Да, простит меня, уважаемые коллеги, высоко почтенная мораль и красивый емкий русский язык за это крео. Да не коснется меня кара великих хуяторов.


- А-А-А-А… ДА! МАМА! МАМОЧКА! ДА! МАМА!
- Заткнись, сука, я хуй кончу под «маму». Ори что-нидь другое и вообще заткнись, лучше перевернись-ка ко мне задом. О, блядь! Жопа! А че так воняет-то, трубу прорвало в сартире что ль?
- Людибля, а вы пассать дадите сегодня? – открывая дверь сартира.
- Съеби отсюда, Ген, дверь блядь закрой, - мацая Наташкины булки.
- О! Пред, Наташ, - закрывая дверь сартира.
- ДА! МАМА!!! А-А-АААА.
- Заткнись, дура, у меня твоя мама поперег машонки встала колом сцууу-у-у-у-уккк.
- Петь, а ты мою невротеботину не видел? – открывая дверь сартира.
- Витя, закрой дверь сука, какую нах невротеботину? - не поворачиваясь к оппоненту.
- Опять сука на конец себе одел, признавайся? – озлобленно, - оргазматор хуев.
- Дверь, сказал, закрой, волосня мошонки немытой, - ускоряя темп фрикций.
- Ген, а ты не видел невротеботину. А?
- Видел, кто-то на хуй себе повесил. Дверь сартира закрой, воняет шопиздец! Подстрахуй мне тут са штангай мля. Витя бля! Страхуй мудила!
- Петр Петрович, куда ставить-то нах коробку нах? – проходя мимо двери сартира, - не надорвись, Шварнеггер мудазвонкий, - в сторону Гены.
- Мне пох, ставь куда хош, - с явным равнодушием.
- Ну я тут поставлю и перекурю, бардак на складе нах. А че в сартире-то? Эбуццо?, - загадочно с улыбкой.
- Чекушку достань лучше сцуконах, нутро блять – ядерное сопло. Иваныч нах, батл передавай сюды, - поспешно.
- Девки, ну вы хоть блядь подстрахуйте, штанга щас ебнется, - встревожено, - Ир, блядь, Кать!
- Качок хуев. Сиськи уже 3-го размера, а член.. Член??? Пиписка блять 8 сантиметров, - тупо захихикали, изображая пальцами 8 сантиметров длины.
- Сцуууууки, страхуйте! ВИТЯ блядь! – орет.
- А че так душно-то в помещении, че воняет-то? Это блядь библиотека, а не драчильня, - с возмущением, - в сартире опять кто-то эбецца? Наташку видел кто-нибудь?
- С Петей в сортире эбецца. Невротеботину мою не видел?
- Эбецца с сортире дедушка Ленин с юной комсомолкой-некрафилкой. Внатуре, Наташка-то где? Эбаццо охота уже. Где она? – осмотрев помещение,  -  ну хоть книжку возьму – графоманство хуево. Дайте мне Хаменгуя! Вот мой читательский билет, - протягивает, - памидораф взвесь мне 2 килограмма, - повернувшись к Вахе.
- Вай, а что 2?! Бэри 5! – оживленно. Припердывая от радости.
- Еби Генину бабушку 3 раза, сказал 2 – давай сцуко 2. Наташку не видел?
- Нэт! – обиженно взвешивает памидоры.
- Книгу свою возьмите, молодой человек. И не комментируйте произведение правой рукой, заляпаете как обычно, - с презрением смотрит на область паха, - онанисты блядь, - уходит.
- Спасибо! – убирает книгу, берет помидоры, разворачивается к выходу, - че говном-то воняет? – уходит.
- Туалет освободиться когда-нибудь? – крик из дальнего угла, - кофе я долго ждать буду? И счет сразу принесите, а то хуй вас потом дождешься. При таком вонизме коней двинуть как два пальца, - уставился в газету.
- Петрович, ну я пойду, за второй-то схожу нах, а то всю ночь еще рукоблудить без сна и отдыха. Одиноко-то блять без подогреву.
- Устав читал сцуко? На посту бойцу запрещается: есть, пить, спать, лежать, срать…
- Лана мля, трезвый посижу на блокпосту, - обиженно.
- А! МАМА! КОНЧАЮ! АААААА, - орет во всю глотку.
- Блять, Натах, ты секс-машина ниибацца - эбу и тебя и маму тваю заодно.
- Маму мою не видели? – встревожено проходил мимо сортира.
- Не заибались исчо? – разражено вешает А4 на дверь сортира «Петр Эдуардович ебет Наталью Андреевну здесь», - съеби, шантропа, не роись, итак хламу полно в бане. Сцуки! Веник мой не видели блять березовый? И с Гены штангу сымите, он синий ужо. И че за невротеботина посреди бани валяется? Бардак нах!
- Натах, а че ты мне в жопу засовываешь? – оглядывается, - Витя????????
- Витя, Витя. Памидори у тэба такиэ сладэнькие!!! Вай!


- Ой, Илюш, я в муравейник наступила. Ну и хуй с ними, все равно ничего не понимают – твари безмозглые.
- Дура ты, Ксюха, у них все так же как у нас: кто-то эбецца, кто-то водку жрет, кто-то хуи пенает, а кто-то по-любому подор. Давай трусы сымай лучше.