Она оделась и ушла. Даже ничего не сказал на прощание. А зачем? Все равно, все было как обычно. Каберне, сыр, песни любимой группы Кровосток, диван, поцелуи, заклинившая молния на джинсах, минет, маленькие крошки сыра на скользком члене, который я потом вытер в ее хлюпающей норке, мой маленький, но честный и ее огромный, но симулированный оргазм, зевота, попытка поговорить, вылизанная пелотка и допитое вино. Она ушла, а я включил компьютер. Не одевая трусов (чтобы не забыть детали) начал писать текст. Вчера я понял, что внимательные и серьезные посетители проза.ру на самом деле приглядываются лишь к текстам опубликованным в разделе эротика, где кроме как порнографии никто ничего не размещает. Описать 15 минут секса отняло у меня почти час. Протрахавшись все это время с клавиатурой, я надел трусы и опубликовал свой опус. На часах было 19:00, член показывал полшестого. «Отстает», - пыталась промелькнуть мысль. «отдыхает», - пресек я крамольную.

Ровно в 19:05 семь тысяч задроченых подростков поплевали на правые ладошки, а две тысячи триста убитых уроками иностранной литературы девушек облизали указательные и средние пальчики левой руки (суки, даже пуговицы у них на рубашках наоборот, все пытаются от нас отличаться!).  Они уже заглотнули по самые гланды название моего текста и теперь читали второй абзац эпохального произведения «Подрочи у монитора». Грамотно расставленные интонационные переходы и одновременно с ними рука вверх-вниз, вверх-вниз, туда-сюда, туда-сюда.

Занимательное зрелище планетного масштаба. В тысячах квартир маленьких и больших, перед жидкокристаллическими и с электронной трубкой, после работы и перед второй сменой в школе, с кремом для рук и всухомятку. Но позвольте мне маленький лирический переход. Не эти сотни мачт устремившихся вверх, к потолку, красных и фиолетовых важны для этой истории. Не чавкающие губки, разогреваемые учащающимися проникновениями. Помните у Достоевского о слезинке на щеке бьющего себя в грудку ребенка?

С точностью наоборот – стоило писать тот текст ради хотя бы одного стройного, привлекательного, непрыщавого девятиклассника, который дебютирует сейчас в этой многотысячной постановке. Я открываю ему дорогу в мир киберсекса. И путь ему освещают красненькие глазки оптических мышей и зеленоватые лампочки Num Lockа. Ему я песнь свою пою. Ему я текст свой посвящаю.
И для него название сменю.
Не «Подрочи у монитора», а «Впервые на экране!».

Обмякли писи в мальчиковых кулачках. Свалились на пол в истоме и плотно сжали ноги девочки. У каждого своя кульминация, своя трагедия, своя немая сцена. Десяток побежали в ванную, десяток перешли по ссылке, семнадцать начали с начала, пятьсот пошли пить чай. Новичку было сложно совладать с текстом и он довел себя до экстаза привычным уже способом – фоторесурсами.

А в одной квартире открылась входная дверь. Пятнадцатилетний паренек вытер член заранее приготовленным полотенцем и натянул трусы. Папа пришел с работы. Юноша закрыл окно прозы.ру. Виктор Иванович, профессор кафедры изящной словесности, автор сотни научных трудов, десятка повестей и трех романов вернулся домой после конференции по современной литературе. Сынуля его встретил чмоком в щеку и побежал в школу. «Молодец», - подумалось Виктору Ивановичу. Компьютер в комнате гудел. Профессор снял верхнюю одежду, выпил кофе и сел перед дисплеем. Набрал в адресной строке браузера знакомый адрес. Прочел то, что вы прочли сейчас. Скривился и закамментил:
-    Ни бывает такова. Афтар мудаг. Пей йад. Сам дрочишь – так не думай что фсе дрочат.

Тут только обратил внимание что правая клавиша мыши в чем то слизком. Посмотрел над дужками очков. Палец был в сперме его сына. «Хуясе» - промелькнула мысль у Виктора Ивановича.