Цивилизация Зет





Завтра Стасу исполнится двести лет. Ну не двести, а несколько больше. Столько точно он не знал. Как-то сбился со счета, и  с тех пор каждый год отмечал двухсотлетие. Да и не то что бы отмечал… Никаких торжеств. Все, как обычно. День был примечательным только тем, что на счет поступала пенсия, а от сына в ящик доставки падала открытка, благодаря чему было     понятно, что почтовый сервер не поломан и по-прежнему старательно рассылает сообщения по запрограммированному когда-то очень давно расписанию.

В этом году он ждал этого дня с нетерпением. Надо срочно увеличить высоту каменного забора, отделяющего его дом с маленьким садом от всего остального мира. Давненько он не предпринимал подобных усовершенствований, но почему-то в последний год ему стало казаться, что двенадцати метровый забор уже не справляется со своей ролью, и стали доноситься какие-то посторонние шумы, иногда даже перекрывающие тихое журчание маленького искусственного ручейка. И теперь он ждал пенсии, чтобы оплатить наращение забора еще метра на три. Или даже на пять…

Эта проблема беспокоила Стаса уже несколько недель. С одной стороны  - три метра может быть недостаточным, с другой – пять это дорого и на пару месяцев придется отказаться от вакцины бессмертия. Чем ближе день рождения, тем больше он нервничал. Просидев больше часа за программой кабельного телевиденья, он так и не подписался ни на один из каналов; в изнеможении вспоминая какой из них - «Виды водопадов» или «Морские пляжи», собирался внести в список. Устав, он как обычно вышел в садик, чтобы посидеть на скамейке, и посмотреть на небо, на котором бесплатно транслировали его любимый канал «Облака».
Во дворе он и обнаружил их. СЛЕДЫ. Через всю лужайку. Робот-садовник уже трудился над ними, пытаясь все вернуть в первозданный вид. Стасу стало страшно.
Он влетел в дом, ткнул локтем в огромную кнопку и на окна дома опустились тяжёлые решетки. Раздвинул портьеры и посмотрел во двор. Он не ошибся - это были СЛЕДЫ.
Стас побежал на второй этаж. В шкафу торопливо перерыл шкаф, разбив вазу и растоптав упавшие диски, пока не нашел бинокль. Подошел к окну. Сверху следы смотрелись зловеще. Увеличив до максимума, он смотрел на сорванный кем-то дерн, прижатые к земле и вырванные травинки. Они вели от забора к маленькому пруду и исчезали за углом.
В доме оружия он не нашел. Видимо выбросил когда-то, прибираясь. А может, и не было его тут никогда – зачем оно в личном раю. В раю, в котором нет ДРУГИХ людей, а значит – бояться нечего. Отыскал где-то только странный топор с деревянным топорищем.
Надо было выйти, но заставить себя Стас был не в состоянии.
Вдруг это какой-то СУМАСШЕДШИЙ сосед, которому хочется пообщаться, побеседовать или, страшно даже представить, подружиться?!
А может, это даже не сосед, а вообще совершенно ЧУЖОЙ человек...
Но делать что-то надо.
Оставаться в столь ЛЮДНОМ месте он считал совершенно неправильным. «Конечно, надо будет завтра заказать достройку стены на ДЕСЯТЬ метров. Но это только завтра», - решил он.
Стас закрылся в ванной.
Потом подумал и перебрался в кладовку, в которой окон не было вовсе, даже малюсеньких. А дверь была только одна.
Там на полке он увидел телефонный шнур. «О, Боже! Ну конечно. Служба спасения!» – пронеслось у него в голове. Он потянул за провод. Где-то что-то посыпалось, но Стас всё-таки вытащил аппарат. В трубке хрипело и фырчало, но гудки было слышно.
Не раздумывая более ни секунды, он набрал номер.
– Алло? – послышался чей-то удивленный голос.
Стас сбросил. «Даже не предполагал, что это будет так гадко – слышать человеческий голос», – подумал он с отвращением. Захотелось спрятаться с головой под одеяло. Откуда вдруг появилось это желание он не знал, а может, и забыл. Но, увы, вряд ли стоило серьезно рассчитывать, что это поможет избавиться от СЛЕДОВ. Он вздохнул и снова набрал спасателей.
– Ну, алло… – услышал он после нескольких гудков.
– Э… вы… ну, в общем, простите, – с трудом выдавливал он из себя слова, – это сл… сл… служба спасения.
– Где-то так.
– Э… простите?
– Это центральный городской пункт охраны порядка. Подходит?
– Да? – Стас немного растерялся. К сожалению, он совершенно не помнил, что такое центр охраны порядка, но решил все-таки рискнуть.
– Мне нужна помощь, – сказал он.
– А! – голос в трубке рассмеялся – это к нам. Если, конечно, не шутишь. Ну, тогда это опять же к нам. Мы тебе и оприходуем за ложный вызов. В общем, тебе серьезно нужна помощь?
– С-с-серьезно, – промямлил Стас, сбитый с толку напором говорящего.
– Ну, тогда тебя внимательно слушают.
Стас прокашлялся.
– Дело в том, что я обнаружил в своем саду … СЛЕДЫ.
– Угум.
– Вы слушаете?
– Слушаю-слушаю. Следы.
– Я обнаружил в своем саду СЛЕДЫ.
– Я понял. 
– Они вели от забора.
– Логично, друг! – услышал Стас. – И?
– Э… вы не могли бы разобраться с этим?
– С чем?
– Со СЛЕДАМИ.
– Как? – искренне удивились на другом конце провода. 
– Не знаю, – растерялся Стас.
– А как тогда мы можем тебе помочь?
– Но это моя частная территория. Я хочу, чтобы на ней не было никаких следов, – почти крикнул Стас.
– Ох-хо, – вздохнули в трубки, – в общем, ты хочешь оставить заявление?
– Наверное, да.
– Я даже не знаю. Ну, мы пришлем к тебе кого-то.
Стас немного успокоился.
– А можно вас попросить, – сказал он, – можно чтобы те, кого вы ко мне пришлете, ну в общем, чтобы они были… ну как бы… чтобы это были не люди.
На том конце провода повисло молчание.
– Не кто?
– Не люди.
Стас услышал гомерический хохот.
– Не люди! Ха-ха-ха! Да где же я тебе людей найду! Ну, рассмешил, привередливый ты наш! Издеваешься? Давай свой адрес.
Стас нажал отбой. Он подумал: «Если приедут не люди, то КТО же тогда? И КТО сейчас со мной говорил?»


Молчаливый Иоанн


Иоанн знал, что эти два города разделяют восемь часов пути по тропе, семь  сканеров и столько же вопросов скучающих постовых «Запретного нет»? А иногда - чаще всего в пятницу - могут встретится костры, на которых в предсмертном танце дергаются Ищущие Бога.
В таких случаях Иоанн обычно шел дальше, не поддаваясь  любопытству толпы, которое тянуло наблюдать за последними минутами жизни людей, решивших пожертвовать собой ради единения с Богом. Волнений толпы он не разделял, поэтому, завидев издали черный дым костра, начинал умело лавировать между уходящими с тропы путешественниками. Или же, если людской поток был особенно силен, попросту отходил в сторону, пережидая. Но не более тридцати минут из оставленного в запасе часа.
Иногда он встречал Надзирающих Над Думами. Почему-то они всегда шли ему навстречу. Ни разу не видел он их спин, а они не обгоняли его в пути. Сутулые, как на подбор, фигуры в серых плащах с серебренной застежкой и сумками торопились к поломанным сканерам для ремонта, на допрос к подозреваемым и по другим своим надзирающим надобностям. Каждый раз Иоанн старался встретиться взглядом с одним из них. Но все время оказывалось, что они смотрят только себе под ноги. Это было наверное хорошим предзнаменованием, и еще одним подтверждением правильности избранной им стези. И на душе Иоанна становилось намного легче. Даже копошение тараканов во рту не могло испортить ему настроение.
С младых лет он также знал, что самый сложный участок маршрута будет перед сканером, который предстоит пройти в любом случае: он был последний -  седьмой. Сканер этот был установлен в главных воротах города, который был одновременно конечной точкой путешествия и столицей всей провинции. К нему вели четыре довольно крупных тропы, и люди со всех них стекались в один мощный поток, из-за чего постоянно образовывался затор. В этом заторе терпеть тараканов было особенно тяжело. Иоанн зачастую держался из последних сил, чтобы в отвращении не выплюнуть их прямо на тропу.
Вот и сегодня он увидел огромную очередь. Ничего не оставалось, как только пристроиться за какими-то пожилыми лавочниками, обсуждающими последние события.
– Вчера, говорят, на Горькой тропе семь Ищущих развели костры. А позавчера в двух кварталах от Управы Надзирающих, совсем молоденькая девушка сгорела, – вещал первый.
– Ну, та-то, вряд ли Ищущая. Слышал, керосином облилась, а тем костер подавай, и ни-ни что-то другое. Может просто от любви она так? – возражал второй.
– Тут не в конкретной причине дело. А в том, что ей тоже огонька захотелось. Это от них все, от них. Насмотрелась по дорогам ужасов. А там… Если ЭТИМ не возбраняется, то почему и ей тоже Бога не поискать, как только в жизни что-то нарушится?..
–  Да-да. Молодежь совсем от фанатиков этих с ума сходить стала, ты прав. Еще пару лет они не только сами на костер полезут, но и родителей за собой силком потащат.
В разговор немедленно вклинилась одетая в грубую накидку молодая женщина с корзиной рыбы на плече.
– Что вы, старые хрычи, привязались к молодежи? Малолетняя дурочка, может, и не понимает, что  делает, а вот тот, кто её просветил, точно знает что творит. Где наши власти? Почему таких не ловят и не наказывают? Вот кого на костер надо! А вы, как два ворона, каркаете да каркаете.
– Сама и не рожала ни разу, а нас учить вздумала! – закричал ей в ответ первый.
В тон ему принялся ругаться и второй.
Иоанн слушал, но в его мыслях были только тараканы, перебирающие лапками во рту. Крики затихли когда он прошёл шагов сорок. Но через шестьдесят разгорелся другой спор.
– Мир гибнет, – раз двадцать повторил муж, пока жена его не произнесла:
– Мир все время гибнет.
– Сейчас по-другому, не так как прежде.
– И каждый раз по-разному.
– Поверь, мир не переживет этого безумия.
Жена вздохнула. Видимо не в первый раз она слышала все это.
Совсем рядышком две молоденькие девушки с какими-то тюками беззаботно делились впечатлениями.
– Он смешной конечно, но и не смешной. Он мне показывал подзорную трубу. Он её сам сделал. Представляешь? Даже линзы.
– Правда? – наигранно уточнила подруга.
– Он мне еще ниточку посвятил. Вот смотри, – она вытащила и показала тонкую бечевку, на которой завязаны узелки. Подруга взяла нитку в руку, прочитала и принялась хихикать. Через секунду они хихикали уже вместе. К сожалению, Иоанну не было видно, что там завязано…
– А еще - только никому не говори - он мне прочитал молитву Ищущих
– Настоящую?
– Ага! Они так молятся когда костер поджигают.
– Здорово, - говорит вторая девушка и на секунду замолкает, – слушай, а может он сам из них?
Они перешли на шепот, так что Иоанн перестал слышать их разговор. Чтобы отвлечься, стал прислушиваться к человеческим голосам. В их «тени», он медленно продвигался к сканеру. Тараканы беспокоили все сильнее. Затор сегодня оказался особенно длиннен и он потратил даже немного резервного времени. Слава богу, что до сканера оставалось всего лишь около десятка людей и уже было прекрасно видно, как загорался зеленый свет и слышно звучание благостного «бзы-и-ик» вслед вошедшим в сканер людям. Вдруг он услышал  «ти-и-у!». Иоанн посмотрел – зеленый свет не загорелся. Из сканера буквально вывалился человек. Оглядевшись вокруг безумными глазами, он громко крикнул:
– Это не я!
К нему уже пробирались Надзирающие с хлыстами.
– Это не я! – чуть ли не плача повторял несчастный. – Не я! Богом клянусь.
Стало тихо. Толпа отступила на три шага назад. Подошли Надзирающие и начали хлестать Ищущего. Тот упал и попытался, было, прикрыть голову руками, но хлыстам она и не нужна. Им хватает спины. Потом теми же хлыстами ему связали руки и ноги, и потащили в сторожку. А это значит, что он будет до конца жизни сидеть в огромной пещере, в сырости и полутьме, без малейшей возможности развести костер, а значит, и без права на поиск Бога. Подошла очередь Иоанна. Тараканы продолжали свою возню, всё больше его беспокоя. Надзирающий, которого буквально распирало от осознания хорошо проделанной работы, даже не спросил обычного «Запретных мыслей не несешь?», пропустил молча. Не без трепета Иоанн вошел в сканер. Прозвучало «бзы-и-к». Никаких запретных мыслей не обнаружили и город открыл перед ним свои врата.
Торопясь к месту назначения, он не смотрел по сторонам, а почти бежал, расталкивая прохожих. Его ждали и впустили без лишних вопросов. Он достал банку и с наслаждением выплюнул в неё всех тараканов. Можно немного расслабиться и позволить мыслям постепенно вытеснить из головы воспоминания об этой пакости. Передохнув, Иоанн спустился в знакомый неосвещенный подвал Там он сел на пол и ждал остальных. Хозяин вводил гостей по одному, чтобы никто не узнал друг друга в лицо. Когда все, наконец, собрались, Иоанн прокашлялся и начал:
– Я принес вам Слово. И Слово это от Бога. Слово это для вас, Ищущие Бога. Слово расскажет вам, как найти Его…


Мертвый авангардист

Мэр ткнул труп носком ботинка и плюнул. Очень ему хотелось кого-то ударить. Первый день в городе, на новой должности – и такая радость. Он карьерист –  сам себе в этом признавался. А для карьеры мэру нужен тихий город, а не трупы. Тем более у людской стены. Тут просто не отделаешься – обязательно из столицы приедут, будут разнюхивать все, прознавать, чтобы значит покой людей не побеспокоили.  Весь состав городского совета испугано наблюдал за ним. Чувствовали свою вину, понятное дело. Один молодой Глава Управы Надзирающих за думами просто скучал – убийство оно конечно неприятно, но пусть мэр себе голову ломает, что да как. У него и так проблем выше крыши – вчера поймали на вратах трех Ищущих, а с это идиоткой, спалившей себя прямо перед управой он до сих пор не расхлябался.
Мэр пнул труп еще раз.
– Кто это? – спросил грозно.
Городской совет заволновался и вытолкнул вперед плюгавого мастера по письму. Тот смущенно помялся, будто подбирая слова.
– Ну? – повторил вопрос мэр.
– Это мой ученик, – вытолкнул из себя мастер, – Его Илотом зовут. Он старший ученик был, хороший писчей, грамотный, готовил к вашему приезду…
Из совета на него зашикали. Мастер побледнел и замолчал. Мэр рассвирепел. Он буквально одним движением оказался около мастера, нависнув своим огромным ростом над ремесленником, и проревел:
– Что готовил, сволочь?!
Писчей еще больше стал белым и вжал голову в плечи, но молчал. Мэр занес кулак, чтобы раздавить эту противную мокрицу.
– Подарочную  веревочку с пожеланиями Вам готовил, – остановил избиение мастера Надзирающей.
Мэр немного успокоился..
– Ну, плел веревочку, и что? Что зашикали на почтенного Писчего? – спросил он у членов совета.
Теперь настала их очередь бледнеть.
– Что мрази побледнели? – опять начал распаляться мэр.
Тут Надзирающий решил продемонстрировать свою осведомленность. Ему было плевать на городской совет, но отказать себе в том, чтобы пустить пыль в глаза и мэру, и обывателем не мог. Да и авторитет поддерживать надо. Пусть бояться, так ему спокойней. А то повадились жалобы и прошения во внутреннею службу писать.
– Так они же Илота этого гоняли вчера по всему городу. Еретиком его величали и в огонь бросить грозились, – бодро проговорил Глава Управы и от удовольствия даже улыбнулся. На самом деле его вчера в городе не было. А об этом ему рассказала любовница. Но в такие подробности он посвящать никого не стал. Он немного помолчал, любуясь произведенным на совет эффектом, и продолжил: – Я сегодня как раз собирался интересоваться с какой стати жители города взяли на себя функции Надзирающих за Думами. И не попахивает ли бунтом.
При слове бунт ноздри мэра раздулись. Если уж труп не вписывался в его планы никоим образом, то бунт разрушал до основания мечты о карьере. За такое можно и … Мэр отодвинул Писчего, сжал кулаки и стал медленно надвигаться на совет. Совету слово бунт тоже не понравилось. Они сначала стали бормотать что-то в разнобой, а потом, как  по команде, закричали:
– Не убивали! Не нашли мы его! Не нашли! Писчей скажи ты!
Все посмотрели на мастера по письму. Кроме Надзирающего, который злорадно любовался бессмысленным телодвижениям мэра. Писчей сглотнул и упал на колени.
– Не нашли мы его, не нашли! Клянусь! Клянусь! – бубнил он, лежа носом в земле.
Мэр бессильно развел руками.
– Ну и кто его убил?
Ответом было молчание. Мэр с надеждой посмотрел на Надзирающего. Тот хотел сделать вид, что происходящее мало его касается, да передумал. Решил: уж пусть лучше чувствует себя обязанным. Подошел к лежащему мастеру по письму и присел на корточки рядом с ним.
– Ты мне лучше скажи мне, мастер по письму, с чего это вдруг милый мечтательный юноша Илот вызвал у вас такую страшную ненависть? – спросил Надзирающий.
Писчей молчал.
– Что такое, уважаемый? – поинтересовался Надзирающий язвительно, – Отмалчиваемся? Может все дело не в какой-то ереси? Уж не затронули ли этот юноша твою семейную честь? В лице прекрасной дочери.
– Нет… – чуть не плача просипел Писчей.
– Нет? – деланно удивился Надзирающий, – А такая хорошая версия, правда, господин Мэр?
Мэр кивнул. Ему эта версия нравилась – никакого бунта, все понятно.
– Вот и Мэр согласен, что версия красивая, – продолжил надзирающий. – А эти ваши выдумки про ересь… Так удобно, все списать на еретика. И жители не заинтересуются, вот только мэр осерчает, конечно.
– Он был еретик… – промямлил Писчей.
– Ты уже говорил. У тебя доказательства есть? – скучающим голосом спросил Надзирающий.
– Есть, есть! – выкрикнул мастер и нервно полез в карман. Он вытащил оттуда палочку для писем, к которой были привязаны веревочки, и протянул её Надзирающему со словами, – Вот!
Тот взял палочку, развернул и стал с интересом читать. В общем-то веревочное письмо последнее время не  находило практического применения и использовалась в основном человеческая бумага. Однако, оно не умерло, заняв важное места в искусстве. Веревочные поздравления, здравницы, пожелания – без этого обойтись было нельзя. Да и поэты никак не могли перейти на написание стихов на бумаге, оставаясь верными веревочкам. В руках у Надзирающего держал самое настоящее произведение искусства. Обычно для веревочного письма использовали веревочки семи цветов, обозначающее  настроения. Тут же каждая веревочка была сплетена из разноцветных ниток, так что судить о настроении определенно было невозможно. А рядом с каждым узелком-слогом была нанизана стеклянная человеческая бусинка. Надзирающий за думами с восхищением смотрел на письмо-пожеланию мэру. Восхитительно, если бы не одна маленькая деталь…
– Ну и что? – как можно безразличней произнес Надзирающий.
– Как ну и что, как ну и что! Вы прочитайте! Прочитайте, - заволновался Писчей. – вторая часть пожелания слово в слово повторяет священную книгу Ищущих!
– Хм, – произнес Надзирающей и отошел  к мэру.
Подойдя к нему, он засунул руку в карман и нажал тревожную кнопу. Через несколько минут из управы прибегут все кто там находится.
– Ну что? – спросил Мэр.
Надзирающей молча протянул ему веревочки. Мэр посмотрел на них не понимающе, взял в руки, прочитал и посмотрел вопросительно.
– Ну и что? – спросил.
«Вроде тест прошел» - подумал Надзирающий – «Надо бы все равно через сканер пропустить. Ну да это потом».
– Да мелочь. Сущий пустяк. Полная цитата из священного писания Ищущих. – сказал он и усмехнулся, – Вот такой оригинальный подарочек вам собирался преподнести прелестный юноша Илот.
Мэр нахмурился.
– Так его за это гоняли?
– Возможно, – Надзирающий приблизился к мэру и зашептал, – Но вы знаете это такой пустяк. Гораздо интересней другое… Почему члены городского совета так хорошо знают это писание. Даже цитату узнали, не самую известную между прочим.
– Вы думаете?
Надзирающий улыбнулся.
– Я уверен, – сказал он. – Сейчас прибудут мои помощники, а вам лучше идти домой. Я думаю, городским советом должны заняться мы.
– А смертью юноши?
– Думаю если потрясти наших почтенных горожан хорошенько убийца найдется сам.
Мэр неуверенно посмотрел на почтенных мастеров и ему даже стало их немного жаль. Он повертел в руках веревочки, полюбовался уверенными  узелками, вздохнул и вернул Надзирающему. И уже уходя, спросил:
– Непонятно только… Это же человеческие бусинки?
– Человеческие, – подтвердил Надзирающий, пожимая плечами.
– Хм… Как они попали к ученику нашего Писчего. Ну да ладно. Не важно, - произнес мэр и пожал плечами.
А над ними нависал двенадцати метровый забор человеческого жилища…


Ценный свидетель


С одной стороны для всех в управе сегодня был самый настоящий праздник. «Столько гостей», – мурлыкал в своей телефонной диспетчерской одноногий Прохор, выражая общее мнение. С другой: боязно было смотреть на побитые лица именитых горожан. Надзирающие хотя формально и могли плевать на городские власти, все же сориться не сорились. А тут по тревожному сигналу прибыв к Главе, после безапелляционного приказа завязали плетью весь городской совет, косясь на молчаливо наблюдающего за всем этим новым мэром. А когда начали пропускать их через сканер, по процедуре задавая вопросы, да посыпались тревожные «ти-и-у-у»…
Самый молодой из Надзирающих за Думами, Аркадий, в событиях непосредственного участия не принимал. Не доверили ему. И плетью он пользовался не ахти как, сканер вообще только видел, даже в руках не держал. В общем, был совершенной зеленью. Взяли в городскую Управу его из жалости, куда сироте еще деться?  Вот и сидел Аркадий в подвале, считал плиточки на полу, да следил, чтобы задержанные в клетках не баловали. Задержанные вели себя тихо, не буянили, лежали на полу себе тихонько связанные плетьми. Только, те, которые сканер прошли, постанывали. Эти лежали в отдельных клетках. Уже одну наполнили. Аркадий с интересом наблюдал как уводили задержанных и набивали Ищущими вторую.
Иоанн с интересом наблюдал за Аркадием из своей клетки. Взяли его глупо прямо в подвале. Глупо. Он уже положил тараканов в рот и готовился выйти, когда ввалились Надзирающие и, не спрашивая, огрели плетью, завязали руки и ноги, да потащили в управу. Как ни странно, пока тащили было страшно, а вот в Управе страх пропал. Может быть из-за тараканов, которые уже стали обживать рот, шевеля лапками в попытках двигаться, и не давали сосредоточиться.
Причина провала ему были совершенно ясна – глупая погоня за этим мальчишкой. Смысла в ней никакого. Мало ли откуда он услышал строки из приветствия Богу. Да я если бы даже действительно подслушал, не донес же сразу, может и сам склонялся к Вере. Просил Иоанн, умолял, чтобы к не трогали его, к нему привели для беседы. Да видимо недостаточно крепки в Вере была паства. А может страх сильней был? Иоанн, вопреки всем своим правилам выбежал тогда из подвала, чтобы вразумить неразумных. Да только зря пробегал. Паства бессистемно носилась по городу, светила факелами в лицо друг друга, да кричала. Иоанна мало кто в лицо знал – не просто же так беседы свои он вел в темном подвале, поэтому на увещевания его внимания не обращали совсем, а открываться несмотря на первый порыв он и не стал. Он только плевался от досады.
А потом, когда на ратуши передохнуть решил и голову вверх поднял, чтобы на звезды глянуть, увидел тени на стене человеческого жилища. Сначала Иоанн даже не понял что это, но движениями на стене заинтересовался. Странно вообще было видеть движения на этой стене. Но потом одна тень, нелепо расставив конечности, полетела вниз. Другая  же, постояв немного, исчезла. Иоанн не стал больше задерживаться на улице и вернулся в свой подвал. Нехорошие у него тогда были предчувствия. Думал уже было сразу уехать, да не стал без хозяев исчезать, чтобы те не нервничали. А с утра прибыл новый мэр, народ в городе по улица собрался. Дальше… В общем, ничего хорошего не в результате.
Ах, если бы Иоанн еще тараканов в рот не положил. С каждым часом  все труднее было сдерживать себя, чтобы не выплюнуть их на пол. Если бы как-то в уголок, незаметно, но молодой Надзирающий все время по клеткам взглядом шарит. В выплевывать на виду… Ведь догадаются Надзирающие – потом всем в рот заглядывать будут прежде, чем через сканер пропускать. Да если еще соотнесут со словами Книги: «У каждого свои тараканы в голове»… Но терпеть…
Аркадий с интересом наблюдал за тем, как задержанный Ищущий дергался. Он был человек добрый по своей натуре, но даже добрым людям иногда бывает скучно. Тем более если сидеть в подвале и считать плитки. А Иоанн в отличие от всех Ищущих не лежал смирненько и хныкал, а дергался. В общем, выделялся из общей массы лежачих. Смотрел, смотрел Аркадий за этими тело движениями, а потом его осенило – уж не хочет ли Ищущий с собой покончить? Ему рассказывали что у этих фанатиков мозги настолько вывернуты, что случаи самоубийств встречались раньше часто. Пока плетьми не придумали их пеленать.
Аркадий встал и важно, будто настоящий Надзирающий, подошел к Иоанну. Узлы были вроде крепкие. Плетью оплели правильно, тут, как не крутись, сам не задушишься. Руки тоже крепко завязаны. «Может больной» – мелькнула у Аркадия мысль. Он попытался вспомнить, что в таких случаях делать по инструкции положено, да Иоанн помешал.
– Я знаю, кто убил парня, – сказал он хрипло.
– Какого парня? – переспросил Аркадий ничего не понимая. 
– Которого городской совет по улицам гонял, – пояснил Иоанн.
– Гонял? Не понял, – пробормотал Аркадий.
Иоанн вздохнул.
– Ну, которого убили, – пояснил он.
– Убийство это в мэрию, – облегченно произнес молодой Надзирающий.
– Но это не просто убийство!
– Убийство это в мэрию, – повторил Аркадий.
– Но это не простое убийство! Его убили на человеческой стене! – привел свой последний довод Иоанн.
– Человеческая стена это тоже в мэрию. Это они за ней ухаживают, – обрадовался Аркадий.
Иоанн задумался.
– Послушай, – медленно проговорил он, – тебя как зовут?
– Надзирающий Аркадий.
– Аркадий, но ведь это человеческая стена! Кто мог быть тем убийцей на стене?
Аркадий пожал плечами.
– Не знаю.
– Это человек! – сказал важно Иоанн.
Теперь задумался Аркадий. Думал он, правда, недолго. Как-то странно все мысли вертелись вокруг волшебного «это в мэрию». Во-первых, это действительно в мэрию надо сообщать о подобном. Надзирающие за думами никогда убийствами не занимались, только изредка самоубийствами. Во-вторых, человек как-то само по себе звучит фантастически.
– Ну, зачем сразу человек. Это могу быть другой горожанин, – возразил Надзирающий.
– И что он делал на человеческой стене? – ехидно поинтересовался Иоанн.
– То же что и тот твой парень, - не менее ехидно ответил Аркадий.
Они посмотрели друг на другу. Правд Аркадий смотрел сверху.
– Но подумай, если это был действительно человек?
Аркадий еще раз попытался задуматься, да его прервал резкий скрип протеза Прохора. Аркадий обернулся.
– Прохор, хорошо что бы пришел, – обрадовался он. Как не старался молодой надзирающий, прозвучало слишком похоже на щенячий восторг.
– Ну что такое молодой? Ну, сколько раз тебе говорил: нельзя разговаривать с задержанными. Ты хочешь, чтобы сканер на тебе тиуукнул? – заворчал Прохор.
Он подошел прихрамывая к Аркадию, и положил по-отечески его похлопал по плечу. Посмотрев внимательно на Иоанна, он недолго думая, достал плеть и, для острастки, не сильно, пару раз хлестнул по лицу. Иоанн от неожиданности вскрикнул. Аркадий смущенно посмотрел на Прохора но ничего не сказал. Спросил сам одноногий ветеран.
– Что он от тебя хотел-то?
Аркадий пожал плечами.
– Да что-то плел по какое-то убийство. Вроде человек какого-то парня убил.
– Которого вчера что ли гоняли? – спросил, удивленно вскинув брови Прохор.
– Не знаю.
– Ну нельзя же в Управе целыми днями сидеть, – покачал головой он. – И кто же ты говоришь его убил?
– Человек.
– Ага, шутим значит… – медленно проговорил Надзирающий и погладил плеть. – Ты знаешь ко мне вчера уже звонили, требовали, чтобы наряд прислали. Не человеческий, – сказал он и засмеялся.
Аркадий тоже на всякий случай засмеялся.
– В общем, молодой слушай меня внимательно. Если еще что задержанный скажет, хлестни пару раз плетью. И смотри: в следующий раз обязательно представление на штраф напишу, чтобы инструкции соблюдал. Понятное?
– Понятно! – произнес громко Аркадий.
Иоанн наблюдал снизу за как старый Надзирающий, хромая поднимается по лестницы. Он чувствовал, как кровь течет по щеке, изодранной плетью, но боли не чувствовал. Вместо этого ему все еще казалось, что тараканы перебирают своими лапками во рту, хотя они были уже давно разжеваны и проглочены. Более того, ему начинало казаться, что они начинают бегать внутри него. И не только в желудке… 


Инстинкт одиночества-2


С высоты городок напоминал Стасу тот, в который он с отцов ездил каждый месяц на рыбалку. Те же кривые домики, побитые дороги, густые деревья и редкий столбы с ржавыми фонарями. Только вот если приглядится можно было заметить, что людей в городе нет. Вместо них ходили…
«Захватчики», - подумал Стас. – «Вместо нас, поглотив и переварив нас, пришли другие. Из какого дна, из каких глубин – не важно. Но они пришли, а нас нет. Захватчики».
Он достал из своего портмоне кредитную карточку. Благоговея, положил её осторожно на ладонь. Главное чтобы ему хватило денег. Пока служба доставки работает, ни один захватчик, не уйдет безнаказанный…