Ни хуя это не креатив, это просто крик души. Хуй знает, что ему делать на удаве, однако это может быть предостережением. Поэтому, Дима, опубликуй, пожалуйста.

С Ксюхой мы встретились несколько лет назад. Это просто нечто. Самая обаятельная девочка из всех, кого я знал. Такая красивая, такая нежная. Эта родинка над верхней губой. Да что там описывать. У каждого в жизни была такая Ксюха. В том в смысле, что встречал он таких. А у меня она именно была. Была моей. Целый год.

Когда мы встретились в первый раз, то познакомились, и надолго расстались. Я знал, как ее найти, знал ее номер, но не звонил. Вел я тогда совсем разгульный образ жизни и не хотел  ее тревожить. Я думал, что когда совсем устану от своего распиздяйства, то приду к ней, как флибустьеры в тихую гавань. И вот этот момент наступил. Я позвонил ей, и вдруг узнал, что она уехала в Питер. Навсегда.

Через год в пьяном бреду я увидел ее дискотеке. Я просто охуел. Я преследовал ее с пьяным пылом. Третий день запоя, я страшный, пьяный, облеванный… Но она вдруг бросила подругу и просто поехала со мной. Так началась эта любовь. Я ждал ее на все праздники, а что происходило в перерывах – страшно описывать, да и не стоит. Оно было просто ужасным по алкогольному разгулу. Наступила осень. А я вдруг подумал – надо уезжать в Питер.

И вот в мае 2005 года моя нога ступила на заплеванный перрон Ладожского вокзала. Мне без труда удалось снять квартиру и устроиться на работу. С Ксюхой мы продолжали встречаться. Через полгода начали жить вместе. Многое пережили, и она, и я, не буду утомлять подробностями. Но она всегда была со мной. Всегда. А я продолжал пить, как последняя скотина. Три раза она меня прощала, даже когда я один раз поднял на нее руку. Это как ребенка ударить. Или щенка. Или котенка. Ну такое беззащитное существо. А она еще и была самой доброй. Это отмечали все.

И вот я запил четвертый раз. Такого скотского запоя еще не было в моей жизни. Кончилось это добрым доктором наркологом, капельницей и кошмарами. Но самыми страшными кошмарами оказались глаза моей доброй маленькой девочки и ее слова, что она уходит. Навсегда.

И что делать, камрады? От себя лишь дам совет – ну его нахуй, этот алкоголь. Ничего он вам не даст, только все разрушит.
Ксюха не висит на удаве, только иногда почитывала принесенные мной забавные креосы Ренсона и Мгмайка, да плакала над «Черно-белой любовью». Она могла заплкать над любой несправедливостью этого мира, над старушкой в метро, над щенком в подворотне. Но по мне она уже не заплачет.

Этого она не прочтет, но может быть какие-то сигналы больной души дойдут до нее. И она простит меня – четвертый раз.

Хуле тут скажешь – берегите любовь!