Этот стол был поношением всех правил сервировки и этикета. Высокие хрустальные кубки, причудливо украшенные серебром, стояли вперемешку с мятыми, закопченными алюминиевыми кружками. На белоснежных фарфоровых тарелках громоздились горы вывороченной из банок тушенки, пронизанный благородной плесенью сыр соседствовал с разваренной гречкой, а рядом с бельгийским шоколадом в изящных золотых конвертиках оплывал на блюдце заветревшийся кусок сала.
Я сидел за  столом в большом и очень неудобном кресле с высокой спинкой. Над моей головой блестел красным и черным лаком фамильный герб, где сплелись мечи, дубовые листья и причудливые геральдические звери. Пыльный ремень моего автомата бледно - зеленой полосой перечеркивал все триста лет истории этого старого прусского дома. Я курил папиросу, бездумно разглядывая  ряды книг в массивных шкафах, гравюры на стенах и стоящий на мольберте портрет мужчины в вычурном парадном мундире. Даже подрисованные чьей-то нетрезвой рукой челка и гитлеровские усики не стерли с его лица выражение доброжелательного равнодушия.

На улице бахнул одинокий выстрел. Потом еще, еще и еще, а через минуту от пальбы завибрировали все стекла в рамах высоких окон.
Нежно зазвенели, стукаясь друг о друга, пустые бокалы на столе.
Высокий потолок, переплетенный тонкими балками, озаряли сполохи огня.
Казалось, что на улице происходит побоище. Кто-то бешено вопил, кричал "ура". Жужжащими майскими жуками в темное небо высвистывали трассеры.

Резные двери распахнулись, и на пороге обеденного зала появился Димка. Потирая ладонью опухшую со сна рожу, он спросил:
- Что там творится на улице? Выкуривают кого, что ли? Вчера вроде последних отловили.
- Да нет. Война кончилась.
- Чего?
- Война кончилась, говорю. Пять минут назад передали - гарнизон Берлина капитулировал. Все, подчистую. Конец. Проспал ты, Дима, все на свете!
Димка  пронесся мимо меня и распахнул окно. Бешеный грохот и треск ворвался в комнату. Славяне патронов не жалели. Стрелял весь город.
- Блять! И ты молчал! Сидел здесь, курил, жрал вино! Меня разбудить не догадался!
Он подбежал ко мне и затряс меня за плечи, смеясь и плача одновременно.
- Да ты сам все проспал, Олег, идиот! Это все! Кончилось! Ты понимаешь? Все! Кон-чи-лось!
Он высунулся по пояс из окна и заорал, перекрывая автоматные очереди:
- КОНЧИЛОООООСЬ!!!

...Общий салют утих только минут через десять. Но все равно то тут, то там взлетали в небо разноцветные ракеты, а одиночные выстрелы хлопали почти непрерывно. Мы сидели на подоконнике с бутылкой вина и курили.
- Ты знаешь, я сейчас даже растерялся. За два года отвык от всего, забыл как нормальные люди живут... Устраиваются на работу, женятся... Прямо странно как-то.
- Ну, в грузчики всех берут. Даже таких распиздяев как ты. А потом, глядишь, и стихи напечатают. Вот тогда и женишься.
- Да ладно! Димка смущенно отмахнулся. - Брось. Я с этим, наверное, завяжу.
- С чем завяжешь? Вино хлестать?
- Да нет, со стихами.
- А мне нравится. Вот это - помнишь..ты в марте мне читал, на том поле под Гданьском. Мы тогда еще промокли сильно и в грязюке перемазались... Помнишь?
Нас не надо жалеть - ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты
Как там дальше? Я не помню... Димка негромко продолжил:
На живых порыжели от крови и глины шинели,
На могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Мы помолчали. Потом, не чокаясь, выпили. Оплывшие свечи на столе гасли одна за другой, и комната погружалась в темноту. Теплый ночной ветер шумел листвой старого сада за окном и раздувал огоньки наших папирос. Дима разлил остатки вина. Горлышко бутылки звякнуло о серебро стакана.
- Олег, ты как думаешь... Когда - нибудь в жизни мы будем так же счастливы? В смысле, вот как сейчас?
- Будем, наверное... Хотя... Хрен его знает.
- Вот и я думаю... Хрен его знает.
Он затянулся в последний раз и выбросил папиросу в шумящий темный сад. А я посмотрел на часы. Фосфорефицирующие стрелки показывали без пятнадцати три.
- Пойду еще вина принесу.
Подойдя к столу, я услышал шорох,  потом глухой стук. Я обернулся. Мой друг лежал на полу у окна.
Стоп. Снято.

- Так, окончательная смерть зафиксирована и документально подтверждена. Анестезиологам и реаниматорам  отбой. Акт? Есть, отлично. Картинка нормальная? Ну все, вызываем перевозку. Ребята, помолчим минуту... Ладно. Упокой, Господи, его душу. Всем спасибо. Тебе, Олег, особенно. Желающие могут подъесть реквизит.
Высокий тощий парень в дурацкой оранжевой бейсболке подошел ко мне и широко улыбнулся. Андрюха, наш продюсер.
- Олежек, ты просто красавец. Не схалтурил ни разу. Блять, мне даже как-то не по себе стало.
- Сюжет любопытный. Он кто хоть был?
- Так, никто... Андрюха пожал плечами и ткнул  стилусом по своей планшетке. - Сорок пять лет, аналитик чего-то там, разведен, ожирение, злоупотребление алкоголем, острая сердечная недостаточность... ну все как обычно, короче. Особо выдающегося ничего нет.
- Однако придумал же! Стихи неплохие подобрал... И антураж, и дом этот...
- Ага. И отдавал все заработанное непосильным трудом, чтобы оплатить двадцатиминутное шапито перед тем, как сдохнуть. Люблю таких клиентов, люблю всей душой, но понять не могу! Проект ведь дорогой! Интерактивная предыстория, ложные воспоминания, эмоции, вся хуйня... Тысячи часов потрачены! Война еще эта ебучая. С кем хоть воевали-то? Я бриф не читал.
- С немцами.
- Хуясе... И кто победил? Ладно, не смотри на меня как на барана. Ну туплю я, туплю! Пойдем-ка лучше кофеином отравимся - и по домам. У нас завтра три стандартных сюжета - заебемся кувыркаться.
- И что там будет?
- Так... Где это... Ну, советник президента, это уж как водится... Менеджер рок-звезды - ага, разнюхаешься, и девки будут... И маньяк.
- Какой еще маньяк?
- Ты - маньяк. А клиент - героический сыщик. По сюжету тебе вышибают мозги, гениально, поздравляю, гыгыгы.

Вдруг я почувствовал усталость и отвращение к этому придурку.  Впрочем, я не лучше его. Актер-неудачник, который кривляется перед такими же неудачниками, только мертвыми.  До сих пор не понимаю, как работает этот блядский фокус. Очнуться после своей смерти на двадцать минут, поверить, что твоя мечта сбылась,  ты все-таки стал тем, кем хотел стать всю жизнь... И умереть окончательно. А я просто делаю этот фокус более реалистичным. Никаких дешевых виртуальных симуляторов - вот наш принцип. Только живые актеры, натуральные декорации и естественные ощущения.
Именно за сраные естественные ощущения люди годами перечисляют нам пятьдесят процентов своей зарплаты. А что делать? Качественно реализованные минуты счастья стоят недешево.

Я шел по гигантскому съемочному ангару. Позади рабочие уже начали разбирать особняк. Какой-то человек на электрокаре увозил искусственные деревья. Техники возились с мощным проектором, способным поддерживать качественную динамическую иллюзию небольшого города.
Мимо прогрохотала каталка. Тело было небрежно прикрыто голубой простыней.
На улице лил дождь, а зонтик,  естественно, остался дома. Я остановился под козырьком входа в тщетной надежде переждать.
По черно-рыжему ночному небу над городом разливалось голубое сияние - наша реклама. Тонкие лазерные лучи выписывали на тучах изящными буквами:
JUST IMAGINE Co. И чуть пониже:
МИНУТЫ, РАДИ КОТОРЫХ СТОИТ ЖИТЬ.
Как там написал этот парень - нас не надо жалеть? Действительно, не надо.
Я закурил и вышел под дождь.