Произошла вся эта хуета в период повышенной подростковой сексуальности. Ну, знаете – когда дрочишь блять без перерыва на обед, а на курилке на пацанах лапшу сушишь – мол, ебать я вчера двух телок в магазине снял, пять часов ибался! И все так затягиваясь: «Дааа!», хотя каждый хуй прекрасно знает, что как и все, ты вчера дрочил на картинки из «кулгел». И кароче, как у всех была у меня тайная любоффь – Ирочка Ломакина, танцовщица неибацца в кружева. ЕЕ обтянутые бриджами бедра не давали мне покоя на физкультуре – один раз я даже нехуево наебнулся, делай падъем с переворотом, блять, и украдкой наблюдая за ее станком (вся хуйня от женщин, беспезды).

И вот, кароче, на какой-то первой алкогольной сладкоежке нашего многострадального класса я набрался смелости и пригласил эту блять на свидание. Ссука, я так на экзаменах не валнавался, когда ее приглашал. Моя сцука речь невъебатого отличника была похоже на выступление олигофрена перед анацефалами. Но каким-то хуем объект моих ебливых в полном смысле этого слова мечтаний прочислил чего же я хочу, и рассмеявшись (вот падла!), милостиво согласилась.

Домой я пришел охуевшим от счастья. В моих фантазиях Ирочка уже стояла раком и постанывала от «горячей волны, которая началась внизу ее живота, и прокатившись по ее телу, вознесла ее на вершину блаженства», как писали в хуевой, доложу я вам, газете спидинфо. Блять, представлял я-то представлял, но в технической части этого беспезды деликатного вопроса я был полным профаном. Что мне оставалось делать? Правильно – я купил кучу справочников и энциклопедий по сексу для подростков. Сейчас я понимаю, что поступил тогда как полный еблан, но хули, история не терпит сослагательного наклонения.

Готовился я тщательно: долго брил свой охуено мужественный пушок, душился парфюмами и мыл свой бедный хуй до посинения (а вдруг миньет?). Кароче, мы че-то там погуляли, где-то там попили мороженного, и в конце хуев,   я выдавил из себя жалкое предположение, что мол послушать музыку в моей пустой квартире было бы чуть-чуть интереснее, чем втыкать на в злоебучие звезды, до которых еще часа три надо хуярить по улице. Ебать, она согласилась!!! Я был в ахуе. Естественно, дома была бутылка вина, шоколадка и еще какая-то хуета из романтической части съема. Перехожу к главному.

Петтинг был неибацца в унитаз – мои губы аж заболели, а мои яйца, судя по ощущениям, начали плавить свинец. Ее трусы можно было выжимать. Нализавшись и налапавшись друг друга вволю, мы оба поняли, что готовы блядь воссоединить свои гениталии. Готовы, это факт, но каким хуем? Теоритически я знал, что надо вставить свой хуй в ее пизду (что может быть проще?), но практически все оказалась сложнее. Во-первых, она стеснялась. О, это блядь тема для отдельной истории – как стесняецца слабый пол при ебле. Меня ебут, а я стесняюсь. Во-вторых, я не знал, как туда попасть. Ведь это не порнуха, дырки не видно. В общем, мы сообразили (инстинкт размножения, спасибо тебе), что вставлять дефлоратор должна она. И тут на пути к сексуальному счастью возникли первые настоящие блядь препятствия:

1.    Он не входил между половых губ. Они, видимо, привыкши всю жизнь быть вместе, искренне недоумевали в тот момент, чего это приперся какой-то хуй и наглым образом пытаецца их разлучить?
2.    Она, как догадался проницательный читатель, тоже была неебаной. И я на собственной шкуре, а точннее – шкурке познал все прелести срывания деффственной плевы. Полтора часа пыхтели, пока вражеский фронт прорвали!!!
3.    Паскольку я, как последний катях, начитался всякой окологинекологической литературы, то я понтовался не по децки – ибо пидарасы-авторы позаботились о создании нехуйного комплекса. В этих справочниках с каким-то ебанутым садизмом смаковался факт, что им больно. И вместо того, чтобы поднажать и вставить, я боялся сделать лишнее движение.

Ебать-копать, в конце концов мы поебались. И переставшая стеснятся Ирочка даже постанала пару раз. Но с тех пор еблю с деффственницей я иначе как «механическим попандосом» не называю.

         Искренне идите на хуй, Циничный Падонок!