С самого своего рождения Фроська была настоящей крысой. Блондинка, с узенькой, хитрой мордочкой. С вечно красными глазами и шкодливым характером. Злая до безумия, не терпевшая тварей своего вида, да и любого другого тоже. Отважная, не боявшаяся дать отпор хоть десятку бухих мужиков, которые хотели потрогать ее. Большая любительница фкуссно жрать и ебаться. О-о, это она любила! Своему ебарю отдавалась вся, без остатка, страсть ее была жаркой, как бразильская ночь, ненасытная, как фантазия малолетнего дрочера, она обожала кусаться и всегда тихо повизгивала-поскуливала. Правда, получив свое, воспринимала партнера с агрессией и часто нашему старшему комнаты приходилось выкидывать в мусоропровод окровавленные крысиные трупики-жалкие останки Фроськиных любовников.

В принципе, первого ебаря мы купили ей в зоомагазине когда поняли, что маленький крысеныш, которого кто-то подарил по пьяни на днюху командиру языковой группы кореистов - Максу Калиникову (чью гордую фамилию мы, курсанты-переводчики, зачастую сокращали до банального Кал), это нихуя не Федор, а девочка, в смысле Фроська. С бодуна обнаружив клетку с маленьким теплым комочком мы сначала выяснили - это крысеныш, потом вспомнили, как он сюда попал, а затем вынесли вердикт-это мужик, и нарекается имя ему - Федор. Авотхуй. Оказалась бабой. И была переименована в Фроську. А необходимость покупать ей ебаря пришла после того, как Фроська, тоскуя по крысиному партнеру чуть не откусила палец Хачику, который собрался ее покормить. Взбесилась девка! Кто-то предположил - а может она ебаться хочет? На предложение помочь зверьку никто из общаги не откликнулся, вот и пришлось скидываться на лавера для Фроськи во имя снижения травмоопасности оной.

Диких крыс, которые часто шароебились по общаге, Фроська ненавидила лютой ненавистью. Однажды мы по пьяни не заперли клетку и утром был обнаружен дохлый пасюк. Потрепанная Ефросинья с видом победительницы сидела рядом. Ее красные глазки светились удовлетворенной жаждой крови. Я тогда с ужасом понял, как выглядит женщина, победившая в бою соперницу. Вообще, повадки этого маленького зверька были типично женские. Я когда-то читал, что крысам в качестве эксперимента вживили в мозг электроды, раздражавшие центр удовольствия, а в клетке установили клавишу, нажав которую крыса могла пропускать слабый ток через электроды и испытывать недеццкий кайф. Крысы задрачивали клавиши до изнеможения и умирали от голода, но удовлетворенные сполна. Не знаю, какого пола были те крысы, но Фроська в погоне за удовольствиями (фкуссно жрать, в первую очередь) могла легко обставить любую манихантершу из «Пирамиды». В этом она проявляла чудеса изобретательности. Ни одна клонированная посетительница бутика «Де Бирс» не умеет так выманить у толстопузого папика колье, как Фроська выманивала у нас кусочки котлеты, сыр, а затем и алкоголь.

Бухать крыса начала с нашей же легкой руки. Ее напоили джын-тоником как-то раз. Сладенький суррогат Фроське понравился и она реально забухала. Каждую пьянку зверек стояла на задних лапках в клетке и глазками-бусинками так смотрела на пьющих и жрущих юнкерей, что было просто нельзя ей не налить. Наутро она подчистую выпивала всю воду из поилки. Ей было очень хуево. Тогда мы наливале страдалице в поилку пиво.

Самое страшное начиналось, когда кто-то приводил бабу. Тогда начинался тихий ужас. При первой попытки присунуть Фроська начинала с шипением носиться по клетке, налетала своим поджарым тельцем на прутья, вереща и матерясь на крысином своем языке. Никто не мог понять причин этого – то ли она банально ревновала собутыльников (нас, то - есть), то ли завидовала более удачливой сопернице – хуй ее знает. Но вела она себя подобно берсеркеру  под мухоморами – изо всех сил тянулась своими зубами к противнице. Половые отношения пришлось взять и перенести в соседнюю комнату.

Конец отважной воительницы был печален. Она скончалась в муках от банального переедания. Перед отпуском крыса была сдана первокурсникам на попечение, и те ее перекормили, сцуки. К нашему приезду в сентябре Фроська была размером с кошку. Ее страсть к фкуссно жрать превратила стройную, поджарую блондинку в жирное уебише, которое гадило и жрало, жрало и гадило. Мы застали ее в углу клетки, она сидела на жопе, вытянув задние ноги и уложив ручки на огромное брюхо. В правой ручке у Фроськи был кусок морковки, левой она это брюхо почесывала. Опиздюлив первокурсников за подобное безобразие (те еще отмазывались, типа она всегда голодная была, жрать просила) мы забрали крысу опять в общагу, но тщетно - сдохла через день. От ожирения или заворота кишок, как дедушко Крылов. Вот такая вот грустная кончина. Мы похоронили неистового зверя за общагой, выпили. Все-таки она была Женщиной – во всех смыслах этого слова.