1.
Настя сидела в своей машине, стоявшей у обочины, и нетерпеливо ждала звонка, когда подошедший мужчина, прилично одетый, открыл дверцу, и вежливо спросил, засунув голову в салон: «Можно я у вас в машине посижу?» Настя опешила. Настолько, что автоматически произнесла: «Можно». Мужчина мгновенно уселся на переднее сидение, привалился к дверце, достал из кармана куртку книжку в бумажной обложке и углубился в чтение.

Причем все это было проделано настолько естественно, что теперь Настя даже и не знала, что ей делать – человек попросился, она разрешила… Минут через пятнадцать зазвонил сотовый. После бурного долгожданного разговора Настя завела машину и тронулась. Внезапно раздался спокойный голос незнакомца, о котором Настя в пылу разговора как-то позабыла.
- Куда едем? – с интересом спросил незнакомец.
- Да это… - Настя назвала улицу.
Мужчина кивнул и вновь погрузился в чтение.

Ехать нужно было почти на другой конец города, через пробки, дорога заняла часа два или несколько меньше. Настя вела машину, украдкой поглядывая на незнакомца. Тот читал, довольно быстро перелистывая страницы. Иногда поднимал глаза на Настю. Тогда она упорно делала вид, что внимательно смотрит на дорогу. Незнакомец продолжал чтение.

Когда они остановились у станции метро, совсем стемнело. Здесь у Насти была назначена встреча. Как только машина остановилась, мужчина быстро убрал книжку обратно в карман куртки, мельком глянул в окно, потом поднял на Настю пронзительные умные глаза, улыбнулся и сказал:
- Я здесь выйду. Мне недалеко. – и стал открывать дверцу.
Наклонившись к дверце, чтобы выйти, он приостановился, потом обернулся к Насте, смотревшей на него во все глаза, и негромко произнес:
- Очень не хотелось идти домой.
Улыбнулся, быстро вышел из машины и так же быстро пошел к метро, засунув руки в карманы курки.


2.
Боец стоял на подернутом снежком берегу речушки и смотрел куда-то в туман на том берегу. Разговор, произошедший десять минут назад, был тяжелым.

Конечно, дисциплина была у них в крови, и лицо его, во время этого недавнего короткого разговора, было непроницаемым. Но и в интонациях, и в выражении его глаз сквозило неприкрытое презрение к этому мудаку в лейтенантских погонах.

Приказ есть приказ, и не выполнить его было бы противоестественным, но в любых, даже самых профессиональных службах, есть свои кодексы и неписанные правила, как следует и как не следует обращаться со своими людьми. Тем более что «лейтенант» не мог не знать, кто из бойцов с кем являются заклятыми друзьями…

В ожидании катера, он ходил по берегу, курил, в тихой бессильной ярости пинал носками тяжелых сапог камни, иногда поворачивался в ту сторону, куда десять минут назад ушел катер «летёхи» и кричал в заглушающий звуки туман:
- Сука! Сука ты, лейтенант!! А не лечишься!!


3.
Метрошный час пик прошел, но на этой ветке все еще была давка. Тесновато, в общем. Молодой человек, разговаривавший по мобиле, протиснулся мимо стоящих у дверей и встал неподалёку от выхода.

Говорил он, в общем-то, негромко, но поезд ещё стоял, и было слышно:
- А? Чё? Чё, блядь? Ааа… Заебал он. Ага. Ага. Слить надо. А? Охуено.

На него оборачивались. Сидевшая перед ним немолодая усталая женщина сказала:
- Молодой человек, постыдились бы! Уши вянут вас слушать!
Откуда-то сбоку чё-то поддерживающе-возмущенное пробурчала какая-то бабка.

Молодой человек, хорошо, кстати, одетый и с несколько интеллигентным выражением лица, отнял телефон от лица, приложил руку к груди и слегка наклонившись к женщине проникновенно сказал:
- Извините ради Бога! Я не хотел вас… обидеть, просто я не могу говорить по-другому – меня не поймут…

После чего опять приложил трубку к уху:
- А? Чё? Ну ладно. В пизду. Давай. Я хуй его знает. Пока.




© Имперская Разведка (доложись и обратно)  15.9.2005