- Сейчас будем заниматься оральным сексом, - заявил Василий Иванович, когда я с замиранием сердца устроилась за рулём видавшей виды пятёрки. Страх и любопытство выдавили на моём лице неуверенную, но счастливую улыбку. Глупая детская мечта сбылась. Да собственно ради этого вот мига я и подбила дочку шефа пойти на курсы, выпросив у него халявных денег.
   Но рано я радовалась – я нарвалась на Василия Ивановича. Ну почему, почему  мне так не повезло?! За что???
   Два роковых обстоятельства встали между мной и автомобилевождением.

   Первое – беременная жена Василия Ивановича, лежащая в больнице на сохранении. Мы должны были навещать её почти каждый день, но со мной за рулём мы бы никогда до неё не доехали, поэтому вести машину должен был сам Василий Иванович.

   Второе – Василий Иванович был алкоголиком, и ему приходилось жестко экономить каждый литр бензина, который он, не стесняясь, сливал за самогон своему бывшему ученику. Как известно, чтобы бензина тратить меньше, стоять надо больше. Для этого мы ехали в лес, и там Василий Иванович полтора часа собирал грибы. Или купался в речке. Или просто вёл со мной душеспасительные беседы. Если погода не позволяла купаться, мы стояли у ОблГАИ, или у магазина,  или у дома друга, где у Василия Ивановича были жизненно важные и совершенно неотложные дела, которые отнимали массу времени.

   Фантазия Василия Ивановича была неистощима, но он понимал, что рано или поздно придёт день страшного экзаменационного суда, и я должна буду проехать хоть несколько метров самостоятельно.  Жаба душила его страшно. Она рисовала Василию Ивановичу душераздирающие картины превращения драгоценного самогона в бессмысленный выхлопной газ, но время от времени он собирал остатки силы воли в кулак, и, обливаясь слезами, пускал меня за руль. Настроение его при этом портилось чудовищно. Начиналось то, что он и называл оральным сексом – он орал. Ни на секунду не выпуская руль из рук, а педали из ног, он бесился оттого, что педаль газа сделали только с моей стороны. С криками «Газ!!! Газ!!!» ему приходилось давить рукой на мою коленку, потому что я слишком медленно тащилась, а нервы у него были уже далеко не железные.

   Машина была подстать Василию Ивановичу. Вторая передача у неё отсутствовала в принципе, а третья выпадала. Технология езды была такова: на первой передаче разгоняешься до рёва  мотора и одним глазом отслеживаешь пешеходов на дороге, а другим - стрелку спидометра на приборной доске. Когда скорость достигает 35 км/ч, переключаешься сразу на третью и рукой удерживаешь рычаг до скорости, достаточной для четвёртой передачи. Для руления оставалась левая рука. В целом это всё бы ничего, но ровно до первого поворота, где приходилось тормозить и понижать передачу до третьей. Посчитайте количество рук, которое вам для этого потребуется. Кроме того, все зеркала заднего вида Василий настроил на себя, и, чтоб, например,  перестроиться в другой ряд,  приходилось то и дело оглядываться назад.

   Десять занятий по вождению прошли быстро и к экзамену мы, три  ученика Василия Ивановича, пришли в немалом офигении и мандраже. Мы трезво оценивали свои навыки и не строили иллюзий. По правилам мы должны были сдавать экзамен на той же машине, на которой и учились, однако показать свою машину гаишникам Василий Иванович не мог ни при каких обстоятельствах. Первым за руль сел Александр. Незнакомая шестёрка скакала  у него по обочине не додушившей Василия Ивановича жабой, но на дорогу выбраться  так и не смогла. Сидевший впереди  гаишник  несколько раз неслабо приложился  головой о крышу и лобовое стекло, позеленел, покраснел, разинул здоровенную пасть и занялся с умирающим от страха и позора Александром оральным сексом в особо извращённой форме. Мы с подружкой на заднем сиденье уже готовы были отдать концы. Мы не хотели уже ничего.

   Но отступать было некуда, пришла моя очередь. На трясущихся ногах я вышла из машины, попрощалась с раздавленным Александром, села за руль и трясущимися же руками повернула ключ в зажигании. Машина дёрнулась и заглохла. Я обреченно покосилась на гаишника. Его каменная рожа и устремлённый в бесконечность взгляд давали мне неясную надежду и побуждали попытать судьбу ещё раз. На этот раз судьба сжалилась. С перепугу резко рванув с места, я выпрыгнула на дорогу и в  полной прострации понеслась вперёд. Удачно проскочив перекрёсток на зелёный свет, повернула, как и было сказано, направо, потом налево, потом на грунтовую дорогу в лес. Вернее, с одной стороны был  лес, а с другой – бетонный забор.  После мне объясняли, что «направо и остановиться» - это прижаться к обочине, а не переть  до ближайшего поворота. Тем не менее, я проехала вдоль забора по крайней правой полосе именно до поворота, и, как и учил незабвенный Василий Иванович, на третьей передаче и на приличной скорости свернула направо. В поворот вписалась красиво, но кто же знал, что прямо за поворотом метрах в пяти забор вдруг решит кончиться нехилой такой  двухметровой кирпичной стеной. На тормоза давили все вместе, и я, и гаишник, и подозреваю, что и подружка на заднем сиденье.
   - Сдано, – тихо сказал взбледнувший вдруг инспектор после минутного молчания.