Omnia vincit amor et nos cedamus amori
Из Вергилия.


В бытность свою студеном, желая вырваться на пару дней из-под опёки родителей, я уезжал с друзьями на «рыбалку». Иногда приходилось переодеваться в гараже у друга и оставлять там снасти и палатку, а иногда всё это использовалось почти по назначению.

С друзьями детства мы учились в разных ВУЗах, за исключением Шурика, который просидел 5 лет со мной в одной группе. В нашей компании все смешные неприятности случались чаще всего с ним и причиной тому, нередко, была его интеллигентная внешность (среднего роста, худощавый «еврейчик» в очках).

При всей своей интеллигентности он был редким бабником и то ли из-за его остроумия, то ли из жалости ко всему еврейскому народу, но девки охотно сдавались на его уговоры. Чаще всего эти представительницы прекрасного пола были более низкого, прошу прощения, социального статуса, как-то – продавщицы продуктовых магазинов и вино-водочных киосков, студентки медучилища (бывшие жители деревни) и т.п. На студенток университета, где мы учились, он не то чтобы не обращал внимания, но полагал, что они – для серьезных отношений и мозги им пудрить  не хотел.

Как-то, после распития на последних рядах лекционного зала пива с другом детства – Женькой (он учился в мединституте), мы пошли в туалет на этаж ниже, где обучались филологи, так как боялись столкнуться с кем-то из курящих преподавателей нашего факультета, которые могли обратить внимание на наше синеватое состояние. В коридоре мы встретили девушку, которая на меня и Шурика особого впечатления не произвела бы, но Женька впал в ступор. «Королевишна!»- буквально сказал он и стал наперебой объяснять нам, в чем ее красота. Мы с Шуриком выдвигали контрдоводы, что мы вообще хуеем от девок в его институте, так как они все ходят в белых халатах, все, по нашему мнению, не носят под халатами белья и готовы отдаться бородатым хирургам с сильными волосатыми руками ежесекундно. Мы убеждали Женьку, что нами движут стереотипы и желание разнообразия. Согласно нашей теории я и Шурик западаем на девок в белых халатах, включая продавщиц в булочной, приевшись раскрашенными и разодетыми «моделями», а ему набили оскомину сексапильные медсестры, вот он и западает на другой тип, и никакая эта девушка не «королевишна», а обычная крашенная и вызывающе одетая «шлюшка». Он отверг наши обвинения, обозвал засранцами, плюющими в его чистую душу и оскорбляющими не только словами, но и своим видом и образом жизни такое божественное создание, как эта девушка. С этого момента он стал рыцарем печального образа, являвшегося бледной тенью к нам в университет, лишь бы глазком увидеть свою мечту.

Мы решили, что надо спасать друга. Шурику было поручено познакомиться с девушкой, «запутать» её и вывезти на «рыбалку», где мы должны были подсунуть ей Женьку или её – Женьке, в зависимости от обстановки. Шурик исполнил свою роль до конца. Он познакомился с Леной (ее так звали) и начал «завязывать отношения». По плану, после двух-трех недель знакомства он должен был соблазнить её, а по прошествии еще месяца – тактично предложить съездить на «рыбалку». Ленка оказалась хуже (в хорошем смысле слова), чем мы думали. На третий день их знакомства Шурик не явился на занятия, чего с ним, в принципе, не бывало. Когда я на следующий день выловил его рано утром дома, он выглядел ошарашенным. Девушка оказалась если не мультиоргазмичной нимфоманкой, то автоматом для секса – точно. Она сама затащила Шурика в постель и ебла его два дня подряд с небольшими перерывами на еду и туалетные процедуры. Спать у него не получалось, так как она будила, с его слов, минетом, а когда он вставал (хуй), то ебала его (Шурика) до изнеможения. Я не поверил, высказав предположение, что если устану и захочу спать, то хуй кто меня поднимет, не говоря уж о моем друге внизу живота. Но Шурик был категоричен в своих суждениях и утверждал, что такого отсоса я еще не пробовал и хорошо, что он просто остался жив.

При этом Ленка была из приличной семьи, активистка, комсомолка (была такая организация - ВЛКСМ), спортсменка (университетская команда по волейболу) и просто красавица.

Я понял, что медлить нельзя и предложил Шурику форсировать события с рыбалкой, тем более, что был май месяц и можно было выехать на природу. В начале планировали выехать в варианте 4 на 2 (я, Шурик, Женька, еще один комрад + две девушки), но в последний момент вторая подруга отказалась, по техническим причинам. Мы опасались, что план сорвется, так как Ленка откажется ехать за город с тремя мужиками, но она не высказала опасения, выдвинув лишь требования, чтобы друзья Шурика были такие интеллигентные, как он сам,  проживали не в её районе города и – самое главное условие – мы едим не бухать, а ЕБАТЬСЯ!!!

Женьке не говорили, решили – пусть будет сюрприз. Увидев Ленку с нами, он немного одурел и всю дорогу молчал. Молчал, пока мы ставили палатку и застилали внутри постель, молчал, когда выпили немного, и первым в палатку полез Шурик и Ленка. Молчал, когда слышал крики и стоны из палатки. Молчал, когда Ленка вылезла из палатки, мокрая, как проскакавшая галопом несколько километров лошадь, завернутая в простыню и, погревшись возле костра и отдышавшись – пошла в палатку со вторым и крики, охи-ахи стали повторятся. Молчал, когда она вновь вылезла в простыне и опять уселась у костра. А когда  она спросила – «Женька, ты чего молчишь?», его неожиданно прорвало. Он стал говорить, что с такими данными, как у нее, она могла бы не только стать прекрасным человеком, но могла бы повести за собой людей (он не уточнял куда, но, видимо, в светлые дали), стать руководителем, в конце концов – матерью. Он пространно говорил о морали, о том, что настоящая комсомолка не должна себя так вести. При этом она так внимательно смотрела на него, что Женька еще больше распалялся, так как думал, что его слова доходят до её мозга и сердца и она исправляется на глазах и превращается в если не в королевишну, то в Марию Магдалену. После почти десятиминутной тирады Ленка притормозила поток Женькиного красноречия жестом руки и сказала: «Хорошо говоришь. Подожди, я сейчас пойду еще поебусь, а потом опять тебя послушаю, если хочешь – будешь четвертым – там и поговорим».

Женька очень сильно расстроился, выпил водки и мужественно сходил в палатку четвертым, сделав впоследствии еще несколько подходов. Больше он никаких иллюзий в жизни не питал  и женился на простой девушке без фантазий, соединяющей в себе функции кухонного комбайна, пылесоса, няньки и робота по оказанию сексуальных услуг.