Он посмотрел не часы. Час ночи… Казалось бы, только что был вечер, как быстро время летит. Он прошел на кухню и сел за стол. Через шесть часов на работу. Надо было поспать, но спать совсем не хотелось.

На работу, которую он ненавидел. Когда твоя работа завязана на общении с людьми, с тобой происходят необратимые изменения. Те самые люди, которых ты видишь каждый день, выпивают твою душу. Не всю и не сразу. Понемногу, по капле, но от этого не легче. А когда ты это понимаешь, то уже слишком поздно пытаться что-то исправить. И там, где была душа, образуется пустота, вакуум, который надо чем-то заполнять, чтобы не сойти с ума.

Он выбрал самый простой, но многими уже проверенный способ. Он начал пить. Когда-то он не пил совсем. Потом был абсолютно уверен в том, что никогда не сможет пить один. Теперь он сидел на кухне за столом, на котором стояла наполовину опустошенная бутылка водки, полная окурков пепельница и банка соленых огурцов, заботливо присланная ему мамой. Мама, мама, если бы ты знала, как мне сейчас плохо и одиноко…

А ведь было когда-то беззаботное детство, были чудесные школьные годы, веселое студенчество. Была любимая девушка, интересно, где она сейчас, кому дарит себя.

Он налил и выпил. Спать, по-прежнему, не хотелось. Половина четвертого. Водка сегодня не пьянила. А что, если так теперь будет всегда? Что дальше? Героин?! Нет…
За окном начинало светать, город просыпался, и люди начинали куда-то спешить. Кто-то из них сегодня спешит к нему. Спешит излить душу человеку без души.

Надо было привести себя в порядок. Он сунул голову под холодную струю, глотнул заварки из чайника и пошел одеваться. Метро, потом маршрутка. Вот оно, то здание, которому он отдал последние шесть лет своей жизни. Он зашел и пошел переодеваться в рабочку. Интересно, а с каких пор она стала рабочкой? Не важно.

Он зашел в свой кабинет и сел, оставалось только ждать первого.
Стук. Я открыл:
-Да?
-Простите меня, Святой отец, я грешен…