Часть 1
 
  Сергей Борзенко ехал в гости к своему другу Виталию Кузьмичёву. Друзья ещё в среду договорились в субботу встретиться, попить водки, послушать музыку, поговорить о своём, о парняжном.
 
  Отвечая на приглашение Виталия, Сергей не для проформы поинтересовался: "А девки будут ?". Как всякий уважающий себя мужчина, Сергей считал, что водка без девок - вариант ещё более беспонтовый, чем водка без пива.
 
  "Ну, может, Катьку позвать ?" - поморщившись, ответил Виталий и, подумав, добавил: "Хотя, Серёг, ты же знаешь, бабы любят тянуть одеяло на себя, и не только в постели. При них спокойно о жизни не потолковать".
 
  "Так-то оно так", - согласился с другом Сергей. "Но, с другой стороны, никто лучше бабы салатиков не порубает".
 
  "Да мы что ли - гурманы ?" - отшутился Виталий, но Сергей так и не понял, согласился тот пригласить на пирушку Катьку, или нет.
 
  Катька Манфредкина была их общей знакомой. Компанейская девчонка, она была когда-то девушкой Виталия, затем перешла к Сергею, позже вышла за кого-то замуж, через год после двух абортов развелась, и теперь, симпатизируя по старой памяти обоим приятелям, она периодически, и тому, и другому, как модно нынче стало говорить, при случае "давала".
 
  И вот теперь, едучи на троллейбусе домой к Виталию, Сергей не знал, будет в их компании Катька, или нет. Звонить по мобильнику и уточнять этот вопрос он не хотел, дабы не выдавать свою заинтересованность в присутствии этой молодой женщины.
 
  "Блин, чем ему Катька так досадила ?" - раздражённо думал Сергей, плотоядно глядя в засаленное окно. "Всяко бы с нею веселее пьянка пошла. А там, гляди, сварганили бы и групповуху. Ну, да ладно. Может, и пригласил. Чего я заранее разволновался ?"
 
  Он вылез на нужной остановке и зашел в гастроном, чтобы купить водки. Закуску полностью взял на себя Виталий, а на Сергея было "повешено" питьё.
 
  "Чёрт, сколько же водки-то брать ?" - думал Сергей, разглядывая богатейший ассортимент питейной продукции. Он напряг память, пытаясь вспомнить, сколько во времена их романа пила Катя, но в голове его всплыла только качественная, а не количественная компонента результатов былых употреблений Катей крепких спиртных напитков. "Ладно, возьму две поллитровки, если её не будет, то нам, на двоих, наверняка хватит. А если Катька всё-таки будет, то её потом за добавкой пошлём".
 
  Он купил две бутылки ростовской водки "Белая берёзка", полторашку тоника, и через пятнадцать минут уже звонил в дверь квартиры Виталия...
 
 
  Глава 2
 
  Виталий встретил его бодрой и громкой музыкой. Невыносимо пронзительно пел Джонни Лэнг, и Сергей понял, что Кати не будет. Катя почему-то не переносила Лэнга, у неё всегда на него под грудями выступала сыпь.
 
  "Ну ладно", - думал он про себя, умывая в туалете руки под краником. "Нет, так нет. Да она бы, наверно, и не вписалась. Я лучше ей потом позвоню".
 
  Стол уже был накрыт. На нём превалировали натуральные плоды с садово-огородных участков Виталия, коих у него было аж целых три. Виталий по вечерам занимался частным извозом, а днём вкалывал в деревне, на земле. Земля его кормила, поили же его чаще всего друзья.
 
  Ребята налили за встречу. Виталий включил диск Майка Моргана и дело пошло. "Белая берёзка" оказалась довольно мягкой и приятной водкой, если, конечно, вообще какую-либо водку можно назвать приятной. Под экологические чистые ингредиенты закуски в головы приходили и нравственно чистые темы для разговора. Поговорили, как водится, о музыке, успехах-неудачах на трудовых поприщах, происках американцев в Ираке, международном терроризме... После пятой перешли, как водится, на тему "про баб".
 
  "Как у тебя дела с Маринкой ?" - спросил Сергей, похрустывая вкуснейшей, с хренком, недавно посоленной капусткой.
 
  "Никак", - ответил сразу погрустневший Виталий. "Пойду еще картошечки поставлю".
 
  "А картошка у него хороша", - думал Сергей, доедая уже остывшую, но всё равно удивительно вкусную картошку с маринованными опятами. "Странно, я думал у них с Маринкой всё на мази. Нда, воистину неисповедимы пути ебливых".
 
  Вернулся Виталий. Они выпили ещё.
 
  "Серёга, сало зацени. Сам солил", - сказал, наливая ещё по одной, Виталий.
 
  "А резал сам ?", - ответил Сергей, чувствуя, что заметно опьянел. Мозг его размягчился, тело расслабилось, к животу подбиралась сытость, а в целом было тепло и приятно.
 
  Поставили диск группы "Доктор Филгуд", и Сергей пожалел, что с ними нет сейчас Кати. Было бы неплохо под мощные ритмические аккорды блюза потискать в танце её шикарное тело.
 
  "Кстати, а ты Катьку-то приглашал ?" – решился спросить он приятеля.
 
  "Да ну их, этих баб !" - ответил Виталий и выругался. "Наверно там уже картошка сварилась. Наливай".
 
  Он принёс из кухни кастрюлю с только что сваренной картошкой.
 
  "Серёга, как ты относишься к голубизне ? Вот я в последнее время что-то на неё подзапал".
 
  Услышав слово "голубизна", Сергей вздрогнул. Он вдруг внезапно понял, что это слово прозвучало как ключевое. Ему стало невыносимо противно, мир поблек в его пьяных глазах, захотелось блевать...
 
  "Теперь всё понятно", - думал он, вытирая туалетным ёршичком остатки рвотной массы с краёв унитаза. "Вот почему он и Катьку не пригласил, вот почему он и Маринку бросил. Он стал голубым !"
 
  И только что очищенный унитаз вновь был обильно испачкан...
 
  Выйдя из туалета, Сергей сразу же засобирался домой.
 
  "А как же картошка ? Да и водка ж ещё осталась ?" - спросил Виталий, и в глазах его читалось искреннее недоумение.
 
  "Мне плохо... Пока !" - промямлил Сергей и, преодолев себя, пожал другу руку...
 
 
  Глава 3
 
  Известие о том, что Виталий стал голубым, глубоко потрясло Сергея. Он всегда ненавидел педерастов, презирал их, считал недочеловеками, достойными изгнания из нормального человеческого общества. И вот таким стал Виталий, его друг, а ведь они дружили уже более семи лет.
 
  "Бог ведь не просто так создал мужчину и женщину, снабдив их разными, но взаимоподходящими совокупительными аппаратами. И в сексе разнополая пара отлично дополняет друг друга: чувственность и жёсткость мужчины удачно гармонирует с самоотверженностью и ненасытностью женщины. А когда в экстазе сливаются два мужчины...", - рассуждал ошарашенный Сергей, пошатываясь, бродя по улицам города, и к горлу его вновь подкатывала рвота.
 
  Он вдруг понял, что ему надо с кем-то поделиться своим, так неожиданно нахлынувшим на него, горем. С кем ? Конечно, с Катей, ведь она тоже когда-то была близка с Виталием.
 
  Сергей поймал такси и поехал к Катюшке...
 
  Катя встретила Сергея в домашнем, то и дело распахивающимся, халатике. Она была вся какая-то растрёпанная, и эта её телесная растрёпанность как-то совсем не сочеталась с растрёпанностью чувств посетившего её несчастного человека.
 
  "Катя, горе-то какое !" - ещё с порога запричитал пьяным, козлиным голосом Сергей.
 
  "Что, что случилось !?" - вскричала не на шутку встревоженная девушка. "Ты откуда ?"
 
  "Я был у Виталика Кузьмичёва. Помнишь такого ? Мы с ним сегодня у него дома водку пили".
 
  "А меня чего не пригласили ?" - спросила Катя, чтобы хоть как-то разрядить напряжение.
 
  "Да в этом всё и дело. Ты не поверишь".
 
  "Что произошло ?" - упрямо допытывалась Катя.
 
  Сергей заплакал. Он понял, что сегодня потерял друга.
 
  "Катюшка, ты понимаешь", - рыдал Сергей на плече Кати, горестными руками ощущая отсутствие любых признаков одежды под халатиком девушки. "Виталий стал голубым. Педерастом".
 
  Услышав сакраментальное слово "педераст", Катя заметно вздрогнула.
 
  "Ты что, блять, несёшь ? Перепил ?"
 
  "Я несу горестную весть", - всхлипывая, ответил Сергей. "Он действительно стал голубым. Он сам признался мне в своей голубизне".
 
  Катя, поражённая, опустилась на табуретку.
 
  "Нда... Вот это сюрприз. Никогда бы не подумала. Какой ужас".
 
  "Катя, у тебя кто-то там есть ?" - спросил после некоторой паузы Сергей, до которого начало доходить, что его почему-то не приглашают пройти в комнату из прихожей.
 
  "Да. Ты извини. У меня подруга в гостях. Серёженька, ты сейчас поезжай домой, поспи, а завтра я тебе позвоню. ОК ? Постарайся принять всё это со стойкостью, ты же мужчина. Ладно ?" - ответила Катя, на всякий случай загораживая собою проход в комнату.
 
  У Сергея не было ни моральных, ни физических сил в тот момент на что-то претендовать. Сон, вот в чём действительно он нуждался.
 
  "Да, Катюшк, я поехал. Только прошу тебя никому о том, что я тебе рассказал, не говорить. Хорошо ?"
 
  "Конечно, Серёж. Ты ж меня знаешь, я не болтушка".
 
  Сергей знал, что Катя не болтушка. Она просто, как и любая женщина, любила потрепаться...
 
 
  Глава 4
 
  Через пару дней о том, что Виталий Кузьмичёв стал голубым, знало уже всё ближайшее дружеское окружение этого человека. Ещё через пару дней об этом узнало окружение дальнее, чуть позже узнали родственники и соседи.
 
  Сергей Борзенко больше не общался с Виталием. Общаться с педерастом он просто физически и психологически не мог, и под эту невозможность был подложен прочный, теоретически обоснованный, фундамент.
 
  Прошло три недели...
 
  Воскресным вечером Сергей сидел за чашкой кофе, с сигаретой, на балконе, и просматривал газету "Комсомольская правда". На четырнадцатой странице он увидел неинтересную для него статью "Как правильно подобрать посадочный картофель". Будучи человеком, совершенно далёким от сельскохозяйственных дел, Сергей обычно пропускал в газетах подобную тематику, но в этот раз то ли скука, то ли ещё что-то другое, заставило его прочитать эту статью.
 
  "Среди российских сортов покупатели ценят такие, как Удача, Загадка, Голубизна, Невский, Луговской..."
 
  Стоп ! Голубизна ?!
 
  Так называется сорт картофеля ?
 
  Ещё не веря своим глазам, Сергей читал дальше:
 
  "Голубизна содержит значительный процент крахмала и считается одним из лучших по вкусовым качествам..."
 
  Сергей вспомнил вкуснейшую, рассыпчатую картошку, которую они ели в тот злополучный вечер у Виталия. Как заядлый и опытный садовод, Виталий не мог не знать о таком замечательном сорте картофеля, как Голубизна, и, говоря о том, что он "подсел на голубизну", Виталий наверняка имел в виду то, что среди других сортов картофеля он начал предпочитать для посадки и употребления именно сорт Голубизна.
 
  На душе у Сергея началось смятение. С одной стороны, он чувствовал нахлынувшее облегчение, радость от того, что Виталий никакой не голубой, а нормальный мужик, с которым можно снова продолжать дружить и общаться. Но одновременно Сергей ощущал, как в его душу вползало, распространяясь, что-то липкое, мерзкое и вяжущее, то, от чего теперь ему очень трудно будет освободиться.
 
  Он набрал по мобильнику номер Виталия. Приятный женский голос механически сообщил, что абонент отключён. Он набрал городской номер своего друга.
 
  Пожилой, чем-то расстроенный женский голос ответил: "Да !"
 
  "Можно Виталия ?" - спросил Сергей.
 
  "Виталия ?" - голос женщины дрогнул и она заплакала. "Виталия больше нет... Он покончил с собой неделю назад... Его уже похоронили..."
 
  Сергей уронил трубку. Он понял, что от этого липкого, мерзкого и вяжущего на душе ему уже никогда не удастся освободиться...
 
  На девятый день Сергей вместе с Катей пошли домой к Виталию...
 
  За столом сидели одетые во всё чёрное люди, практически молча ели и пили. Иногда заходили соседи и, негромко поохав, пошептавшись, выпивали, закусывали и уходили.
 
  Одна из старушек, кушая, вдруг зачем-то спросила маму покойного:
 
  "Нина Семёновна, какая вкусная у вас картошечка. Это какой сорт ?"
 
  И убитая горем, посеревшая от утраты сына женщина безучастно ответила:
 
  "Голубизна".