Всё и так уже ясно.
К чему перемены?
Если жизнь заржавела,
Как в кране вода.
Мне хотелось бы счастьем
Взорвать себе вены
Только жаль не под током
Мои провода.

    Светлана Казакова (С)

  «Стакан воды возвращает к жизни. К той самой, которую так хотелось погубить вчера. Почему так хочется пить? А, ну да, меня же накачали снотворным. Не дадут мне спокойно умереть… Опять, гады, подстраховались, на два куба больше воткнули. Плохая привычка, скоро совсем на измену сяду…»

Вообще, больница психов не любит. Ни буйных, ни спокойных. Нет, может санитары или врачи любят свою работу и ответственно относятся к своему общественному долгу. Но сама больница не любит. Буйных пиздят, на спокойных забивают хуй. Есть только одно исключение – в каждой больнице есть некий персонаж, который есть что-то вроде символа этой больницы. Это либо больной с самым редким или непонятным диагнозом, либо человек с очень сложной и интересной судьбой до попадания сюда, либо просто прикольный малый. Вот это он и есть:

  « Знаете, за мной всегда следят. Приходится всегда оборачиваться. Такое чувство, что будь у меня чуткий слух, я бы днём и ночью слышал шаги у себя за спиной. Я не могу сказать кто это. Я не знаю. Может это ангел-хранитель? Но я вовсе не параноик, как вам показалось. Моя болезнь на русский переводится как патологическое стремление к суициду. И сколько раз я не пытался убить себя, меня всегда кто-то останавливал. С недавних времён этим «кто-то» стали санитары. Тупицы. Не знают, что я до этого 5 лет подряд убивал себя. 12 клинических смертей, и я всегда выживал. Доктора разводили руками. Теперь вот от меня прячут всё колющее, режущее или даже имеющее углы меньше 170 градусов. В стену вмонтировано металлическое зеркало. У отражения большие и выразительные впалые глаза, но у всех, кто меня видит, взгляд падает не на них, а на шею – там шрамы от верёвок и удавок. Руки тоже все в рубцах – от ножниц, бритв и ножей. Мне больно на них смотреть – в них я вижу свою беспомощность. Я даже пытался сжечь себя. Три коробка спичек! И все три отсыревшие. Если бог так обо мне заботится, то почему я болен жаждой суицида???»

-    Интересный субъект! Очень интересный, - оживлённо заговорил Влад.
Директор клиники понимающе улыбался, но в душе не разделял приятных чувств Влада.
-    Вы можете изучить историю его болезни. Вам дадут доскональные характеристики и отчёты о его психическом состоянии. Но я не думаю, что вам стоит встречаться с ним лично. Это… хм. Это будет небезопасно для вас обоих. Один чёрт знает, что творится в голове этого умалишённого, - озабоченно протирая дужки очков, ответил директор.
-    В такие моменты мне хотелось бы быть тем самым чёртом. Всё-то он знает, - лукаво улыбнувшись, сказал Акташев.
-    Вы, как я понимаю, питаете к нему какой-то особый профессиональный интерес? Врач вашей категории не будет просто так соваться в такие больнички.
-    А вы считаете, у меня могут быть личные мотивы?
-    Нет.… Так вы настаиваете на встрече?
-    Всенепременно
-    Пройдёмте, - мрачно шепнул директор.
Накануне директору по служебным каналам передали информацию о приезде некоего доктора медицины в области психоанализа. В бумагах были характеристики и указание встретить гостя как можно радушнее, и как можно более лояльно отнестись к его просьбам. Директор с пониманием, отнёсся к этому. Каким будет его удивление, когда, вернувшись, он обнаружит на месте документов стопку пустых листов…

   Влад оказался в комнате свиданий первым. Ждать пришлось долго, но терпение – один из главных козырей этого человека. Из другой двери в комнату вошёл пациент. Он испуганно смотрел по сторонам, а потом посмотрел на Влада. Ничего примечательного он в нём не нашёл – человек как человек. «Наверняка очередной «гений» медицины, пытающийся открыть эликсир бессмертия» - отметил про себя пациент.
-Кто вы, и что вам нужно? – грубо сказал пациент.
-Лишь сказать тебе кое-что. Я могу ответить на твой вопрос.
-Какой вопрос? Я у вас ничего не спрашивал. Я вообще ни с кем не разговариваю.
-Ты спрашивал у себя, а я могу это услышать, - улыбнулся Влад.
-Говорите, наконец, - без заинтересованности буркнул пациент, - вы всё равно меня ни чем не удивите.
-О вас заботится вовсе не бог. И поверьте, от убийства себя, до убийства другого всего один маленький шаг. Этот шаг - я, - и с этими словами Влад встал и дотронулся до головы пациента, ошеломлённого разговором и даже не пытавшегося защититься.

Рука задержалась на голове пациента всего доли секунды. Потом он закричал. Влада под руки вывели санитары, и напоследок он успел крикнуть пациенту: «Мы встретимся ещё».

«Что это было? Блядь, что это было?! Откуда он знает. Это невозможно. За мной кто-то следит. До сих пор. Я его чувствую. Но я… Я хочу жить! Невозможно… Что происходит? Надо бежать, тут больше нельзя. Куда бежать? А по хуй куда, главное не тут. Пять лет в пустую. Ненавижу. Всех. Каждого…»

-Вернитесь в свою палату, - окрикнул санитар вышедшего из 7-ой комнаты человека.
Санитары в ночное дежурство, как обычно, пили. А потом смотрели телевизор или спали. Вот и тот вечер не стал исключением
-Я сказал бегом обратно, - повысив голос, повторил он.
Как же не хотелось, чтобы в его дежурство этот балбес что-то выкинул…
-А что будет? – бесцеремонно огрызнулся пациент.
-Ну всё, ты достал, - встав с дивана, прикрикнул санитар.
Больной уверенно шёл к нему.
Замах был резким и небольшим, удар был направлен в грудину. Чтобы синяки не оставались при осмотре. Но на самом подлёте к солнечному сплетению, рука остановилась. Как будто ударилась в подушку.
-Хуй там плавал, - оскалился пациент.
Невидимый боец сломал руку, словно щепку. Так же он поступил с шеей.

«19 июня из районной психиатрической лечебницы сбежал, совершив двойное убийство, мужчина. На вид 30-35 лет. Худощав, высок. Особые приметы: шрамы на шее, руках, животе, …»

-Нашего полку прибыло, - выключив телевизор, удовлетворённо сказал Влад, - слуга господа перешёл под моё покровительство.