?
Этот самый человек, боярин Бирюк иначе, непослушным языком опять заговорил о том, что вопросил он о судьбе своей…
- Иди! – прервал его Святобор.
Бирюк промычал и, словно прочь хотел уйти, шагнул к столу.
- Пошёл! – гаркнул Святобор, глядя на… Щура и с угрозой привстал со скамьи. Взвыв, тот выбежал из дому. Хлопнула дверь, скрипнули ступени.
Тотчас все зашевелились, задвигались, большей частью встав из-за стола. Темнишка немедленно затопал по полу.
– Чего ты каркаешь, гаденыш! – кричал он. – Чего ты, тварь мерзкая, орёшь! Кому не дожить до утра?..
- Ну и ну, – заговорил Наум. – Кто это такой? – спросил затем он Святобора – тот с неудовольствием поглядел на Колоколова да пожал только плечами… - А за что же ты его? 
- По видимому, за дело, - мрачно проговорил Святобор в усы. – Хотя, вот веришь – нет, никого я не собирался...
- Чего ж ты ему не сказал о том? – вопрошал Наум с умною усмешкой. – Чего не приостановил его, глядишь бы и договорились, выпили б по чарочке…
- А вы чего молчали! – рявкнул он... – Чего я ему скажу? Зло меня взяло, он мне не по нраву пришёлся.
- Нда, - буркнул Наум и обернулся к Темнишке. – А ты, брат, чего скажешь?
- Сдаётся мне, - промолвил Темнишка, перестав топать, - до петухов разрешится всё.
- Ничего не чуешь – кровушку, смертушку?..
- Одно, не к добру это… - сказал возвышающийся над столом Дрын. Щур и Мосол выразились в том смысле, что насто¬роже надо быть.
- Умны вы, ребята, - похвалил их Колоколов, он позвал Ширяя с улицы. Тот пришлёпал к столу.
- Что за человек был сейчас?
- Человек этот сволочь порядочная, - зло ответил Ширяй. – Вчерась вина три ведра одолжил, а сегодня знаться не хочет. Ну что за люди! Как с ними дела иметь…
- Что за человек? – перебил Наум.
- Да… - почесал Наум бороду. – За Белым он жил… большим, говорят, был. А потом чего-то сотворил, не знаю, но собрались его тамошние судить скоро. Только царь о том прознал и велел, что бы жизнь ему сохранили, однако же сослал сюды, да под страхом смерти наказал места эти покидать ему. Живёт теперь на хуторе в лесу…
- Не за колдовство какое погубить его хотели? – обратился Святобор к Ширяю.
- Не знаю уж за что, но люди сказывают – проклятый он, - поведал Ширяй, - а ещё сказывают на Мавре он с царём выступил в Чёрный день, за то ему царь милость и оказал…
- Слушай, а с кем он живёт на хуторе? – продолжал Наум распрос.
- Один живёт, да пара холопов с ним, давно уж их не видел, - без особенного удовольствия отвечал Ширяй.
- Для кого ж он вино брал?
- Ну, себе, мож… или на продажу, мне он не докладывал. Вот только отчестил сейчас – насилу я отплевался.
Рассказав всё, что знал, на ходу всё бурча в бороду, Ширяй покинул их, но вскоре с улицы подозвал к окну Темнишку.
- Что?.. Ага, - переговорил он с тем и торопливо вышел.
Вернулся, неся в руках чёрную собачку и прижимая палец к губам, призывая тем хранить в тайне всё, что будет происходить. Темнишка сел сел на край скамьи. Ожидаючи, стал он пса гладить ласково. Тот и пытался несколько раз спрыгнуть с колен Некраса, сколько-то от вежливости протерпев, - Некрас с мягкостью удерживал его и покачивал головой.
В одной руке Ширяй принёс полено, другой волок котёл. – Так? – спросил он.
- Так, - кивнул Темнишка и передал пса Науму.
Надо было заговорить котёл. Пошептал он над ним, поводил руками. Немедленно котёл укрыл под собой собаку. Без предупреждения Темнишка ударил по котлу поленом, тоже наскоро заговорённым. Пёс негромко проскулил  от потрясенья, и потом уже визжал, не переставая. Темнишка забубнил под нос себе, с размаху бия по железу…
- Рука немеет, - утирая пот, пожаловался он между делом. – Голова болит уже…
Серьёзные и сочувственные кивки – Колоколова, скажем, были слегка... Темнишка всё бил и бубнил, молотил и бубнил, пёс потом совсем стих.
- Эй, звер, звер… - задыхаясь, обратился он тогда к котлу. Голос его звучал глухо в иступленном молотьбой воздухе.
Донеслось тихое, потустороннее скуление. Вскричав, Темнишка с удвоенным пылом возобновил волшбу!  Наум взыграл бровями, и отбежал, хохоча, в сторону.
- Малой! – кричал Темнишка Щуру, мочаля полено. – Возьми из мешка, там, в полотнище травёшка сушёная. Запали от печи!
Щур поднёс ему пряно дымящий веник. – Апп… - погрузил Темнишка голову в дымину, грудь его неимоверно раздалась. Вздув щёки, едва сдерживая кашель, Темнишка с вытаращенными глазами приподнял котёл и знаками приказал Щуру закинуть дымящийся пук туда. Полено Темнишка с хрустом заломал и криком истребовал себе кочергу.
Шедший из-под котла дым скоро поредел. Тогда Некрас закинул  туда совок раскалённых углей. Живучий пёс непереставал выть и скулить всё время, а теперь уж скулёж окреп, это уже был не скулёж, яростный визг, появились в нём порыкивающие нотки. Дым повалил толще, а то, что находилось под котлом рычало и огрызалось, сотрясая котёл и Темнишку, сидящего верхом и поощрительно молотящего железиной...
Ширяй одобрительно закрякал, отгоняя рукой дым. – Доходит, доходит, – радостно отметил он.
- Доходит! – подхватил Наум, хохоча в дыму.
- Слушай, красавец, - обратился он потом к Щуру, оттирая слёзы и зачарованно улыбаясь работе Некраса, - сходи-ка, друг за водою…
- Вот это дело!
Щур его не ослушался, хоть и очень ему хотелось увидеть, чем сие закончиться. А спустя минуту Некрас извлёк из-под волшебного котла, белоснежное существо с широкими, как у совы глазами. Оно извивалось в руках Темнишки, стоящего с видом гордой повитухи. Щурясь, точно в полузабытьи существо потянулось и клацнуло зубами. Кусок бороды отлетел, как бритвой срезанный. Оказавшись на полу, оно сквозь него провалилось.