Айн, цвай, драй, шике, шике, швайне…
Глюк’Оzа


Григорий помертвел, в растерянности хрустнул пальцами:
— Наталья, вы пришли не одна?
— Зная ваш нрав, я решила не давать вам лишних шансов, — изогнула тонкий серп губ рыжеволосая девушка лет 18-ти, присаживаясь на краешек венского стула. Рядом с ней опустилась вторая — далеко не столь привлекательная коротко стриженая брюнетка с цепким взглядом бывалой присвоительницы чужого. Под этим немигающим прицелом вся романтика разом скомкалась, тщательно заготовленные слова объяснения бесполезным горохом брызнули из головы Григория, раскатились под стулья и столики с зажженными свечами.
— Как вы можете так думать? — мужчина в волнении привстал. — Будто я…
— Сядьте, или я немедленно уйду.
Он упал на стул, чувствуя себя преглупейше. Машинально нащупал кнопку вызова официанта, промямлил, чтобы тот принес еще один бокал. Наталья достала из сумочки мобильный, отключила его, вынула картонный сигаретный пенальчик. Агнесса, подруга, выщелкнула огонек. В лицо Григорию ударила теплая струя издевательской пародии на воздушный поцелуй, дым обласкал смоляные кудри, в глазах защипало.
— Ах, простите, — непринужденно очистила себя от ответственности за оскорбительную выходку Наталья, — Я совсем не умею курить…
Агнесса цинично ухмыльнулась, ведя длинным ногтем вдоль опоясавшей шею нитки жемчуга. Очевидно, ей было не впервой наблюдать такое псевдонеумение. Григорий сцепил зубы, борясь с желанием удушить незваную свидетельницу на месте. Нужно держать себя в руках. Ее присутствие здесь, подумал он, лишнее подтверждение тому, что женской дружбы не существует. Знай Наталья, что он имел связь с Агнессой за ее спиной, эта стерва бы здесь сейчас не сидела…
— Вина? — привстав, он показал на пузатую бутылку, не слишком тщательно обтертую от пыли. В ожидании своей vis-à-vis Григорий пожелал открыть ее собственноручно, без помощи официанта. Не дожидаясь ответа девушек, плеснул в три бокала, снова сел на место
— Я желаю объяснений, — девушка затянулась, выпустила дым в крахмальную столешницу, — почему вы вдруг решили написать мне после полутора лет забвения? Ведь между нами всё кончено? — Последние слова она оформила в изящный полувопрос.
— Я… — проблеял Григорий, ощутив разом впившийся в горло галстук.
— Ведь я слишком молода, чтобы быть вам компанией? — не меняя перечислительного тона, перебила его Наталья. — Слишком ветрена, несмотря на уважаемый и почитаемый обществом сан родителей? Слишком léger?
— Я ошибался, — прошептал пересохшим горлом Григорий, воспаленным от бессонницы взглядом демонстративно не беря в кадр Агнессу. — Я так ошибался…
По лицу Натальи прокатилась бегущей строкой и снова пропала улыбка. Щеки ее обесцветила болезненная бледность.
— Значит, — сдерживаемым голосом констатировала она. — Вы больше не считаете, что я…
— Нет! — с жаром выдохнул Григорий. Воспользовавшись сбитым прицелом — Агнесса тоже полезла за сигаретами — он торопливо забормотал: — Эти двадцать месяцев, что я провел в Ривьере, мне недоставало только вас! Воспользовавшись деньгами умершего деда — да, я ведь не сообщал вам, что получил приличное наследство…
Подруги переглянулись. «Мы давно в курсе событий», — без выражения сообщили глаза Натальи. «Как меняют людей бешеные деньги», — усмехнулась, прикуривая, ее товарка. Девушки автоматически чокнулись и выпили.
—…Я уехал за новой жизнью, посчитав, что старый мир мне больше неинтересен. Но никакие удовольствия новой жизни не смогли заменить счастья видеть вас. Я написал сотни SMS, десятки электронных писем, однако гордость не позволила просочиться к вам ни одному из них. Я просто взял билет и вернулся… и, вот совпадение… проезжая вчера мимо витрины этого ресторана, увидел вас внутри… — Он в волнении сглотнул. — Увидел с…
Глаза Натальи блеснули. Она поставила надпитый бокал.
— С моим мужем.
Григорий едва не свалился, задавленный галстуком. Уничтожил взглядом внимательно изучающую его Агнессу, глотнул воздуха и, справившись с ударом, до дна выхлюпнул свой бокал.
— Он выглядит таким старым! Неужели вы любите его? — спросил потухшим голосом.
— Ах, что вам за дело до этого! — щеки Натальи пошли пятнами, она втоптала окурок в пепельницу, пригубила из своего бокала. — Вы бросили меня, лишив чести, оклеветав, оболгав и опустив перед лицом своих друзей. Меня поддержала только Агнешка… И он. Он помог мне, не дал пропасть, когда от меня отвернулись все, включая родителей. Ему я не показалась ребенком. Я глубоко благодарна этому человеку. А вы теперь пишете — за все время вы даже не удосужились позвонить! гордость, всё ваша несгибаемая гордость! — что не можете и не хотите без меня жить. Неужели я — ветреная, неразумная, непозволительно инфантильная, вдруг настолько выросла в ваших глазах, что стала стоить вашей жизни?
— Это произошло не вдруг… — повинно прошептал Григорий.
— О, конечно, вы склонны к долгим размышлениям. А я с некоторых пор ценю время. Часы говорят мне, что наше общение продлится еще пять минут. Хотя не представляю, что нам еще выяснять. Насчет моего замужества вы в курсе. Чем я могу вам быть полезна еще, ума не приложу.
— Дайте мне хотя бы шанс! — просипел мужчина, умоляюще протягивая к ней руки. — Что я должен сделать, чтобы…
Девушка взяла пачку и оглянулась на Агнессу. Та осмолила кончик ее сигареты. Наталья  подставила ладонь, блеснув многократно окольцованными пальцами.
— Дайте ваше оружие.
— Что? — Григорий осмыслил просьбу, окинул тревожным взглядом пустой зал. — Зачем…
— Дайте.
Сунув руку под пиджак, он отстегнул кнопку кобуры и передал девушке тяжелый револьвер. Та положила его перед подругой. Агнесса откинула барабан, высыпала в ладонь тускло отсвечивающие патроны. Выбрала один.
— Еще патроны у вас есть? — спросила Наталья.
Он перевел на нее непонимающий взгляд.
— Нет. К этой модели трудно достать… — растерянно потер подбородок. — А что вы задумали?
Наталья спокойно стряхнула пепел.
— Вы просили дать вам шанс. Я вам его дам. — Она положила сигарету, взяла оружие у подруги и крутанула барабан. — Поднесите сейчас дуло к виску и нажмите спусковой крючок. Ваша гордость вам превыше всего, так переступите через нее. Рискните, докажите делом, а не словом, что готовы расстаться с жизнью ради меня. Или это были просто слова?
Григорий принял кольт с содроганием. Девушки молча смотрели, как он подносит его к голове. Рука замерла и обмякла, локоть мелко задергался.
— Я буду считать до трех, — подбодрила его Наталья. — Три.
— Погодите... — растерянно промямлил Григорий. Голос его сломался, в его глазах лягушкой запрыгало безумие, лицо обтянула бисерная пленка испарины. — Так нельзя...
— Два.
— Наташа, любовь моя… послушай…
— Один.

I

— Огонь! — скомандовала девушка.
Зажмурившись, Григорий со стоном вдавил спусковой крючок. По его телу прошла судорога, рот перекосился. Барабан провернулся. Вслед за пустым щелчком ударника в тишине раздался склизлый булькающий звук, и ужасная бесконечная пауза с ужасом наполнила воздух отвратительным амбре.
— Фи, — сказала Наталья, вставая одновременно с Агнессой, — да вы обделались, сударь. Какая мерзость… — из сумочки поспешно выпорхнула сотенная купюра, легла на стол между бокалами. — Мы в расчете, прощайте.
Глаза ее издевательски вспыхнули, встретившись с помутненным взором самоубийцы. Обе девушки залпом допили вино, послали парализованному непоправимостью случившегося Григорию воздушный поцелуй и не сговариваясь зацокали к выходу. Мужчина за их спинами взревел зарезанным быком. Еще пять холостых щелчков отхлестали стены зала, потом обеих толкнул ударной волной длинный поток грязных ругательств, перешедших в отчаянные стенания.
Хлопнула дверь.
— Интересно, в кого он стрелял? — впервые подала голос Агнесса, бросая патроны в урну у входа.
— Думаю, в себя. Он же гордец.
— А мне кажется, в нас. Знала бы ты, как гордецы себя любят.
— В нас? — пусть бы попробовал. Я за тебя, mon cher, его потом из могилы достала бы. Нигде не спрятался бы. В конце концов, единственно ради тебя я и пошла на весь этот балаган.
— Я не сомневалась, птица моя. Поцелуй меня…
Наталья лизнула приоткрытые губы Агнессы, провела пальцами по шее.
— Остальное — дома.
— Так поехали скорей, cherry lips.
— Сейчас вызову такси, лапа… О, а все-таки, как он ругался... Bellissimo. Мужчины такие грубые, правда?
— Правда, сладкая. Поехали скорей, пока твой импотент не вернулся.

II

— Огонь! — сказала Наталья.
Ударник сухо клацнул. Григорий отнял револьвер от головы. Дрожь постепенно ушла из его рук, глаза прояснились.
— Вы этого хотели? — сказал он много спокойнее, стукнув оружием об стол. — Получите.
Зашуршали юбки. Наталья медленно поднялась. Сделала шаг к нему, положила руку на плечо.
— Можно теперь вопрос? — мужчина обвел девушек бегающим взглядом, словно они играли в догонялки, и он выбирал, кому «водить». — Что вы стали бы делать с моим подплывающим кровью трупом, пробей я сейчас себе голову? На рукояти ведь остались ваши отпечатки.
— Мы обе молились за вас, — прошептала Наталья, трогая его заостренное ухо. — Небеса не дали бы умереть хорошему человеку. Дайте, я обниму вас, мой храбрый друг.
— Секунду, — Григорий уклонился от ее губ, протянул руку и накрыл ладонь Агнессы, неслышно тащившей к себе кольт. Молча забрал у нее оружие, откинул барабан, заглянул в пустые глазницы гнезд.
— Интересная штука получается, — сказал он задумчиво. — Небеса были столь благосклонны ко мне, что заставили вас забыть зарядить револьвер… — Григорий швырнул оружие на стол. — Не иначе, вы решили испытать во мне труса? Или я вам нужен непременно живым, чтобы, «простив» меня, вы наконец могли получить доступ к огромным деньгам, как мечтали, когда я был еще нищ? Ответьте.
Наталья вспыхнула, отступила на шаг. Глаза ее сузились, лицо изменилось.
— Хорошо же! Не стану отпираться, я встретилась с вами только для того чтобы впоследствии иметь возможность отомстить! Да-с! Сударь, неужели вы думали, что я простила вас? Или что Агнесса забыла, как вы обманывали нас обеих? Деньги… Зачем мне ваши деньги! — Выпалила она с ненавистью. — После свадьбы я не испытываю никакой нужды. Вам знакома фамилия Поспелов?
— Однако! — приподнял заинтригованно бровь Григорий. — Ужели ваш убеленный сединами муж — Поспелов, фабрикант? Тот самый?
— Да! — в голосе девушки послышалось злорадное удовлетворение. — Думаю, нет нужны говорить, что он небедный человек. Но к чему ваша улыбка?
Мужчина растянул губы шире. Зеленые глаза его оставались холодными.
— Да будет вам известно, все капиталы этого господина были подчинены моему умершему деду. Теперь они подчинены мне. И будьте уверены, я приму все меры к тому, чтобы ваш муж как можно быстрее разорился.
— Вы лжете!
— Нет.
— Но вы не посмеете… — прошептала она в потрясенном неверии.
Мужчина пожал плечами.
— Я докажу это не словом, а делом.
Наталья смертельно побледнела. Против воли ее руки задрожали, пальцы сплелись в молитвенный замок.
— Умоляю вас не делать этого. Если я хоть немного дорога вам…
— Нам не о чем говорить. Мне пора.
Григорий встал. Девушка вдруг повалилась перед ним на колени:
— Умоляю… умоляю…
Кусая губы, она принялась расстегивать ремень на его брюках. Григорий брезгливо оттолкнул ее и повернулся в сторону выхода. Там стояла Агнесса, держа в вытянутых руках револьвер.
— Я выстрелю! — предупредила она срывающимся голосом. — Ты не можешь так уйти, негодяй…
Он быстро прошагал к ней, ударил по руке. Отброшенное дуло с грохотом изрыгнуло пламя, хороня пулю в ковре. В ноздри мужчине ударил острый запах пороха. Григорий вырвал кольт из пальцев девушки, тыльной стороной левой ладони залепил ей тяжелую пощечину. Охнув, Агнесса отшатнулась. Ноги ее заплелись, и девушка упала. Подол платья взметнулся, на секунду обнажив розовые чулки на подвязках.
— Сволочь! Подлец! — взвизгнула она, брызнув слюной с гранатовыми разводами. — Как ты мог ударить меня? Ты заплатишь…
— О, неужели мы снова на «ты»? — мужчина с легкостью выдержал ее ненавидящий взгляд. — All right, я готов заплатить тебе. Как в старые добрые времена…
Он на секунду задумался, порылся в бумажнике, бросил на ковер несколько ассигнаций и вышел не оглядываясь.
В салоне автомобиля плавал дым. Поспелов вынул изо рта сигару, задвинул шторку, отделяющую огромный салон от водителя, и положил руку Григорию на колено.
— Рассказывай.
— Ну что… — тот откинулся на кожаные подушки. — Спасибо, что предупредил насчет «рулетки». Хоть и знал, а всё равно страшновато было…
Старик сокрушенно покачал головой:
— Чертова шутница. Пусть теперь не рассказывает, что у нее к тебе было чувство. С любимыми людьми так не поступают…
— Кстати, о любимых людях. Актриса!.. Она столь убедительно клялась в преданности к тебе, что прослезился бы даже глухой... Но как легко оказалось свалить ширму ее благочестия! Представляешь, стоило намекнуть, что в моих силах разорить тебя, она тут же попыталась сделать мне минет. Твою примерную женушку не смутило даже присутствие подруги! Корыстное, не дорожащее никем существо, она боится лишь одного — остаться без денег! Так неужели ты думаешь прощать ее и дальше?
— Нет, чаша моего терпения переполнена, — пробормотал после паузы Поспелов, торопливо расстегивая пуговицы. — Женщины всегда видели во мне только деньги. Сегодня же выставлю эту дрянь за дверь… — Он поднял голову. — Мальчик… Ведь ты не принял ее ласок? Я могу тебе верить??
— Глупый… — его партнер томно потянул ремень. — Я и трахнул-то ее тогда только на спор, сто раз уже говорил… И в спектакле этом участвовал чисто ради тебя… Что же до минета… это, mon ami, вообще не женское дело…
— Да, не женское… И я докажу тебе это, котенок… докажу…
Григорий ласкал волосы старика.
— Слушай… может, подождем до дома?.. Еще остался кокаин… А?.. А… O, mein gott… Ладно… — Он закрыл глаза и отплыл.

III

— Огонь! — произнесла девушка.
Какая-то мысль вдруг мелькнула в глазах Григория, и его рука перевела ствол на Наталью, остановив мушку прицела в центре декольте. Щелкнуло.
Девушка дернулась и пронзительно вскрикнула, ее ладони взметнулись к груди. У Агнессы отвисла челюсть. Обе остолбенело уставились на Григория.
— Вы что, с ума сошли?! — прошипела перепуганная насмерть Наталья.
— Я всего лишь захотел, чтобы вы испытали это на себе, — пожал плечами мужчина. Затем направил кольт на Агнессу и снова нажал на спусковой крючок. — И вы тоже, — добавил он после щелчка.
— Он не заряжен, идиот, — буркнула Агнесса со злостью. — А ты тоже хороша, пустого ствола испугалась!
Наталья порывисто выдохнула и закрыла пылающее лицо ладонями:
— Прости, вырвалось…
Взмокший от волнения Григорий почувствовал себя полным ослом.
— Ка-ак? — рванул он тесный галстук с шеи. — Вы хотите сказать, что… Мужчина бегло пересчитал патроны, рассыпанные по скатерти, заглянул в барабан и с досадой брякнул револьвером об стол.
— На тебя и патрона-то жалко! — ядовито рассмеялась брюнетка. — Кому нужна твоя жизнь, паяц!
— Однако… иметь смелость обратить оружие… против двух слабых женщин… — запинаясь, с трудом произнесла Наталья. — Это, сударь… Вам нет прощения… Поистине, вы моральный урод, который недостоин ходить по земле…
— Какие слова я слышу! — Григорий заклокотал, распаляясь. — Вот когда вы заговорили о ценности жизни людской! Когда дело коснулось вас лично! Себя вы любите, а моей жизнью — я уже понял — просто играете, и на мои чувства вам плевать!
— Вы же не жалели моих чувств! — воскликнула со слезами Наталья. — Это из-за вас, предатель, я в браке с хромоногим кадавром, который не понимает никакой любви, кроме задней! Иначе он просто ни на что не способен!
— А ну перестань, — нахмурилась Агнесса. — Распустила нюни…
Наталья схватила бокал, выпила остатки и огрызнулась, вытирая мокрые глаза:
— Вот что! Хватит мне указывать! Тобой я тоже сыта по горло! Вместо того, чтобы поддерживать, ты постоянно указываешь мне, как жить! Довольно нравоучений! У тебя даже мужчины нет, так что грош цена твоим советам…
— Про кадавра — это интересно, — вставил Григорий.
— Вот ты как? — расхохоталась опьяневшая брюнетка, глядя подруге в глаза. — А он, кстати, прав, мы прелюбопытную тему затронули. Зачем, скажи, мне мужчина, когда вполне хватает твоего кадавра? Ха! Или ты всерьез верила сказке, что колье мне досталось от матери?
Григорий хмыкнул в нос. Наталья окаменела. Прошипела:
— Я убью тебя, мразь! — и сгребла патроны со стола. Григорий продолжал давить из себя смех, лицо его стало пунцовым, галстук сбился на сторону.
— Прекрати смеяться! — взвизгнула девушка. — Вы сейчас оба пожалеете!
Она схватила со стола револьвер, стала неловко и торопливо совать в него патроны, когда из дальнего угла раздался скрипучий голос.
— Не спеши так, ангел мой. Хромоногий кадавр уже всё устроил.
Все трое обернулись. Из тени выступил хозяин голоса — высокий седой старик с тростью, в котором присутствующие узнали Поспелова. Затворив неприметную дверку, замаскированную складками драпировки, фабрикант достал из кармашка фрака старомодные часы на цепочке, щелкнул крышкой.
— Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, господа. И молчите, пока я говорю. А сказать я вам хочу вот что: хоть привычка читать чужие SMS, равно как и подслушивать разговоры, отвратительна, все же они иногда помогают докопаться до правды. Как бы я еще узнал, что любимая жена называет меня кадавром?
— Аркадий Никитич… — растерянно вымолвила Наталья, уронив руку с оружием на колени. — Неужели вы шпионили за мной… Господи! Это не то, что вы…
— Да как же не то, дорогая! Именно то! — Григорий старательно маскировал смущение всплеском нервной иронии. — А как вы сюда попали, господин? Никак прошли к нам прямо через стену?
Старик проковылял к дверям. Конец трости стучал об пол.
— Это мой ресторан.
Поспелов перевернул табличку на дверях словом «ЗАКРЫТО» наружу. Щелкнул замком, запирая выход.
— Неплохое место, — похвалил Григорий, прикуривая толстую сигару от свечки. — Вы богаче, чем мы думали.
— Был. Но с завтрашнего дня — уже нет. Я в долговой яме. Voila! Я нищ, господа! — горько улыбнувшись, старик развел руками. — И этот ресторан, как и два других, пойдет с молотка.
Наталья пробормотала:
— Не знала, что у вас столько заведений…
— У тебя тоже были от меня тайны, — отрезал Поспелов. Он хромая подошел к ближайшему столику, нажал кнопку звонка. Бросил появившемуся официанту: — Скажи поварам, что на сегодня я всех отпускаю. Чтобы через пять минут на кухне никого не было.
Тот кивнул, бросил озадаченный взгляд на троицу за столом и поспешно убрался.
— Так вот-с, друзья, у меня нет ни копейки, — продолжил Поспелов, возвращаясь к своей аудитории.
Не выдержав, Агнесса залилась истеричным смехом. Наталья сидела оглушенная, раздавленная. Григорий сдержанно улыбался.
— Ну хоть мне-то была какая-то польза от этой дряхлой развалины! — фыркнула брюнетка, перебирая перламутр на шее.
— Жемчуг фальшивый, — с видимым удовольствием сказал старик. — Как и все прочие твои побрякушки. Считай, что я тебя всё это время просто насиловал. Ты, — обратился он к жене, — думаешь, что изменила мне с Тополевым по своей воле, просто потому что в круизе он оказался рядом? Нет, я проиграл тебя ему в карты… Но мне его не жаль, он редкий мерзавец.
— А его-то зачем жалеть? — полюбопытствовала Агнесса угрюмо. Было видно, что она уязвлена.
Наталья заломала руки:
— В карты? Какая низость... Подонок… Вот куда ушли деньги… Я знала… Господи, вы же обещали больше не играть…
— Равно как и вы обещали больше не бегать на свидания к разным прохвостам, — старик указал тростью на Григория. Тот наконец перестал улыбаться, вынул сигару изо рта и выпятил челюсть.
— Это я-то прохвост? Very funny. Я так понимаю, для меня у вас тоже припасена какая-то гадость?
— Гадость мне припасли как раз вы, юный друг. Я же вам просто сообщу о ней, — старик повысил голос. — У меня обнаружен ВИЧ. А значит, и у тебя, — он посмотрел на жену, потом на ее подругу. — У тебя тоже. У всех вас.
— Ну и шуточки, — поскучнел Григорий. — Признайтесь, вы, верно, в молодости служили  в солдатах?
Поспелов понимающе покивал:
— А над собой всегда трудно смеяться. Зато над другими — одно удовольствие. Там, в задней комнате у меня оборудован пульт, куда подается изображение с камер слежения. И я часто развлекаюсь, слушая, о чем разговаривают посетители. Не поверите: всё о деньгах, да о разврате. Но вы, признаюсь, развеселили меня. Вы так забавно рассуждали о ценности своих никчемных жизней… Не зная, что по сути уже являетесь живыми трупами.
— Это еще нужно доказать! — брюнетка обвела глазами остальных, ища поддержки. Наталья и Григорий подавленно молчали.
— Анализы всё покажут. Но вам придется поверить мне на слово, потому что умрете вы не от СПИДа.
— Вы тоже хотите устроить тут стрельбище?
— Ну вот еще, — поморщился Поспелов. — Я против подобного гусарства. Нет, милые мои, зная, что — вот ведь ирония судьбы! — вы назначили встречу именно здесь, я имел возможность заранее обработать края бокалов ядом. — Старик снял с одного из столиков оплывшую свечу и отсалютовал ею присутствующим, словно рюмкой. — Chin-chin! Так что гореть вам в геенне огненной…
— К чему вам было травить нас, если мы и так умрем? — чуть слышно спросила Наталья.
— Я стар, у меня плохое сердце. Мне была невыносима мысль, что я могу не увидеть, как вы загнетесь. Тошные, мелкие людишки, я сделаю огромное благо окружающему миру, избавив его от вашего преступного союза.
— Merde! Старый стервец. Да кто вы такой… чтобы… — не договорив, Григорий зашелся в приступе кашля, выронил из пальцев сигару и упал на стол. Его вырвало красным. Наталья ахнула и обернулась к Агнессе. Та лежала без движения, уронив голову на локоть. Вторая рука висела до пола.
Девушка завизжала, обхватывая голову руками. Рукоять кольта больно стукнула ее по лбу, заставив вспомнить о зажатом в пальцах оружии. Из откинутого барабана высыпалось два патрона, еще три осталось внутри. Она торопливо защелкнула его.
—  Finita la comedia, — Поспелов пристукнул тростью о мраморный пол, будто ставил точку. — А знаешь, правильную дозу было рассчитать не так-то просто…
— Будьте вы прокляты, убийца, — проговорила Наталья, отодвигаясь от стола вместе со стулом и поднимая тяжелый револьвер. Мушка вдруг заплясала перед глазами, изображение раздвоилось, в желудке больно резануло. Тугой спусковой крючок налился неподатливой гранитной твердостью.
— Жми сильнее, — посоветовал старик.
Наталья нажала. Грохнул выстрел, пуля проделала дыру в стене над левым плечом Поспелова.
— Еще.
Глаза девушки окончательно заволокла серая пелена. Горло перехватил спазм, в голове ударил горячий набат.
— Нена… вижу…
Издав нечленораздельный булькающий звук, Наталья выронила оружие, скорчилась и упала боком со стула. Из ее рта пошла розовая пена, глаза закатились. По длинным ногам прошла дрожь, тело выгнулось и замерло.
— Прощай, mon petit.
Старик прошел по залу, поднося свечу к складкам стенной драпировки. Толстый бархат занимался мгновенно. Подойдя к столу, Поспелов взял с прожженной скатерти едва тлеющую сигару, поднес было ее к свечке, но передумал и задул свечу. Поднял за короткие волосы голову Агнессы, под которой на столе обнаружилась зажигалка. Раскурил сигару и затянулся.
— Прикуривать от свечки — плохая примета, — произнес он в пространство и захихикал. Потом положил на стол трость, сел на освободившийся стул Натальи и придвинул к себе полупустую бутылку. В усталых, слезящихся от дыма глазах старика блестели и переливались сполохи трескучего рыжего пламени.

17-19 сентября 2005 г.