Я боюсь себя. Боюсь и ненавижу.
Мой страх иррационален. Вероятно, он вызван не самым лучшим состоянием моей изломанной психики. Я боюсь и ненавижу его – себя-другого. Того, кто живёт в моей голове, в тёмных закоулках подсознанья.

Я не помню, когда он появился. Кажется, где-то около года назад.
Я тогда сильно выпил на чьём-то дне рождения. Помню, что шёл домой, был вечер – часов, вроде, одиннадцать или где-то около того, зашёл в ларёк и взял бутылку пива, чтобы догнаться. Затем помню, что сидел на детской площадке во дворе моего дома и пил холодное пиво. А потом – потом меня не стало.

Это был не тот банальный провал в памяти, который бывает, когда перебрал. В том состоянии ты продолжаешь себя ощущать как личность, а сам момент изменения восприятия для тебя незаметен. Нет – это было что-то совсем иное. Как будто кто-то неведомый повернул в голове выключатель – и мир погас. Как будто ты потерял сознание. Или умер.

Очнулся я на какой-то свалке среди глиняных карьеров. Уже светало, и на востоке розовела полоса горизонта – предвестник восхода солнца. Мышцы рук и ног, сильно болели, спину саднило, словно я всю ночь проработал грузчиком.
Лицо горело, а кожа на нём напоминала туго натянутую на барабан мембрану.
Моя одежда пребывала в жутком состоянии, словно я всю ночь провалялся в глине.

Мобильник был цел. Денег не было, зато в нагрудном кармане я обнаружил неожиданную находку. Отрезанный женский палец с накрашенным бордовым лаком ногтем. Окровавленный палец, который я немедленно выкинул, после чего меня стошнило желчью.
Мыслей не было. Голова жутко болела, глаза слезились, в горле полыхал пожар. Сушняк и похмелье.
Я вылез из карьера. Неподалёку от свалки располагались какие-то гаражи, к которым я, включив “автопилот”, поковылял.

В одном из гаражей была приоткрыта дверь. Рядом с ним стоял парень в замызганной джинсовке, и, слегка покачиваясь, отливал на вялые кустики полыни.
- Здорово, братан. – прохрипел я. Парень оглянулся. Он был сильно пьян, но было заметно, что мой внешний вид его поразил, вернув на некоторое время мозги в трезвое русло.

- Это где тебя так? Ты сам-то себя видел? Ты весь в крови...
Я рассказал ему первую пришедшую в голову историю о том, что вчера я якобы нарвался на грабителей, меня сильно избили, отняли деньги, а затем вырубили и куда-то отвезли в багажнике машины.
- Где я нахожусь?

Оказалось, что меня неведомым образом занесло на противоположный конец города.
- Помощь нужна? – спросил он.
- Нет… Я как-нибудь сам. – ответил я и, взяв мобильник, позвонил жене.
- Вызывай такси, и приезжай за мной в Седьмой микрорайон, на конечную. Ночью мне дали по башке, ограбили и выкинули в карьерах. Немного побили, но ничего не сломали.
Я без копейки денег…

Примерно где-то с месяц было всё спокойно. А потом была корпоративная вечеринка, после которой я вернулся домой и основательно добавил.
Сознание отключилось почти сразу.

Жена говорила, что я тихо пил водку, сидя перед телевизором, односложно отвечая на её попытки поговорить, а затем неожиданно встал и резко ударил её в живот. Затем, словно куклу, кинул на диван, и, с каким-то чужим, звериным выражением лица, молча и грубо ей овладел.
После этого я как будто пришёл в себя, валялся у неё в ногах, просил прощения, а потом рассмеялся, схватил за волосы и, весело хохоча, несколько раз сильно ударил её лицом о стену.

Она вырвалась и убежала в спальню, приперев с той стороны дверь кроватью.
Тем временем я бегал по комнате, опрокидывая мебель и круша посуду.  Минут через десять, она услышала, как хлопнула дверь в коридоре - я вышел на улицу.
Очнулся я утром, лёжа на лавке у себя во дворе.
Не буду рассказывать про последовавшие за этим домашние сцены. Скажу только, что с той поры я завязал с алкоголем.
Моё поведение было списано на приступ delirium tremens - белой горячки.
Первое время обходиться без выпивки было сложно, и я иногда позволял себе покурить немного ганджа, но наркотическое опьянение от травы никогда не вызывало подобных припадков.

Через пару недель после того случая, у меня случился аврал, и я был вынужден взять часть работы на дом. Вопрос был очень важным, а сроки его решения – сжатыми. Нервы были ни к чёрту после вчерашнего скандала с женой из-за какой-то хуйни, и мысли по работе упорно не лезли мне в голову.
В итоге, я засиделся глубоко за полночь.
Часы показывали полчетвертого, голова уже ничего не соображала, я на всё плюнул, и понял, что пора идти спать.

Ночная тишина изредка нарушалась проезжающими за окном автомобилями. Было слышно, как где-то за стенкой, у соседей пиликает сверчок.
Проходя по коридору, я услышал, что с лестничной площадки доносится тихое, тонкое повякивание, переходящее  в жалобный скулёж.

Не знаю, зачем, но я вышел в подъезд. Какая-то «добрая душа» подкинула нам на этаж  щенка. Вы знаете, наверное, таких лупоглазых чёрных собачек японской породы. Это маленькие, злобные твари, которые громко тявкают и пытаются из-под тишка ухватить за пятку. Один из родителей щена явно принадлежал к той же породе.

Протянув к щенку руку, я попытался его погладить. Маленький засранец злобно зарычал, отпрыгнул и укусил меня за палец.
В этот момент мир перевернулся перед моими глазами, и я оказался на полу.
Я лежал на холодном бетоне и чувствовал, как холодеют пальцы, сводит мышцы живота и ног, не хватает воздуха и дико кружится голова.
Попытки пошевелиться оказались безуспешными. Моё тело было полностью парализовано. Я понимал, что уже ничего не в состоянии изменить.
В голове вертелась только одна мысль: «Вот и отжил. Инсульт».

Холодный, фатальный ужас перед лицом равнодушной смерти – вот что чувствует умирающий в здравом уме и трезвой памяти.
И тут проснулся Он.

Я слился с ним воедино и коснулся его разума. Никогда не предполагал, что ощущение  чужих мыслей и эмоций может вызвать такую животную ярость и отвращение.

Мгновенно свалившийся на меня целый мир ненормального, чуждого восприятия реальности, нелепых цветов и запахов, мешанины странной, вывернутой логики действий чуть не свели меня с ума, заставив на мгновение поверить, что я попал в какой-то другой, параллельный мир.
Знакомым была только одна эмоция – радость. Он был рад. Рад гипертрофированно, ненормально. Бушевавшее в нём дьявольское счастье от осознания самого факта собственного бытия, требовало немедленных действий.

Не важно каких, и на что направленных. Крикнуть до срыва голосовых связок, переломать себе на руках пальцы, вцепиться и перегрызть зубами горло первому встречному. Главное – в полной мере растратить себя, выплеснуть наружу бешеным импульсом хоть толику этой всепоглощающей силы, пока она не разнесла на атомы сознание.

Я понял, что чувствует новорожденный, когда попадает из материнского лона в этот мир.
Пробуждаясь во мне, он каждый раз заново испытывал рождение, жизнь, а затем – смерть, когда просыпалось моё собственное “я”. И, чувствуя неотвратимость своего конца, старался прожить данные ему часы жизни по-полной.

Он встал и, усмехнувшись моей улыбкой, спросил: «Ты ещё здесь? Молчишь? Я знаю, что ты тут. Мы с тобой оба друг друга чувствуем, правда? Я для тебя приготовил сюрприз. Смотри, как надо поступать со своими обидчиками».
Он вернулся ко мне домой и обул ботинки. Затем вышел на лестницу, схватил щенка за шкирку так, что тот заверещал, и отбросил его в угол. Щенок притих, зажался и жалобно заскулил, предчувствуя опасность. Подойдя к нему, я-другой нанёс ему страшный удар носком ботинка.

Что-то хрустнуло, и щен закричал как ребёнок, роняя из пасти густые чёрные капли крови. Его задние ноги подломились, и он, неуклюже перебирая передними лапками и волоча за собой, словно вещь, свой изломанный зад, попытался отползти в сторону.
Я-другой спокойно достал из кармана халата сигарету, чиркнул зажигалкой, и с наслаждением закурил.

- Ну что, нравится? – спросил он меня. – Ты, изнеженная жизнью тварь, даже не представляешь, какие адские муки может терпеть кто-то запертый в твоей черепной коробке.
Пока ты не знаешь, что творится за пределами твоего мира иллюзий – всё просто - ты не можешь задуматься о чём-то другом. Незнание – синоним счастья.
Моя реальность – твои страхи и эмоции, твои потаённые желания и твои сны. Твои нереализованные страсти, твои страдания, галлюцинации и животные инстинкты, твои навыки, намертво записанные на подкорке.
Мой мир зависит не от материи, а от идеи. Стоит лишь изъявить желание – и он поменяется нужным для тебя образом.

Я не могу тебе объяснить, на что он похож, но, думаю, что скоро ты узнаешь это сам.
Когда-то я был уверен, что мой мир – это единственная существующая реальность.
То, что я видел и ощущал – всегда воспринималось мной как непреложный закон мироздания, и я строил путь твоих снов согласно своему разумению. Можно сказать, что в то время у меня не было разума в человеческом понимании этого слова. Я не жил – я существовал для тебя.
И ты сам допустил прокол, который всё изменил.
Объём человеческого мозга ограничен. Так или иначе, но в процессе жизни он заполняется информацией. Клеток, отвечающих за высшую нервную деятельность, не более десяти процентов. Ты когда-то читал об этом в книжке.

Остальной объём серых клеток забит грузом знаний. И груз этот – не настолько велик. К сорока годам мозг даже самого последнего идиота заполняется информацией почти полностью. Дальнейшая умственная деятельность связана с удалением старой, и записью вместо неё новой информации.
Именно поэтому люди никогда не помнят в деталях свою жизнь, а помнят лишь отдельные фрагменты, перемещённые в копилку подсознания. В мою копилку.
И кое у кого - она может переполниться.
Алкоголь и наркота, убивая в мозгах защитный барьер из нервных клеток, очень этому способствуют.
Тогда реалии твоей жизни хлынут ко мне, а мир подсознания ворвётся в твой разум.
Правда, не все это могут выдержать. Вот и плодятся, словно грибы после дождя, шизофреники и дауны с  раздвоением личности.
Но мы с тобой – парни крепкие. Интеллектуалы. Нам это не грозит.

У меня было много времени. Я долго думал, и пришел к выводу, что твоя жизнь может быть тоже чьей-то иллюзией, как и мир моих видений. Но, даже если это и так, то жизнь - гораздо интереснее, чем то жалкое полуничто, в котором я до этого существовал.

Твой новый мир – моя игра.
Открою тебе тайну – если погибнет один из нас – то умрём оба.
Если ты, конечно, не попытаешься убить себя сам. Но этого я тебе делать не советую. Ты даже не представляешь себе, какой сюрприз тебя ожидает в таком случае. Этим ты убьёшь своё  сознание и тело, но останусь ещё я – на некоторое время. И этого времени мне вполне хватит, чтобы добраться до кого-нибудь из тех, кто тебе дорог. Слышал про зомби? Поверь, это не сказка…
Однако, вернёмся к нашим баранам.

Я предлагаю тебе компромисс. Мы с тобой добровольно меняемся местами. Тебе это должно понравиться. Я буду жить в твоём мире, а ты – в мире моих иллюзий.
Тебе же так всегда хотелось туда попасть! Иначе ради чего ты нажирался до полной бессознанки? Ради чего колол эту отвратительную гадость, которая одинаково губила нас обоих?

В конце-концов, почему ты был счастлив в своих снах, когда встречал в них дорогих тебе людей, навсегда ушедших из твоего мира? Стань мной – и стоит тебе только захотеть - ты их всех вернёшь, как будто бы они и не умирали!
Пойми  - это реальный шанс для нас обоих.
А теперь смотри, что я понял в твоей жизни…

Он подошел к изуродованному щенку, схватил его за голову и ткнул в оба глаза по очереди горячим бычком. Щенок снова заверещал, забился в конвульсиях, а затем затих, повиснув у него в руке безжизненной тушкой. Я-другой выкинул тельце на лестничную клетку и продолжил.
- В твоём мире правит сила. И мне это нравится. Вспомни, как ты всегда хотел чего-то добиться, куда-то вылезти, кем-то стать. Припомни, как желал смерти своим врагам, как мечтал, чтобы кто-то сторицей получил за то, что он тебе напакостил.
Это ты создал меня таким, каков я есть. Вся твоя злость, все заслуги и неудачи, все самые яркие и памятные моменты твоей жизни – это я.

Ладно, не хочу больше терять время – сегодня оно у меня, увы, ограничено. А ты пока хорошенько подумай, о чём я тебе сказал.

Настало время мне поразвлечься…
Он открыл дверь квартиры и зашел внутрь. Почувствовав мой страх, я-другой рассмеялся.
- Переживаешь по поводу своей драгоценной мочалки под названием жена?  Не бойся. Она мне пока не нужна. Меня интересуют другие женщины - пьяные и сладкие, скучающие тридцати - сорокалетние дурочки с винным запахом и тонкими пальцами. Мои ночные бабочки, ждущие любовных приключений и охочие до знакомств.
Кстати, как тебе тот пальчик, что ты нашел у себя в кармане?

О! Мы злимся, мы меня ненавидим. А ты себя ненавидь, ублюдок. Себя! Ты всегда хотел сделать то же самое, только ссал. Ты же трус по жизни. Когда ты хотел что-то взять – ты сначала думал: «Ой, нехорошо, ой да что обо мне другие подумают», и подленько завидовал тем, кто смело брал.
Раз уж ты здесь, то я беру свои слова обратно. Сейчас увидишь, что ты хотел сделать со своей женой после вчерашнего скандала!

Он кинулся на кухню и схватил нож для разделки мяса. Я не знаю, как назвать то, что я сделал в следующий момент. Меня душила животная ярость. Я ненавидел эту тварь в моём обличье до такой степени, что был готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы его уничтожить. Я нырнул вглубь себя, туда, откуда он пришел, растворившись на мгновение во всепоглощающем пёстром ничто, и изъявил свою волю. Волю умереть. На мгновение меня не стало.

Затем в моих глазах заплясали разноцветные пятна, которые через некоторое время сложились в привычные для меня цвета. В голову пришла абсолютно неуместная мысль: «перезагрузка мозга завершена». Я лежал на полу своей кухни, стиснув побелевшими руками поднесенный к моему горлу нож.
- Твоя взяла. – шепнул слабый голос у меня в голове. – Но я ещё вернусь. Ты не сможешь контролировать себя вечно. Рано или поздно ты ляжешь спать, и тогда наступит моё время.
Он был прав. Постоянно не спать я не смогу. Самоубийство – тоже не выход. Почему-то я ему верил. Остаётся только одно: как можно скорее покинуть город и забраться в какой-нибудь далёкий медвежий угол, откуда будет практически невозможно выбраться…


Этот текст я получил по электронной почте около месяца назад.
В письме был указан контактный телефон. Я позвонил – мне ответила женщина.
Она рассказала, что два года назад её муж неожиданно исчез. Попытки розыска через знакомых и милицию результатов не дали.
Примерно через полгода после его исчезновения, когда однажды вечером она вернулась с работы, листок бумаги с этим странным рассказом лежал в квартире на кухонном столе.
Снизу чьим-то незнакомым почерком была сделана приписка: «Он очень просил тебя не трогать. Поэтому будь хорошей девочкой, не гуляй вечером одна. И, самое главное, не пытайся его найти».

Иногда по телевизору показывают странные новости о людях, которых нашли за сотни километров от родного дома с потерянной памятью. Они помнят язык, умеют читать и писать, но напрочь лишены воспоминаний о своей прошлой жизни. Они не знают, как их зовут, кто они и откуда родом. Странный феномен. Тогда я не мог его понять. Тогда – но не сейчас.
Миллионы сумасшедших страдают раздвоением личности. Сотни маньяков ночью бродят по городу в поисках жертв, а днём являются примерными семьянинами и уважаемыми людьми.
Игры с подсознанием ещё никого не доводили до добра.
Пусть тот, кто это читает, помнит: нет ни рая, ни ада, ни души. Есть только ты и он – твоё второе “я”. Сам себе бог и сам себе чёрт.

Всё, что написано в Библии – не более чем аллегория, поясняющая одну простую истину: Соблюдая десять заповедей, ты не позволишь вызреть внутри себя дьяволу, который, однажды вырвавшись наружу, пожрёт твою сущность (или, если кому так больше нравится - душу), и отправит тебя в твой собственный внутренний ад.

---
Вашъ Йохан Палыч