Был у меня старший друктоварищ. Женек, бля! Веселый такой мудило. Всякоразные чудеса выделывал по синьке. В Афган попал чуть ли не самый первонах!, там 79 год чтоли, хуйзнаит точно. Пришол оттуда веселый прапорщик бля, токо попьяни крышу рвало по первости, а потом ничо – оклемался, из армии уволился, в менты пошол, воткой потом барыжил.
 
История , про каторую хачу рассказать случилась идето в середине 80х. Попали мы с Женьком на свадьбу в какойто подмосковный город. Женился его кореш армейский, бабу взял справную, работящую с двумя детьми. Сидел жиних на свадьбе побитый горем, видимо только что панявший в какую хуйню он вписался. Ну хуле, под баян и хруст баранок (с) налупились мы водяры сверхмеры. Женек  друга свово армейского все успокаивал:
-Да, ладно убиваться, поживешь не понравиться – съебешся. Тыж дисантник, нахуй, ВЭДЭВЭ –ВПЕРЕД,БЛЯ. Ну и прочая синяя прапорщицкоармейская хуета. И как нистранно, подействовало. Жиних подобрался весь, двести влил ищо, ну  там впляс, «горько», горячее принесли, водяра, самогон, вся хуйня. И драка была,  а как же без ние радимой. Кто с кем, нипонятно, но наши доблестные прапора,  недаром дворец Амина захуярили за 5 минут. Разогнали к ебеням всю пиздобратию, халявщиков со стороны невесты. Вообчем бухали мы 3 дня, не мылись,  облевали все окресности и другдруга.

  И вот ибанув еще копытных, мы с Женьком отбыли, домой , на последней электричке, прихватив с собой поллитровую белой, и литр сэма. Едем, бухаем дорогой. Я то молодой ишо тада был, за старшим товарисчем, ни мог угнаться. Но старался , бля, глушил косорыловку, хотя , ну знаити как бывает, когда бухаешь долго по времени, вроде не берет тебя, какбутто трезвый,  а все сука , как в тумане. В вагоне почти нет никого, холодно, пиздец, на улице январь -25. И тут Женек чето заткнулся ,  напрягся, отвернулся к окну, встал, снова сел на лавку, ногами так подрыгал и и говорит:
- Все, грит, пиздец,  я обосрался!
Я думал он фигурально выражается, и тут уловил стойкий запах говна.
Ну бывает, хуле. Я тоже срался в децтве. Тока не попьяни. Но здесь. Доблестный интернационалист, кумир моего сраного децтва ( он постарше меня лет на 10), человек, который, научил всех пацанов драчить и многих бухать, мент, сука, и обосрался.
- Че делать-то? – спрашивает. Меня. Пьяного в жопу слесаря-сборщика летательных аппаратов. Мне в армию, тока через полгода. А сей обосравшийся дядя, гроза душманов,  милиционер! спрашивает у вчерашнего школьника: че делать-то?
 
Но спасительная мысль пришла в голову ,как ни странно – мне.
- Че у тебя под штанами, надето?- спрашиваю.
- Треники и трусы.
- Ты иди между вагонами встань,  сними портки , треники , трусы выкинь сразу нахуй, трениками подотрись как следут и тоже выкинь их нахуй в щель там между вагонами, штаны одень, нам, хуле, от Казанского тока до метро добежать, не замерзнут яйца-то.
Он пошел. А я за ним,покараулить в тамбуре, хоть с одной стороны, но не пущу никого.
И ему говорю, - Ты дверь с той стороны держи за ручку. А стекол на этих дверях нет нихуя, повыбивали все нахуй, заместо них листы стальные прихуячены. Вобчем, между вагонами темно-пиздец.
  Ну он туда заходит. Я на стреме стою в тамбуре. А между вагонами тресет и подбрасывает, шо пиздец. Слышу: - ах блять, стоять суканах, епты бля.
Бум-бам, грохот падающего тела, лязг вагонов. 3-х секундная тишина и протяжное:
- Су-у-ука, бля-я-я-я-я.
  Выходит Женек. А у него такое пальто короткое,  шапка здоровенная из собаки наверное.
И голые ноги из под пальта и один батинок надет. А в руках. В руках Женек держит треники, жутко воняющие говном. Я спрашиваю: - А где штаны то?

- Бля, выкинул нахуй, случайно заместо треников, там темно,пиздец как. И ботинок, сука, провалился в эту дырку.

Ну-у-у пиздец. И смешно, сука, и надо что-то делать. 
- Треники то выкинь вонючие – говорю ему.
Выкинул и говорит:
- Ладно, хуйня, на вокзале добежим до ментовки. У меня ксива с собой. Там жене позвоню, привезет штаны и вся хуйня. Не унывал человек. Оптимист, бля.
Ехали мы где-то еще полчаса. Те редкие пассажиры, что заходили в вагон видели такую картину. Сидит здоровый, усатый мужик на лавке, в пальте, ноги голые, одна нога на лавке, на ней шапка собачья, одной рукой мужик держит хуй с яйцами (чтоб не замерзли), во второй руке бутылка самогона. Говном всеже чутка пованивает. Бухаем дальше.

  Казанский вокзал. К перрону, шипя подползает электричка. Двери с противным скрежетом открываются. Из вагона выбигает парочка бухих граждан, один очень странно одет для 25-градусной стужи. (см. выше ) и бежит по перрону, распугивая своим видом редких пассажиров.

Ну, кароче, все обошлось. Добежали до поста милиции, коллеги Женька вошли в положение, правда ржали как подорванные. Он позвонил жене. Она на моторе приехала привезла ему портки, и на том же моторе мы поехали домой, благо жили мы рядом.
 
Потом с Женьком случались и другие истории, и всегда он выходил из сложных ситуаций с высоко поднятой головой. Даже если обосрался. Но об этом в другой раз.