Тронный зал ашгабадского дворца Ниязова в великолепном убранстве. На золотом троне – Сам. Легкой, походкой, виляя бёдрами, в зал впархивает Тимошенко.

-    А, это ты, Юлечка? Превед, кагдила, дорогая,  иди сюда, не стесняйсо, - манит ее пальцем Сапармурат Атаевич, небрежно закинув волосатую ногу на горностаевый халат, - Что тебя привело в солнечный Туркменистан на этот раз?

-    Сам знаешь, батюшко, за  газ добазариваца прилетела, - отвечает Юлия Владимировна, лучезарно улыбаясь, - уж июль скоро, пора с кацапами договор о поставках продлевать, а они говорят, что ты за газ вроде как больше чем писят пендобаксов хочешь? Неужто правда?

-     Верно говорят! Я тут собрался тридцать третье издание «Рухнамы» печатать – чюдо будет, а не книшка: аблошка сафьяновая, строницы серебряные, букофки золотые… денешки на это нужны большие, газ дорожает, а пендобакс впесду летит – если его курс завтра до нуля упадёт, мне и тогда вам по писят продавать, штоле?

-    Ну  конечно, Сапар Атаевич, по писят, а по скока же? Мы ж свои, украинцы! Такие простые, добрые, приветливые, симпотишные люди… да хоть на меня посмотрите! Али не пригожа?

-     Пригожа-то ты пригожа, тока поры бы вам уже с красавцем Витьком  ваш Хохлостан в Хитрожопию переименовать: а то вы мне - то ёлками платите, то галошами, то марками почтовыми – за дурака, штоле, держите?

-     А то! То есть, что Вы, что Вы, конечно, нет! Вы нам как атец родной, такой добрый, душевный, не то что противный Вован!

-    То-то и оно, што атец… А вот вчера этот самый Вован звонил и говорил, что ведете вы себя плохо – шалите, залупаетесь. Это как понимать?

-    Да не слушайте Вы этого гэбиста! Уж и пошалить нельзя! Ну подумаешь, в НАТО собралися, ну Приднестровье перекрыли, ну с Севастополем замутили, ну из СНГ решили выйти – так что ж за это, сразу и цену подымать?

-    Ну не одним же вам выёбываться? Ежели выёбываешься, будь готов и по ебалу получить, правда же?

-    От кого? От москалей, штоле?! Да пусть только попробуют, я в Европу, в Америку поеду жаловаца, по судам затаскаю,  всех там буду за рукав хватать и в ухо орать: «Демократию абижают!!!» Я знаете, как орать умею?

    И Юлия Владимировна, набрав в рот побольше воздуха, визжит: «А-А-А-А-А-А!!!!!!!! ЕБУ-У-УТ!!!!!!!!!» – да так пронзительно, что звенят окна, а с потолка сыпеца штукатурка.

-    Нихуясе ты голосишь… - задумчиво говорит Ниязов, ковыряясь пальцем в ухе и отсылая взмахом руки сбежавшуюся стражу, - Голосистые вы, однако… Однако за газ всё равно придётся больше платить – для начала пусть будет семисят пендопаксоф, а там посмотрим…

-    Ой, батюшко, цена-то какая неподьёмная!

-     Так ведь и газ какой! – Ниязов суёт руку под трон и достаёт оттуда шланг с вентилем, - Вот поди сюда, красавица, понюхай...

-    Спасиба, не надо, я уже кушала… что я, газу не нюхала?

-    Такого – не нюхала. Ну иди, иди, не выёбывайся, здесь тебе не Украина. Нюхни газку нашего, туркменского…

-    Ну, разве только из уважения к вам, Сапармурат Атаевич…

-    Да ты ближе подойди, - Ниязов отворачивает вентиль, - Ниже наклонись… еще ниже, вот так… чуешь?

-    Кхы-кхы-кхы, - закашливается Тимошенко, - Да что ж он у вас такой… ядрёный?

-    А это потому, родная, - с гордостью произнесит Сапар, - что нет в ём никаких искусственных красителей и ароматизатороф, никаких меркаптан-беркаптанов, а только вытяжка из натурального помёта наших ишаков и верблюдОв!  Запах туркменских аулов, саксаулов и аксакалов - я сам эту штуку придумал! Так что, карочи, по семисят и ниибёт! А хошь, еще покажу, как он горит?

-    Ой, не нада, не нада! Сбавьте хоть чуток, Сапар Атаевич!

-      Сбавить, гришь? – Ниязов гладит подбородок, - Можна и сбавить, я сёдня добрый… Ну лана, покажь песду…

-     Да что вы такое говорите, батюшко! – машет руками Тимошенко, - Окститесь, я девушка порядошная!

-    Ой, да ладно! Тут перед тобой уж какие важные господа из Европы за газом приезжали – и то я им велел для смеху вяленые аслиные какашки на блюде поднести, типа национальное блюдо – кушали и не кривились, патамушта тут им Азия, а не Европа, и аз есмь диктатор очень даже лютый  – а тебе и песду лень показать? Быстро покажь песду и сиськи или вон пошла!
…Да не так, помедленнее, - (Ниязов хлопает в ладоши, и зал наполняет музыка кифар и зурбаганоф. Туркменбаши запускает руку под халат.) - Да, вот так, танцуй-танцуй, выше юбку подымай… чем выше подымешь, тем ниже цена будет… 69 пендобаксоф… еще выше… 68…67… 65…60…59… Что?!!
     ЧТО ТАКОЕ?!!  ПАЧИМУ ПЕСДА НЕ БРИТА?!!! Семисят пендобаксоф и ни центом меньше! Нет, 80! 85!!!

-    Сапар Атаевич, я щас побрею!

-      Пошла вон, ты мне всё испортила! Ходят тут разные нищеброды, канючат… у меня ваша Украина вот где! – Ниязов показывает сжатый кулак, - Захочу – писю мне всем народом сосать будете, захочу – будете попу лизать, а захочу – царём у вас стану и прикажу сваим сатрапам головы рубить и на столбах вешать дерьмократов за бредни их тупорылые… Я ваш царь, Я – запомни! И что на хитрую жопу завсегда хуй с винтом найдёцца – тоже запомни! А теперь - пошла вон, сцука бешеная!!!

                                                 Занавес.