Летом по самой жаре мы тащили с Зуем продавать его ударную установку от ёбаного медгородка до самой нах Кирова. Заебались, честно говоря. Зато на квартире нас ждала удача: нам не только сразу же отслюнили бабло, но и напоили шампанским и накормили оливье. Приятная дама, мать оболтуса, начинающего рокера, покупающего эту хуйню, завела с нами какую-то интересную тему, которую я начисто забыл, так как уже был прилично кривой. Но впечатления остались самые приятные.

Потом ещё долго сидели и алкоголизировались с Зуем в баре гостиницы «Патриот», пока этот барабанщик-придурок не начал выёбываться и требовать, чтоб барменша немедленно сняла пастозные записи Макаревича и Гребенщикова и поставила неумерущую группу Эйсюдусю. Та, блять, упрямилась, а Зуй взъерепенился и начал орать, пока не въебал по стойке пустой бутылкой, которая разбилась в дребезги.  Тут мы сразу поняли, хоть и оба уже как следует датые, что надо валить по берому, иначе заметут в элементе. На Кирова там ментов как грязи.

На улице Зуй смеялся и продолжал охуевать некоторое время, цепляя прохожих, а потом вдруг рухнул прямо в грязь ( с утра шёл сильный дождь) в своём светлом костюме. Уёбок хуев. Как его теперь поднимать нахуй, распиздоса? Прохожие, канешна, хер хто поможет, им наши проблемы допесды. С трудом всёж дотащил товарища до троллейбуса и впихнул, вставил в людскую массу. Он грязный весь, да и пох, потому что публика у нас в общественном транспорте тоже не особо чистая ездит.

Пока ехали до его дома за медгородком, недалеко от трамвайного парка у развалины дома, разбомблённого ещё фрицами ( его, кстати, всё-таки снесли недавно),  вспоминал отнехуйделать всю предысторию нашего общения с этим кексом.

Зуй был беспесды уважаемым центровым персонажем и нехуёвым барабанщиком, переигравшим со всеми достойными группами города. Подхалтуривал, правда, и в кабаках, где допивался до того, что порой падал под ударную установку, но в целом, какой бы пьяный не был, стучал весь вечер, будто на автопилоте.

Самый прикол, однако, не в этом. Однажды в кафе «Заря», ещё когда это заведение было модным местом, где собиралась центровая багема, Зуй снял одну пелотку, и мы втроём погнали к нему на хату. Там он поставил что-то из своего крутняка на полную громкость. Мать чего-то там зашумела, барабанщик тотчас послал её на хуй и хлопнул дверью так, что женщина шуганулась и побежала на улицу. С тех пор и не появлалась, жила в маленьком домике неподалёку в частном секторе, куда Зуй порой захаживал, чтоб стрельнуть у мамаши двадцатку на сэм, который гнался тут повсеместно.

Мы с Зуем выебали эту пелотку и решили оттянуться в мотеле за городом. Взяли тачку и погнали. Однако водила на пол дороги чего-то завыёбывался, стал говорить, что у него плохо с бензином и требовал рассчитаться. Вот тогда Зуй и охуел капитально. Башню у него снесло нахер. Он схватил водилу за шею и стал душить, обзывая при этом мерзкими словами, типа пидор, козёл, петух, животное и так далее. Чуть мы куда-то не въебались, но всё ж доехали до места, а с гнилым водилой, канешна, не рассчитались. Послали его откровенно нахуй и впесду.

В мотеле балдели какие-то америкосы. Шумели, пели песни, потом начали ебаться на природе. Мы отобрали у них несколько бутылок виски и долго ещё веселились с нашей мартышкой на берегу какого-то водоёма.

Зуй после этого случая што та забухал по-чёрному. В итоге уже не смог конкретно стучать на барабанах. Больше бегал в частный сектор за сэмом, а потом охуевал по всему дому. Врубал музон на всю мощность и стучал по головам своим ближним. В музыке он застрял на своей любимой Эйсидусе и всё што дальше было в роке казалось ему какофонией. Короче, пропал чувак не за грош.

Так я размышлял, и тут троллейбус привёз нас почти к той самой развалине, возле которой жил барабанщик. Зуй чевота рванулся от меня, побежал, и я подумал, что человек пришёл в себя капитально. Однако как я блять ошибся нахуй! Перед самым домом с утра налило огромную лужу, в которую ёбаный мудаг и рухнул в своём светлом прикиде. Плавал там, барахтался, взывал о помощи… Да кто ж тебе уебану поможет? Пшол ты в бабруйск животное ёбаное!