Случилося сие недорозумение в середине 90-х. ездило тады наше молодое пакаление разембаев, алкаголикоф и различных пиздабратьев всяких на моторциклах марки Ява. И вот однажды после очередного поздновечернего драйва по Москве, вспотевшие и охуевшие от быстрой езды по улицам, разбивания боковых зеркал на автомобилях, которые бля мешали нам ездить по и так узким проспектам столицы и то и дело мешались под калесами наших железных каней, обожравшиеся портвейна и Жигулей въехали мы в один из грязных и вонючих дворов одного из спальных районов города-Героя. Предварительно затарившись пойлом, накурились планом и стали арать песни под разъебаную наглуха гитару аж до самого темна. Я уже тагда изрядна накушался со товарищи напитков различных и уже мне было харашо. Вот тогда – то меня и заметила вдруг откуда не возьмись появившаяся ночная пелоткофея. Чуть накренившись подвалила она ко мне, еле сидящему за деревянным столом и , икнув и затянувшись потухшим бычком, с предыханием предложила чудно провести вечер, т.к. я ей оч-очень понравился и ваще она меня захотела. Уговаривать меня не пришлось, бросив свое железное уебище во дворе с пьянющими комрадами я свалил с этой Клавой в ее обитель…
Вот тут блять все и началося…
Родители ее не жили типа вместе уже несколько лет, жила она с папашей, который постаянна был в разъездах по стране по долгу своей работы и на данный момент еб наверна где нить в пиздопрапащенске какую нить деревенскую бабищу. Зашли мы с ней в квартиру, еле разделся я в коридоре, снял косуху, казаки, по дороге в комнату – рванье, называемое джинсы и уже мы с ней возлегли на ложе для совершения греха, как вдруг звонок в дверь. Настойчиво звонило какое-то чучело. Я затаился…
- Иди, бля , открой , хули лежишь-то?! – ласково прошептали ее опухшие губы мне на ухо.- Соседка, наверна, за спичками пришла.
Я попиздил, споткнувшись о кота, который заорал и захуярил меня за ногу своими когтями и съебнул в сумрак комнаты. Матерясь себе под нос, засыпая я прошлепал в коридор и начал открывать дверь приговаривая : «щас, блять, не тренди, заебала уже». Звонки стихли, дверь после пятиминутной моей возни в темноте коридора отворилась необычно резко и ебанула меня по роже. «еп твою мать…заебись…» - думал я потирая разбитый ебасос и всматриваясь в дверной проем. Там я смутно разглядел очертания человека (в подъезде не было света) выше меня в плаще и кепке с чемоданом в руке. Это чудовище вяло прикрыло дверь, не издало не одного звука…ебло мое болело… я щурился и пытался разглядеть что-то в темноте, но тщетно. Молча это тело проследовало ко мне, нежно взяло меня под мою тощую руку и поволокло в сторону кухни. Там оно зажгло свет. Картина : стою я в говнище пьяный перед здаровым таким мужчиной аля-Валуев в кожаном плаще в одних семейных труханах и с разбитым хайлом, плюс кот , падла, ногу засадил до крови и икаю через раз…смущаюсь чуть…
-Садись,-тихо со вздохом говорит дяденька.-выпьем давай…
и достает при этих словах он из чемоданчика пузырь водяры. Открыл, поставил стакан передо мной на стол, налил до краев.
-Будем знакомы…-прищурился дяденька.-пей…
и смотрит на меня с прищуром. А я что? Да ко мне сразу храбрость вернулась, беру стакан, ебло вытер ладонью:
-Будь , икнах! Дядя! – икнув выдал я хриплым голосом и въебал стаканюгу до дна одним махом. Закуски на столе не было. Тут же был налит второй стакан. И сразу папаша моей подружки (я это уже понял и собирался, дабы не сердить старика просить руки его дочери, чтобы не быть отпиженым сразу, мол любовь, чувствас…а то , что нажрался – так это я от щастьяахуетькакова!) достает из – под раковины кусок хозяйственного мыла и ножечком начинает его вяло так нарезать на столе.
-что же ты, родной, выпей еще.- доброта сквозит прям в его голосе.
При этих словах он поигрывает ножом в руке. Я напрягся, прищурил один глаз и смотрю на него выжидающе: «шутить изволите, барин?»- думаю.
-Пей.- со стальными нотками в голосе тихо говорит мне эта чудовища.
Я беру стакан, начинаю пить, мне не лезет. Захлебываюсь. Допиваю почти весь, ставлю на стол, смотрю на ЭТО.
А оно мне так медленно ножечком пододвегает кусочек мыльца и говорит:
-Закуси, а то на тебе лица нет прям.
И втыкает нож в стол с размаха. «Пиздец, думаю, добегался…и эта мразь там не встает, из комнаты не выходит. Встрял, бляять…» - проносится в голове пьяный бред.
Тем временем это хуепутало придвигается ко мне с тамбуреткой, и говорит:
-Жри, иначе щас сам в глотку засуну, падла…
Я начинаю, не отрывая пьяного взгляда от его рожи жрать мыло…
здесь меня начинает мутить, я начинаю издавать рвотные позывы, все блять поплыло передо мной… ЭТО меня подняло, выволокло в коридор, притащило из комнаты мои портки и начинает меня одевать: джинсу, казаки, косуху…быстро так , проворно. Я шатаюсь, смотрю охуевший на его быстродействие, что-то хочу толкнуть ему , типа, «Але,бля! Че за хуйня, папаша?!» а он заходит в туалет и выходит оттуда со шваброй в руках. Ломает ее метелочный конец, а оставшуюся часть сует мне за спину в рукава, застегивает косуху, я пытаюсь сопротивлятся – тщетно…открывается входная дверь…получаю пинчище под жопу…дверь закрывается…
Стою в темноте…ужасно хочется срать, руки не могу вынуть, в подъезде темно как у негра в жопе. Паника начинает селиться в моем нетрезвом рассудке. Ковыляю к лифту. Нажимаю кнопку, лифт открывается, но я не могу в него войти – мешает швабра за спиной. «Ебаная жизнь!!!Блять, нихуясе!». Срать хочется с каждой минутой все сильнее…начинаю спускаться по лестнице…падаю…ору…
пытаюсь встать, нихуя не выходит, ползу по лестнице…срать хочется еще сильнее! Ужосбля!!! Еле встаю, шкандыбаю вниз по лестнице, чуть не падаю, вою, матерюсь…наконец, сумев не обосраться, выхожу на улицу – никого. Темнобляя….пытаюсь высвободиться из шваберно-косушных оков – тщетнанах…иду , шатаясь, к дороге, ору…редкая машина с засыпающим за рулем бомбилой пролетает мимо, в ужосе шарахаясь в сторону, увидав с просонья патлатого падростка с распятыми руками в застегнутой косухе…вот, други мои , так я и…обосрался бы , ежли не проснулся в ту ночь…