Ты говоришь — мораль, ты говоришь — измена,
ты говоришь, а как же, у тебя жена...
Признаюсь я тебе, мой милый, откровенно,
что в жизни ты, mon chere, не смыслишь ни хрена!

Ведь всякий одинок, а жизнь — так скоротечна,
из года в год она торопит бег
минут; а коли так, не лучше ли беспечно
играть, и рассыпать, как серпантины, смех.

И счастие дарить всем встречным-поперечным,
не отказав своим вниманьем никому,
и в мимолётных ласках жизнь провидеть вечну,
покорно следуя уделу своему.

Когда же час пробьет, природа скажет слово,
ты удалишься от изысканных забав,
и там, в кругу семьи, припомнив из былого
все лучшее, ты скажешь: — Я был прав!

— Был прав, когда не прекословил я натуре,
и не пытался страсти разумом взнуздать,
расходуя себя в любовной буре.
Страстей уж нет — но есть что вспоминать!

— Был прав, когда не веровал  в приметы,
и презирал обыденну мораль;
смотри — мы равно старостью задеты,
какая разница, кому кто изменял.

— Был прав, когда без удержу черпал я
созвучий жемчуг из любимых глаз,
в них жар любви бесстыдный раздувая;
на том огне я греюсь и сейчас!

— Был прав, когда сплетал я паутины
из нежных слов и взглядов vis-a-vis,
когда страдал, казалось, без причины,
когда был счастлив от своей любви.

Душа, как тело — развивается в движеньи,
лишь упражненьем может стать сильней;
и право же, любовны упражненья
— не худший выбор для души моей.

Коль многих познаёшь — ты многое познаешь,
светло и радостно опишешь жизни круг.
————
Ты, братец, это блядством называешь,
а это просто — жизнь, как она есть, мой друг!