- А кто у тебя был первым?
- Три мужика. – усмехнулась Наталья. Взгляд её устремился в пустоту. Она невольно окунулась в
  воспоминания. Вздрогнула.
- И ты согласилась? – я понял, что тогда произошло, но я хотел услышать всю историю и сыграл на    
  дурачка.
- С ножом у горла тяжело отказаться, - она перевела взгляд в мою сторону, – меня изнасиловали. Ты
  хочешь подробности?
Я кивнул головой.
- Этого я ещё никому не рассказывала. Зачем тебе?
- Не хочешь – не рассказывай. Интересно, сколько ты держишь это в себе?
- 11 лет.
Я сощитал в уме и ужаснулся: - Тебе быо 11?
- Да, мне и подруге.
- Опа! Ещё и подруга?
- Ты и мёртвого встать заставишь. – Наташка обхватила ноги руками и опустила голову на колени, - ну
  слушай.

После недельных дождей, солнце светило во всю. В лагере «Орлёнок» был тихий час. В кронах деревьев щебетали птицы, слабый ветерок шуршал листвой и разгонял пыль к бардюру. Идилию нарушило открывшееся окно второго корпуса на первом этаже. Из него вылезли две девчёнки, огляделись и помчались к забору.
- А вдруг узнают, что мы сбежали?
- Не узнают. Виталий Владимирович спит после вчерашней пьянки, а Ольга Александровна в
  методкабинете, готовит конкурс какой - то.
- Я боюсь девчёнки наши, из палаты, сдадут. Особенно за Ольгу. Она же язык за зубами держать не
  может.
- Они сами завтра на эту поляну загорать пойдут, и мы их прикрывать будем и вообще, хватит ныть.
   Чуть-чуть позагораем и вернёмся. Где ты ещё без верха позагораешь?
Наташка всегда загорала с трудом, а когда вожатые отвлекают разными конкурсами, особо не потемнеешь. А тут появилась возможность целый час поваляться под солнцем, да и ещё топлес!

Поляна была не большая и окружённая деревьями, но солнцу они не мешали. Они часто приходили сюда с вожатыми всем отрядом порезвиться. Олеся раскинула покрывало, специально взятое с собой, быстро скинула с себя сарафан и легла на спину. Наталья стояла в нерешительности, она стеснялась своего тела.

- Ты загорать не будешь? – спросила подруга Наташку.
- Буду, - обижено сказала она, отвернувшись и стягивая с себя майку с  шортами.
В кустах зашуршало и стихло.
- Что это? – испуганным голосом, оставаясь одной ногой в шортах и глядя на кусты, сказала  
   Наташка.
- Зачем я тебя с собой позвала? – как бы говоря себе, - птичка, - съязвила ей подруга.
Расправившись с шортами, с уязвлённой гордостью она улеглась рядом с Олесей, накрыв лицо майкой. Где-то недалеко завёлся двигатель автомобиля.
- Надеюсь, они не сюда собираються ехать? – Олеся, приподнялась на локтях и прислушалась к
  приближающемуся рёву двигателя.
- Не сюда, - желая показать смелость, ответила Наташка. – все знают, что сюда дети играть приходят, да
  и не проехать тут наверное.

Визжа от страху две девочки, бросив одежду, помчались в сторону лагеря когда «Нива» вылетела на поляну. Из неё выпрыгнули трое мужчин. Они легко догнали девчёнок и заткнув им рты поволокли в машину. Наталью трясло крупной дрожью, мысли метались с такой скоростью, что почти ни одну невозможно было поймать или осмыслить. «Что?», «Почему я?», «Зачем?», «Кто?», «Не надо!», «Я больше не буду!» цеплялись обрывки вопросов в её голове. Автомобиль остановился. К её горлу приставили, что-то ледяное, острое и выволокли наружу. Их привезли в поле, заросшее выше головы  душистыми колосьями ковыля. Сильный толчёк в спину и она полетела вперёд выставив руки, оказалась стоящей на четвереньках. Встать ей не дали. Её горло сжала рука, не давая подняться, второй с неё стянули плавки.
- Мама!!! Не надо!!! – она попыталась рвануться, но кто-то второй, оказавшийся перед ней, ударил по лицу и схватил её за волосы.
- Будешь орать – зарежу и ни кто не найдёт, будешь молчать и не сопротивляться – оставим в живых, тебя и подругу. Будет немного больно – терпи, и потом нас никогда не увидишь. Поняла?
Её трясло. Ужас сковал на столько, что ей захотелось умереть, ничего не знать и не видеть. В машине приглушонно вскрикнула пдоруга. Нива начала раскачиваться, издавая жуткие, тихие и методичные поскрипывания. Она потеряла сознание.
   Желудок вывернуло, что-то толстое и мягкое задевавало кадык. Внизу живота была нестерпимая боль, по ноге стекала кровь.

- Вот сука. Всегда одно и тоже. – в открытый рот воткнули баклашку воды и нажали, она поперхнулась, вода стекала по подбородку. – рот не закрывай, терпи, закроешь – зарежу. Поняла?
Она кивнула, закрыла глаза и открыла рот. Что-то сильно било внутри горла, сзади хлюпало и каждый толчёк отзывался резкой болью. Слёзы лились не переставая, она тихо мычала, тело трясло крупной дрожью. Она терпела... Теплая и густая струя обожгла горло, подавившись хотелось кашлять. Она терпела...

- Ты смотри, в неё не кончи, лучше в рот, - обратился стоявший впереди к тому, кто был сзади.
- Всё равно потом промоем их.
- Ты же до матки не достанешь вымыть, кончай ей в рот, я тебе говорю.
Толчки сзади прекратились. Её схватили за волосы и развернули на 180 градусов. Густое и пахнущее луком, брызнуло ей в лицо.
- Блять, не успел. Ладно, хуй с ним, пора закругляться, тащи спирт. – обратился к напарнику мужик,
  державший её за волосы.
Её положили на спину, крепко зажав рот ладонью. Руки завели за голову и прижали к земле, наступив ногами. Второй – пинками раздвинул ноги и сев на одну и держа вторую рукой, вылил прозрачную жидкость ей между ног. Низ живота пронзила адская боль, она пыталась вырваться...

- Короче говоря, ПереГар, они вымыли нас спиртом. Потом нас отвезли обратно на поляну и выкинули
  из машины.
- И вы никому не рассказали? Ты их видела потом?
- Да, видела, издалека. Они приезжали в лагерь, с кем-то болтали из персонала столовой. И ни кому мы
  не рассказывали, даже девченкам, которые пошли туда на следующий день.
- И их они тоже?
- Вроде нет, пришли довольные, загорелые. Повезло. Эти скоты не впервые такое делали, сразу было
  видно, что они подготовились. Они даже номера на машине замазали.

***

- Тебе понравилось? – отстав от моего члена губами, спросила Анютка.
- Ты фантастично делаешь миньет! Где навыки приобрела? – улыбнувшись спросил я. – Кстати, сколько
  тебе лет было когда впервые миньет сделала,а?
- Мало. - она отвернулась и легла на живот. - Давай сзади, мне так нравиться эта поза.
- Дай отдохнуть. – мне был интересен ответ. – Мало это сколько?
Она опять повернулась ко мне. Глядя на меня и улыбнувшись ответила – «Было 14, шла от подруги домой. Около меня остановилась машина, в неё и затолкали. Отвезли на кладбище, как мне сказали. Там я и получила свой первый оральный и вагинальный опыт, потом эти мылые люди меня даже до дома довезли. Теперь ты доволен ответом?»
- Безумно. - я потупил глаза, - извини, откуда же я знал?
- Да нет, всё нормально, не гони.
- Ты подала на них заявление?
- Нет. Ты вообще первый кто об этом узнал.

***

- Танюх, а ты миньет хоть раз делала? – я обнял её шею рукой и посмотрев в глаза, улыбнулся.
- Забудь! Я же говорила тебе, что миньет делать не буду. – откидывая мою руку и поварачиваясь ко мне
  спиной, пробубнила моя любимая.
- Ты даже не пробовала, а так на отрез отказываешься.
- Пробовала. – тихо сказала Татьяна.
- Что? Стошнило? – я рассмеялся, - или вкус не понравился? – подтрунивал я её.
Она вдруг резко обернулась. Её глаза постепенно увлажнялись, голос дрожал:
- А ты бы смог взять в рот, после того, как тебя с подругой били ногами, связывали до судорог и неделю подряд ебали во все дыры и особенно в рот и кончали только туда и ссали туда. При чём твой дальний родственник, к которому ты струдом отпросилась поехать у матери? – она перешла на крик, её тело била крупная дрожь, слезы лились со щёк. Обняв и прижав её к себе - я молчал.

***

- Верка, ты так и останешься одна, если так Олега будешь сторониться. И будешь всю жизнь ходить
   девственницой.
В трубке воцарилось молчание.
- Ты жива там? Вера?
- Тут я.
- А что замолчала? Так ты мне на вопрос то ответь. До каких пор ты будешь ходить невинной?
- Я не девственница.
- Стоп, при чём тут... я не про это спрашивал... тебе же всего то 14 лет, когда это ты успела?
- Только обещай... нет, лучше клянись, что ни кому не скажешь.
- Клянусь.
- Точно? Обещаешь?
- Да точно, точно. Говори.
- Меня изнасиловали в прошлом году.
- Кто?
- Откуда я знаю, забежал в лифт вместе со мной, нажал стоп и изнасиловал. Я потом всю ночь в ванной
   проплакала.
- У тебя же отец – мент. Этого пидара поймали?
- Ты что!!? Я ни кому не говорила!
- Почему?
- Не знаю, я боюсь. Родители скажут  - сама виновата. Да что уж сейчас то думать? Забудь вообще и
  помни, ты поклялся!


Это не статьи или уголовные дела. Это рассказы девушек, с которыми я спал или как-то пересекался в жизни. Всё это – чистая правда, изменены только имена. Я передал вам почти всё слово в слово, без преукрашивания или уменьшения. Я не любитель насилия и не смаковал, писав эту вещь. Мне за баб наших обидно.