В детстве я ненавидел двух уродов. Гурвинека и Рональда Рейгана. Первого за идиотское нерусское имя и уебищный вид. А второго за упорное нежелание поддержать мирные инициативы советского правительства.

    Просыпался ночью от рева военных дизелей за окном. И еще заспанный уже ненавидел. А по улице тягачи перли ракеты. Зеленые такие и от того родные и совсем не страшные. Не то что пендосские МХы с карикатур из «Крокодила».
    Вражеские баллистические ракеты, как мне казалось, обладали зачатками недоброго холодного разума. Обычно они хищно смотрели на меня с крокодиловских рисунков игольчатыми глазками и щерились мерзким акульим оскалом.

    Сдерживая всепоглощающую ненависть, которая буквально полгода назад заставляла меня биться в истерике с плачем и пеной у рта, я накрывал страшную иллюстрацию замурзанным выпуском «Веселых картинок». Мне уже 5 лет, и я взрослый. Надо держать себя в руках.

    В голове одна навязчивая мысль: «Проклятые американцы, хотят убить меня, маму, папу и кота Тяпу. Сдохните сами!». Круги перед глазами и грохот пульса в висках. Главное не зареветь от бессильной ярости. Начинаю вслух перечислять персонажей фривольно изогнувшихся в виде заголовка журнала. Вот Самоделкин с руками-штекерами. Он хороший. Потому что рабочий. Из тех хороших рабочих, что помогали Ленину прятать свинцовый шрифт и печатать газету «Искра». Вот Чиполино. Вот Карандаш. Буратино.
    И вдруг – эта ненавистная морда! Гурвинек… Непонятная, никому неизвестная тварь! Не значащаяся ни в одной детской книжке. Про него не снято ни одного мультфильма. Вспышка прозрения - не наш! Диверсант и шпион. Американский…

    И снова черная пелена перед глазами. Температура под 40. И бабушка вливает сквозь плотно сжатые зубы столовую ложку макового отвара…
    Про себя повторяю: «Сделай так, чтобы он умер. Гад, который только и ждет повода, чтобы начать войну, не должен жить. На одной чаше весов – он. На другой – все люди Земли. Вот умрет Рейган, и сразу на планете воцарится мир…». Бог не отвечает. Это ничего. Маленьких мало кто воспринимает всерьез.

    Плыву по золотым волнам света. Рейган, уже не такой страшный, в бессильной ярости смотрит на меня из под полей звездно-полосатого цилиндра. Нос его крючковат. Бледные тонкие губы кривятся обнажая синие металлические коронки выполненные в форме все тех же баллистических ракет.
    Кстати, до 6 лет я был твердо убежден, что фрачный лапсердак и звездно-полосатый цилиндр (традиционный наряд дяди Сэма) является официальной формой пендосского президента. Именно в таком наряде он принимает парад вооруженных сил НАТО с трибуны главного американского мавзолея.
    Бабушкин голос где-то далеко-далеко. Неоновая надпись на сетчатке «Рейган – сдохни!!!» меняет цвета, вспыхивает в последний раз и рассыпается морозными искрами.