Прихожу домой, устал, спать хочется. Настрой минорный шо песдец. В голове блаженный такой планчик: пожрать, курнуть, присунуть жене, лечь спать – ну, смотря что в каком порядке получится. Ладушки, переоделся, сидим-едим. По ящику какая та лабуда типа “реалити-шоу”. Все, в общем, способствует тому, чтобы вечер получился банальным и обыденным, как мысли милиционера.

И вдруг… Что-то сиюминутное и жесткое, как жизнь наша российская, очень так метко лягнуло меня в живот. Изнутри. Ложка, поднесенная было ко рту, зависла в воздухе, ожидая дальнейших раскладов. Глазками я так мееедленно, боясь наебаться, перевожу взгляд с ящика на живот весело щебечущей и не подозревающей о приблежающемся апоКАЛипсесе жены. Да не, вроде все правильно – это она беременная, у нее внутри идет битва за пространство, а я то что? Глазки вернулись на место, ложка пошла дальше, мозг скромненьо так и лениво попытался подумать о том, что было. Хуяк-с!

Провожаемый диким взглядом жены, глаза которой в секунду стали больше нашего мелкого кухонного телевизора, диким галопом, а-ля недоебанная нимфоманка, я четырехметровыми скачками в три шага добрался до сортира, где-то находу потеряв ложку и все свое самообладание. Это ни какая-нибудь шуточка, скажу я вам, когда на клапан вдруг обрушивается девятый вал. С единстенной мыслью – “лишь бы успеть снять штаны раньше, чем это сделает за меня поток свободолюбивого гамна” я аки Джеки Чан в лучшие годы за 7 десятых секунды (!) успеваю открыть дверь, закрывая ее покинуть чудесным образом одежду, закрыть дверь и как модуль МКС удачно состыковаться с фарфоровым пристанищем изгоев моего организма.

Сижу, клапан распахнулся аки новые ворота и… Бабах. Сижу ни жив, ни мертв, думаю – от ана душа, есть таки, и сейчас вся из меня выскочила вместе минимум с тонной гавна. Волосы дыбом, сам испариной покрылся. Покосился в глубины унитаза левым глазом – хуюшки, пусто. Не понял. Посмотрел уже не стесняясь двумя глазами – пусто. Не понял. Протер очки, хмыкнул, уверенно и пристально прямо как наш начальник уже воткнул в унитаз. Хуюшки, ничего.

Ну, думаю, вот так да. Чо делать то? Пронесло, но не в прямом смысле слова. Ладно, думаю, жене скажу, что тренировался на случай экстренного поноса, или проста готовился к тройному прыжку – я ж в школе еще легкой атлетикой занимался. Хуле, она все равно не определит, што три одинаковых четырехметровых шажочка, это не “скачок-шаг-прыжок”.

Толька начал вставать – новость! Я встаю, говно на месте. Не, реально, в смысле я то свой бренный организм поднимаю, а кал в пространственно-временных координатах не двигается! Вообще!!! Зато Эйнштейн был прав с теорией относительности – относительно меня гавно двигалось, причем предательски уверенно по направлению к выходу. Стоп, думаю, сажусь обратно. Сел. Гавно хитрое, кстати – оно вернулось к законам физики обычного мира и пошло вниз вместе со мной.

Сижу, не пойму. Дискомфорт бля. Пробка, друзья! Судя по моим очень таки личным и субъективным ощущениям, в заднице застрял прицеп от Камаза, и застрял он там надолго, пожалуй, что до весны. Я тихо охуел. Живот весело напрягал мое существование, словно играясь с пиздюком в прятки, но мне почему то было совсем не смешно. Это пиздец, только что думал о том, как с женой мило посмеемся над моей спорттеорией, а сейчас впору дверь открыть и орать – родная, подай штопор!

Минут через десять, отойдя от шока, решил, что пора что-то делать, но что? Отстыковываться от меня какашка напрочь отказалась, словно обретя бренный мир и покой в моей жопе, ну не буду же я ее руками выковыривать по частям? Обратно тоже, что интересно, не уходит – хз, толи за ней стоят могущественные силы в виде жесткого пердежа, толи хуй ее знает. Н-да… Поеблись…

Спустя двадцать минут после неимоверных усилий и потуг живот сказал мне: поди ты нахуй. С красной злой и очумевшей рожей и застрявшим куском кала в заднице, я попытался сделать еще одно усилие, в очередной раз тщетное. Н-да, подумалось, еще какое то время и я просто привыкну. Ощущение как после нового года – все устраивают валежник, всем похуй и приходят философские мысли. Так и у меня – живот перестал подавать признаки жизни, жопа уснула, а я… Я достал сигарету, закурил и смирился.

Я понял, что в сортире пора бы уже делать ремонт, ой, а как потолочные панельки то от никотина пожелтели. Кажется, я даже успел выполнить намеченное таки собой на вечер – я поспал. Проснулся! Проснулся я оттого, что мой кишечник таки бросился в последний и отчаянный бой – пузо раздулось и с мощным ревом (разве что крика КИЯ не хватало) выбил таки злосчастную пробку! О, слава богам, чуть было по закону инерции я не подпрыгнул на толчке, я ощутил невероятную легкость! Наконец то поганая тонна говнива ушла к своим родственникам в фарфоровый склеп и я свободен!

С трудом поднявшись на затекшие ноги, ойкая от боли в донельзя отсиженной заднице, придерживая живот, дабы не остаться здесь навсегда, я встал, оторвал кусок туалетной бумаги, подтерся, и вперил полный гордости и несломленного характера взгляд туда, где пышными гималаями должно было возвышаться ОНО.

С трудом осознав картину увиденного, я с удивлением и непониманием, в полной тишине, будто на поминках, скорбно опустив голову, вгляделся в унитаз. Оттуда же в ответ на меня смотрела мееелкая, размером с копеечную монетку, какашка.  Такую даже можно и не смывать – один хуй без лупы не увидишь. Гора родила мышь.